— Дорогу, мля, ремонтируют. Уже год назад начали. Никак не закончат.

— Ага. — разговаривать при такой тряске себе дороже. Так можно и язык откусить…

Коля тоже молчал. Но курить стал в два раза чаще… Так мы ехали ещё примерно часа три. Наконец Коля притормозил у какой-то конструкции с буквами «Шуя». Вдали возвышалась большая белая колокольня.

— Хвост, чешуя… вот вам и Шуя. — схохмил водитель. — Ну, чё? Тебе найти попутку или сам.

Явно было видно, что заморачиваться на поиски машины для малолетнего пацана, у Коли не было ни малейшего желания.

— Спасибо! Не надо. Справлюсь как-нибудь.

— Ну, давай! Бывай!

Я выпрыгнул из грузовика и захлопнул за собой дверь. Обдав меня едким выхлопом, машина удалилась от меня. А я стоял и думал: «Ну и на хрена я здесь?»

День клонился к вечеру. На моей трофейной «Ракете» стрелки показывали полшестого. Пора бы уже определиться: Оставаться здесь или двигаться дальше? Налево пойдёшь — в Иваново попадёшь, а направо… А направо — долгая и извилистая дорога в сторону Горького, но перед Волгой, надо всего лишь свернуть налево и попадёшь в Пучеж. Спрашивается: А туда мне на хрена?

В городе Шуя мне пришлось задержаться на какое-то время.

Мне почти что сразу попался самый нужный магазин — «Хозтовары». Как и во всяком маленьком городке, ассортимент был не велик, но то, что мне надо я нашёл. Фонарик и двойной комплект батареек к нему. Небольшой топорик, Котелок, кружку, алюминиевую ложку… Подумал. И на всякий случай взял вторую ложку… Кухонный нож… Две «авоськи». Авоська — правильное изобретение для тех времён, когда ещё не было полиэтиленовых пакетов. Спички. Взял сразу пять коробок. Свечки.

Всё. Хватит. Выйдя из магазина на ближайшей лавочке вытряхнул из рюкзака свои вещи и собрал всё по новой, с учётом приобретённых полезностей. Котелок поместил в авоську. Так удобнее. И на спину давить не будет.

В булочной я купил буханку хлеба. Хлеб был не чёрный и не белый. А какой-то серый. Помню такие серые хлеба, у нас в армии были. Есть можно.

Потом нашёл и обычный продуктовый магазин. Народу не много. Даже странно. Зайдя в магазин, я понял, почему нет народу.

Да… Это неописуемо, как сказал Бобик, глядя на баобаб. С Пятёрочкой не сравнить. Ряды консервов и трёхлитровые пузатые стеклянные банки с соком. Тушёнки нет. Консервы в основном рыбные, но вот попался завтрак туриста. Возьму пару банок. Да и рыбные тоже можно. Кильку взять, что ли? Ну, ни фига себе? Шпроты. Дороже чем килька раза в три. Но я беру именно их. Тоже пару банок.

В молочном, я попросил нарезать мне двести грамм сыра. Толстая продавщица длинным ножом нарезала его. Сыр был одного сорта. «Сыр». Может, Российский? Какая разница. Взял ещё два плавленых сырка. К этому прибавилась ещё и Любительская колбаса. Тоже в нарезанном виде, и тоже грамм двести. Всё упаковывалось в коричневатую бумагу. С пластиковыми пакетами в этом времени, увы, не срослось…

В овощном мне насыпали пару кило картошки в авоську, а сверху я добавил штук пять луковиц.

Так… Крупы, макароны пока мимо. А вот сахар колотый беру. И пачку грузинского чая. Лимонада в бутылках не было. Я купил себе пару бутылок минеральной воды.

Хорош. Не унесу. А мне ещё идти и идти…

Проходя по улице. Заметил вывеску: «Почта»… Зайду. Купил газет себе. Правду и Пионерскую правду. Взял бы Комсомолку. Но её не было. Зачем газеты? За неимением гербовой бумаги, пишут на туалетной. Ну а за неимением туалетной… Беру газеты.

Через некоторое время я покидаю гостеприимную Шую. И топаю пешком обратно по дороге, по которой меня пару часов назад привёз на грузовике Коля. Дело в том, что минут за двадцать до въезда в город, я видел, как по дороге навстречу нам шли военные. А если выражаться точнее — солдаты. И шли они строем. Не совсем ровным, но строем, в сопровождении какого-то офицера. Примерно человек тридцать, сорок. Не успел посчитать по головам. Шли, как положено по уставу. Впереди один с красным флажком, позади тоже. А это значит, что идут куда-то или откуда-то. Но недалеко. Так как далеко они бы ехали на транспорте. Следовательно, здесь где-то есть воинская часть. А там может быть то, что мне очень пригодится в скором времени. Ну, вот я и схожу на разведку. Да и погляжу одним глазком…

Где придётся ночевать, я ещё не придумал. Ну, либо в деревне какой попрошусь к кому-нибудь на ночлег… Если пустят. Либо… А… Там посмотрим. Я человек не гордый, я и в лесу переночую. Дай бог не замёрзну.

Спички есть, топор и нож. Нас так просто не возьмёшь.

Иду себе, иду… Шагов не считаю. О будущем размышляю.

И снова дохлым червячком противные мысли сверлят мою больную голову. Зачем я здесь? Для чего? Мир спасать?

Чушь! Спасение мира — вещь бесполезная и опасная. Опасная для себя и для окружающих.

Спасать СССР? А от чего его спасать? От распада? Распад любой империи неизбежен. Сначала, конечно империи развиваются и укрупняются… А потом… При достижении критической массы… Буу-ум! Взрыв. Революция, война или что ещё там? Глядишь… И нет империи.

Сколько их было, империй-то? Римская, Византийская, Османская, империя майя и инков… Где они все?

Итальянцы — жалкое подобие гордых римлян. На месте Византии муллы поют молебны совсем другому богу. Османы с турками уже не сотрясают мир своими набегами, а заглядывают в рот европейским либерастам. В какой заднице сейчас инки и майя, я промолчу.

Точно также в огненной геенне Первой мировой войны исчезли Австро-Венгерская, Германская и Российская империи. Австрияки и венгры — уже давно ничего не решают. Немцы уже покаялись во всех грехах и не претендуют на мировое господство.

Российская империя, правда, устояла на ногах, но слегка так сказать… перестроилась. Потеряв несколько крупных кусков в виде Польши и Финляндии, превратилась в СССР. Правда СССР тоже позднее стал империей. Снова забрал к себе часть Польши и Финляндии. Вернул Прибалтику. Отщипнул приличный кусок Средней Азии. А у Германии подрезал кусок Пруссии в виде Кёнигсберга. Потом, снова в 90-х Советская империя распалась, и при этом потеряла Прибалтику, Среднюю Азию, почти весь Кавказ, Украину и Беларусь… Осталась одна Российская Федерация. Но вот проходит какое-то время… И снова Беларусь с нами. Правда, автономно, но с нами. Ну а после как всегда: Кусочек там, кусочек сям. Два кусочка у Грузии, кусочек у Молдавии, и у Украины тоже есть чего отщипнуть. Не считая, конечно Крыма, который Никитка с барского плеча ни с того, ни с сего оторвал у РСФСР и насильно приклеил к УССР. Вот в две тысячи четырнадцатом его обратно вернули и ладно.

А… вот ещё вспомнил. Была такая великая империя, которой правил беспощадный и могучий Чингисхан. Ау-у! Где та империя? Осталась лишь Монголия. Самая независимая страна в мире. Потому что в современном мире от Монголии, ну совсем ничего не зависит.

Британская империя пока ещё трепыхается помаленьку. Строит свои козни. Как правильно говаривал наш знаменитый генералиссимус… Нет, не тот, что с усами, а Александр Васильевич Суворов-Рымникский. Так вот. Говорят, что он однажды сказал про мерзких наглов: «Англичанка гадит». И мало что изменилось с тех пор. Гадила, гадит и будет гадить. Такая уж натура у этих англосаксов, будь они неладны. Но и они тоже свою империю мягко так сказать профукали. Империя, над которой никогда не заходит солнце. Три ха-ха. Что осталось в двадцать первом веке у бриттов? Видимость одна, да и только. Ладно. Я чего-то увлёкся…

Иду себе… Иду…

Со стороны я выгляжу, наверное, странно. Рюкзак за спиной, набитый, круглый как колобок. Из рюкзака торчит рукоятка топора. В руке авоська с котелком. А уже в котелке насыпана картошка с луком. Рюкзак тяжёлый. Давит на плечи. Даже можно сказать — режет. Да… Производители советских рюкзаков в последнюю очередь думали об удобстве их ношения. А может, и вообще не думали. С каждым шагом тяжёлый рюкзак становится всё тяжелее. А плечи режет всё сильнее. Зато не замёрз пока, несмотря на середину апреля. Ещё довольно холодно. К вечеру, так и вообще… Нет. Мне-то сейчас тепло. Даже жарковато порой. Попробуйте потаскать рюкзак весом почти в половину собственного веса. Лучшее средство, чтобы согреться. Но свежий ветерок в лицо, напоминает, что когда я дойду до нужного места потный и разгорячённый, то через некоторое время замёрзну. И простуда мне обеспечена на все сто.