— Не надо грустить! Ты отомстил за своих.

— Не буду.

Помолчали. Он первым нарушил тишину.

— А что мы будем делать дальше?

— Сегодня? Чистим оружие. Считаем деньги. Разбираем драгоценности. Думаем, что с этим делать дальше. И отдыхаем. Согласен?

— Согласен.

И мы стали заниматься самой рутинной работой. Я стал разбирать и смазывать свои револьверы. Ну а Натан… Всё остальное.

Ещё один хороший день.

Денег оказалось довольно много. Конечно же по советским меркам. Сто восемьдесят пять тысяч только чисто деньгами. Облигациями ещё около ста тысяч. Больше трёхсот золотых монет. Среди них были как николаевские червонцы, так и разнокалиберные по пять рублей и даже по семь с половиной. А ещё были монеты периода Александра третьего плюс с десяток «сеятелей». Можно коллекцию открывать.

А вот с драгоценностями было туго. Их набралось достаточное количество, а вот сколько… Как подсчитать? Натан хоть и еврей, но отношения к золоту никогда не имел. И в ювелирном деле тоже не разбирался ни на грамм. Он вспомнил, что кто-то из родственников жены из Одессы, кто-то из двоюродных братьев, кажется, был женат на дочери ювелира.

А я тут же вспомнил, что в Одессу и сам собирался наведаться. Только вот не знал как. Теперь знаю. Но моя тема, связанная с Одессой, была далека от золотых украшений. В памяти вертелась тема эпидемии холеры 1970 года.

Совсем недавно… В моей прошлой жизни, конечно… Тему летней холеры усердно мусолили в интернете, снимали на эту тему сериал и т. д.

Я помню, что начало эпидемии было не в Одессе, а в Батуми. Ещё в середине июля там был выявлен первый заболевший, который умер. Очаг заражения в Батуми быстро ликвидировали. Всего заболевших было около двадцати человек.

Говорили, что болезнь привезли из жарких стран на торговых судах. Начали на арабов наезжать. А после…

А после было хуже. В конце июля холера уже унесла несколько жителей в Астрахани. Масштаб эпидемии прогрессировал. В Астраханской области от холеры скончалось около сорока человек. А всего было выявлено примерно полторы тысячи заболевших.

В августе зараза пришла в Одессу, Крым, Новороссийск. Заболевших выявляли и в других городах СССР. Даже в Москве и Ленинграде было от десяти до двадцати заболевших.

Но в Одессе… Курортный сезон. Август. Неконтролируемое количество отдыхающих в санаториях и диких туристов. Больше ста пятидесяти заболевших. Несколько больных не выжило.

Советское руководство ввело такие меры, которые в будущем ввести не удалось бы. Военные кордоны. Отлов людей пытающихся прорваться через оцепление. Хлорки столько вылили на улицы заражённых городов, что можно было бы ещё одно Чёрное море наполнить… Ну может не Чёрное, но Азовское точно… Меры были предприняты жёсткие… Но ведь справились. Погасили эпидемию, задушили в зародыше и спасли от смерти множество советских людей.

Когда холера пришла в Одессу я точно не помню. Кажется в начале августа. Поэтому надо бы помочь одесским родственникам Натана избежать заболевания.

Как я понял близких и дальних родственников в Одессе у Мириам Левиной там было… Не сосчитать… И у всех у них есть соседи и знакомые, а потом ещё и знакомые знакомых… Как бы не навести такую панику, лавину которой потом не остановить. Вот тогда мною точно заинтересуются люди в штатском… КГБ под чутким руководством Ардалиона Малыгина.

И вот, кстати, новая тема. Если в этом мире что-то уже немного не так, как в моём прошлом… Может быть поинтересоваться в чём ещё отличаются наши миры. Ведь есть где-то тот перекрёсток, на котором история свернула не туда. А может наоборот. Это наш мир пошёл не туда, а этот…

В этом лабиринте можно блуждать бесконечно. Ведь перекрёстки поджидают на каждом шагу. И действия каждого отдельного человека создают свои новые разветвления и плодят новые варианты развития.

Бред. Голова от всех этих мыслей идёт кругом.

Револьверы и глушители я почистил. Снова зарядил по полной. Стреляные гильзы, собрал в бумажный кулём. Выкину в помойку, по дороге к метро. Вряд ли кто будет копаться в мусоре так настойчиво, чтобы… снова достал гильзы и тщательно обтёр каждую от возможных отпечатков. А вдруг… Всякое бывает.

Потом разобрал наши оружейные трофеи. Охотничьи ножи в стиле «Рэмбо» отложил в сторону. Это для каких-то совсем супер маньяков. Да и не под мою ладонь рукоятки этих почти мечей. Эдакие гладиусы совкового периода.

Мне сразу же приглянулась та пара стилетов. Ещё тогда я мысленно их ощутил своими… Тут всё было прямо под меня. Длина лезвия, ухватистая рукоять, вес, балансировка. На ножнах были боковые петли. Немного повозившись, я приделал к ножнам ремешки и закрепил на левом предплечье.

Почему-то раньше я думал, что предплечье — это перед плечом. А значит — часть руки от локтя и выше. Но один знакомый медик мне разъяснил, что выше локтя — плечевая кость. А предплечье это от локтя и ниже до кисти.

Ну так вот. И на правой и на левой руке у меня теперь под рукавом куртки прячутся мои стилеты. Держатся достаточно крепко и надёжно, чтобы не выпадать, но достаточно удобно, чтобы их легко извлекать.

Я даже потренировался слегка. Жаль нет зеркала. Хорошо бы как в балетном зале, во всю стену. Чтобы можно было со всех сторон наблюдать этот смертоносный танец. Ага… Три ха-ха. Танец с саблями.

Натан наблюдал за мной с восторгом и восхищением. А я бился с тенью. Резал и колол воображаемого противника.

Я убирал свои стилеты и снова извлекал их. Добиваясь скорости и сноровки в их извлечении из ножен.

— Готовишься к новому бою?

— Да, Натан!

— Кого будешь убивать?

— Злодеев.

— А где?

— Везде.

— Я могу узнать, кого?

— Конечно. Но сначала мне надо кое-что проверить.

— Я могу тебе помочь?

— Может быть. Но не сегодня и не завтра. Сегодня мы отдыхаем. А завтра я съезжу в одиночку. Мне надо посмотреть на одного человека.

— Он плохой?

— Нет, не беспокойся. Это хороший человек. Просто мне надо на него посмотреть. И всё.

— Зачем?

— Пожалуйста! Не задавай мне вопросов, на которые я пока не знаю ответов.

— А что потом?

Хотелось сказать: «Суп с котом». Но не хотелось обижать его.

— Я пока не знаю. Меня не будет почти весь день. А ты займись чем-нибудь полезным.

— Я бесполезен. Ты всё делаешь без меня.

— Ой! Только не надо посыпать голову пеплом. Без тебя мне будет гораздо сложнее. Я ведь ещё…

— Да-да. Ты уже говоила, что ты — маленькая девочка. Но мне кажется, что ты намного стагше меня. Я плакал в глубине души, когда казнил этого юношу. Он убил Машу. Я убил его. Но я не могу быть жестоким. Таким как ты.

— Дети часто бывают более жестокими, чем взрослые. Дети не понимают ценности жизни. И порою отнимая жизнь не ведают, что творят.

— Ой, только не надо тут мне заливать баки…

Почему-то в этот момент его акцент стал настолько по-одесски интересным, что я невольно улыбнулся.

— Чего смеёшься?

— Я улыбаюсь. Мне приятно, что ты дядя Наташ, так говоришь. Как в Одессе.

— Ты была в Одессе?

— Нет пока, но очень хочу побывать. Но это потом. А пока мне очень нужен завтрашний день для моего мероприятия, о котором я не могу тебе пока ничего конкретного сказать. Только одно скажу. Опасности для меня там нет никакой.

— Хоть этим ты меня успокоила.

А задумка у меня была такая. Съездить к себе домой. К себе тому из будущего. К тому мальчику. Которому сейчас всего шесть лет.

Да. Я хочу увидеть своих родителей, свою сестру. Ну и себя, маленького тоже…

Зачем?

Не могу сформулировать точно. Но мне почему-то это очень надо…

А сегодня надо пораньше лечь спать…

Утром мне был выдан запасной ключ от квартиры, чтобы я мог самостоятельно вернуться даже в отсутствие хозяина.