Причал охранялся краснофлотцами с винтовками и даже зенитным постом, оснащенным счетверенным пулеметом «Максим». Но Тараса Прокопенко, действительно, на этом причале все знали и охотно здоровались с ним. А потому никаких препятствий никто не чинил. И они вдвоем легко прошли к катеру. Правда, шкипера по имени Янис на месте не оказалось, потому что он отпросился у начальства на берег. Мама у него в этот день приболела.

Как рассказал Тарас, шкипер был вольнонаемным местным латышом. Он жил в самом Аренсбурге и занимал свою должность еще при прежнем хозяине катера, до того, как этот катер реквизировали у капиталиста в пользу Балтфлота. Шкипера оставили на своем месте потому, что он состоял в латышской компартии и неплохо говорил по-русски. Его покойный отец был моряком царского флота, который погиб здесь же, на Моонзунде, во время нашествия немцев в 1917-м. Кроме того, сыграло роль и то обстоятельство, что Янис прекрасно знал местные фарватеры. Моторист же был молодым русским парнем по имени Василий, который просто служил на флоте третий год, получив уже звание старшего матроса. Им заменили прежнего моториста, который не прошел проверки НКВД.

Лебедев приказал запускать дизеля. Но, Василий поначалу не желал подчиняться пришлому командиру. Он отказывался отчаливать без шкипера, потому что не хотел брать на себя ответственность за проводку судна. Тогда Александру пришлось взять управление на себя. В сущности, после торпедного катера, управлять этим гражданским корытом Саше казалось проще простого. И он уверенно занял место за небольшим штурвалом. Василий, что-то пробурчав себе под нос, все же, завел оба дизеля, а Тарас отдал швартовы. И, урча моторами, катер начал потихоньку отходить от причала по спокойной воде.

* * *

Эрих Редер, разумеется, радовался встрече с «Шарнхорстом» и с эсминцами. И пусть их дошло до точки рандеву не так много, как он рассчитывал поначалу, но, все же, они представляли собой достаточно неплохие кораблики. И гросс-адмирал надеялся, что выучка команд на эсминцах гораздо лучше, нежели на легких крейсерах. Ведь эти эсминцы, в отличие от легких крейсеров, никогда не использовались в качестве учебных кораблей. И экипажи на них имели кое-какой боевой опыт.

Собираясь начинать войну против СССР, Гитлер убеждал Редера, что разворачивать крупные силы кригсмарине на Балтике не потребуется. Фюрер был твердо уверен, что война на суше будет молниеносной. И потому серьезные силы флота Германии даже не понадобятся. Большевистский флот предполагалось очень быстро запереть в Финском заливе, выставив минные заграждения небольшими отрядами немецких минных заградителей и с помощью финских союзников. А вот за северный фланг имелись определенные опасения. Потому 15 июня и было принято решение отправить шестую флотилию эсминцев на север, в Норвегию, для помощи генералу-адмиралу Бему.

Германским эсминцам ставились задачи нанести поражение Северному флоту СССР и не допустить морские перевозки в порт Мурманск. Но, в связи с провалом первоначального плана в первые же дни войны, шестая флотилия под командованием капитана цур-зее Альфреда Щульце-Хинрихса была отозвана с первоначального курса и направлена на Балтику в качестве эскорта для «Шарнхорста». И вскоре к линейному крейсеру, вышедшему из французского Бреста, присоединились пять эсминцев: «Рихард Байцен» с бортовым номером «Z-4»; «Герман Шеман» (Z-7); «Ганс Лоди» (Z-10); «Фридрих Экольд» (Z-16), и «Карл Гальстер» (Z-20).

Когда, отменив для себя ограничения Версальского договора, Германия пыталась создать военно-морской флот заново, разумеется, строились не только тяжелые корабли и подводные лодки, но и эскадренные миноносцы, которым отводилась роль кораблей для атаки. Немецкие конструкторы старались оснастить новые эсминцы достаточно мощными турбинами и современной артиллерией. Ставилась задача придать эсминцам приличную скорость и одновременно сделать их способными противостоять вражеским кораблям в современном морском бою. В итоге эсминцы типа 1934/1934А и типа 1936 получились, вроде бы, весьма неплохими. По своим техническим характеристикам они не уступали, а то и превосходили корабли аналогичного класса производства других ведущих мировых держав. Однако, в погоне за высокой скоростью хода, на них применялись не слишком надежные энергетические установки, что вызывало высокую аварийность и необходимость в частых ремонтах и обслуживании машин. И на этот раз «Карл Гальстер» отстал от остальных из-за необходимости срочного ремонта, хоть и был самым новым, относясь уже к типу 1936, в то время, как все четыре остальных эсминца шестой флотилии относились к предыдущему проекту.

Эсминцы типа 1934/1934А имели полное водоизмещение чуть больше трех тысяч тонн, длину в сто двадцать метров при ширине чуть более одиннадцати. При этом осадка составляла примерно четыре метра. На форсаже эти эсминцы могли выжимать 38 узлов, но экономичный их ход рассчитывался при средней скорости всего в 19. При такой скорости дальность плавания достигала две с половиной тысячи миль. Эсминцы вооружались пятью 127-мм орудиями главного калибра, двумя четырехтрубными 533-мм торпедными аппаратами, а в качестве зениток несли по шесть 20-мм автоматических пушек и по две сдвоенные 37-мм полуавтоматические универсальные установки. На каждом из них имелись и бомбометы с глубинными бомбами. Экипаж каждого эсминца состоял из трехсот двадцати пяти моряков, из которых десять были офицерами.

На этих эсминцах применялись котлы с очень высоким давлением и температурой пара. На каждом из эсминцев устанавливались шесть подобных котлов, расположенных побортно в трех котельных отделениях. Таким котлам были свойственны некоторые серьезные недостатки. Например, для них требовалась специально подготовленная вода с повышенными требованиями к качеству, что привело к необходимости установки дополнительных устройств. Вместо обыкновенных опреснителей инженерам пришлось разрабатывать специальные доаэраторы. Но и эти устройства не помогли до конца решить проблему образования накипи внутри нагревательных трубок. К тому же, специальные суперподогреватели котлов часто выходили из строя по причине интенсивной коррозии. По этим причинам эксплуатация эсминцев подобного типа являлась для технического отдела флота постоянной головной болью.

Но, несмотря ни на что, исправные эсминцы шестой флотилии вполне могли обеспечить охранение и защиту более крупных кораблей эскадры, как от вражеских подводных лодок, так и от эсминцев противника. Во всяком случае, прибытие эсминцев однозначно расширяло возможности гросс-адмирала на Балтике. А уж «Шарнхорст», разумеется, значительно увеличивал мощь немецкой эскадры своим присутствием. Как надеялся Редер, все эти обстоятельства должны очень помочь в предстоящей битве двух флотов.

Ведь линейный крейсер поддержит огнем флагманский «Тирпиц». И пусть даже «Шарнхорст», поврежденный английскими бомбами, не столь мореходен и не может так быстро маневрировать, как раньше, но он все еще обладает отличной броней и дальнобойным артиллерийским вооружением. Его девять одиннадцатидюймовок бьют гораздо дальше и точнее, чем двенадцатидюймовки старых русских линкоров. И, конечно, эсминцы тоже сыграют свою роль, как в атаке, так и в обороне. Эрих Редер верил в это. Он надеялся, что с приходом этих кораблей на Балтику операция «Ход ферзем» наконец-то приближается к своей высшей точке, к победе кригсмарине в генеральном сражении.

Командирский катер управлялся легко. Дизеля весело постукивали. День выдался хорошим, солнечным и безоблачным. Немецкие самолеты, отогнанные утром зенитчиками, пока больше не возвращались. Над заливом и портом летали чайки, а на спокойной воде играли солнечные блики. Без всякого труда Лебедев обогнул на катере длинный волнолом и оказался в охраняемой акватории судоремонтного завода. На небольших башенках створовых маяков расположились зенитчики, вооруженные спаренными пулеметами «Максим». А на воде поперек фарватера покачивались красные буи боновых заграждений, к которым была прикреплена противолодочная сеть. Но, на катере с небольшой осадкой можно было обойти препятствие справа, у самого волнолома, правда, под прицелом пулеметчиков.