Да… Долгая история у меня получилась. Но раз уж начал, надо закончить. Надеюсь, что после уже ни у кого не будет никаких вопросов.

— А потом я проникла на военный склад и взяла там оружие. Часть оставила в землянке. Взяла с собой лишь пару наганов. Добралась до Москвы. В первый же день встретила Натана. И он меня узнал, через много лет после того, как видел в последний раз. Ты его тогда не видел. Он был тенью самого себя. Когда он мне рассказал, что произошло с его семьёй, то я поклялась, что помогу ему и отомщу злодеям. Ты уже знаешь, что мы нашли тех, кто убил Миру и Машу. И мы их всех убили, включая капитана милиции, который покрывал банду и хранил все деньги. А потом мы поехали забрать оставшееся оружие и наказать тех санитаров, что насиловали девушек в больнице. Я и это сделала. Их больше нет. На обратном пути мы случайно наткнулись на тех троих, кто изнасиловал Сашку. Да… Ту самую банду, главарём у которых был сын того сержанта. Я случайно их увидел у реки, где мы с Натаном мыли руки после ремонта машины… А эти трое пьянствовали на другом берегу. Я убила ножом всех троих. Но тут вдруг неожиданно появились на мотоцикле те самые сержант с капитаном. Я выстрелила в сержанта, а капитан выстрелил в меня. Я добила их обоих. Последствия ты уже знаешь. Ты сам меня зашивал. Ну а дальнейшие события происходили уже при тебе. И теперь ты спрашиваешь: Почему я не такая, как другие девочки моего возраста?

— Нет, Инга! Больше не спрашиваю. Хотя ты раньше уже рассказывала про это всё, но без подробностей. Извини, что я не верил тебе. Прости меня, пожалуйста! Я был не прав…

***

Ну, вот и ладненько. Как мне кажется, на этом сегодня день вопросов и ответов закончен. Как же я устал… Надо бы сегодня пораньше лечь спать…

— Инга! Только один вопрос пока остался без ответа…

— И какой же?

— Почему так быстро заживают и исчезают твои раны на теле?

Твою ж мать…

Ну и что я ему на это отвечу?

— Вадим! К сожалению, у меня пока нет ответа на этот твой вопрос. Но я очень постараюсь в этом во всём разобраться. И как только я сама во всём разберусь, то тогда смогу тебе всё ответить более подробно и более обстоятельно. Честное слово…

— Спасибо! По крайней мере, я уже смог убедиться в том, что ты со мною честна. Я искренне, очень хочу быть с тобою в одной команде. Просто, у меня так сложилось по жизни, что я органически не перевариваю, когда в том коллективе, где я пытаюсь быть «своим», меня кто-то обманывает или пытается использовать втёмную. И хотя я чувствую, что ты что-то мне не договариваешь, но мне кажется, что это какие-то вещи, что лучше нам с Натаном и не знать вовсе.

— Вадим! Поверь мне! В моих отношениях с тобой и Натаном — нет никакого двойного дна. Да. Бесспорно. Мне с вами гораздо удобнее и комфортнее. Хотя бы в силу того, что вы взрослые, а я ещё нет. Но это практически единственное, чем я откровенно пользуюсь. А в остальном я очень хочу, чтобы наши отношения были чисто партнёрскими. Обычные честные и дружеские отношения. Безо всяких подводных камней. Как это ни банально, но девиз трёх мушкетёров: «Один за всех — и все за одного!», это правильный девиз, которого я хотела бы придерживаться.

— И я тебя в этом поддерживаю! — доктор был лаконичен и краток.

— Я тоже! — ещё более кратко выразился Натан.

— А я вас не подведу! По крайней мере, очень постараюсь не подвести. — резюмировал я окончание нашего разговора.

***

Это всё, конечно, очень хорошо. Один за всех и все за одного… Но вот теперь самое время выяснить кое-какие детали мне самому пока что непонятные… Короче, стоит уже разобраться с этой неизвестно откуда возникшей регенерацией.

Я-то примерно представляю, откуда ноги растут у этого чуда, но обладательницу этих ног что-то давно не было видно и слышно. Надо бы наконец-то найти возможность связаться с этой вредной девчонкой и допросить её об этом со всем пристрастием. Но как это сделать?

Я решил попробовать старый проверенный годами способ. Так русские дети обычно на новогоднем утреннике зовут, заживо замороженную девочку Снегурочку. Берут просто так и зовут все вместе, громко, во весь голос: «Снегурочка! Снегурочка!»

Вот и я сейчас так мысленно, но очень громко ору, в направлении дальнего космоса:

— Инга! Инга!

Ну, да… Кто бы в этом сомневался. Никто мне так и не ответил на мой призыв. Если, конечно, ответом не считать, звон в ушах от повисшей тишины.

Да… Снегурочка… Заблудилась блин в холодном вакууме космического пространства. Вот тебе и новый год…

Вообще, с этим празднованием Нового года в России, всё совсем не так как в остальном мире. У иностранцев, особенно у англоязычных, возникают некоторые каверзные вопросы о поведении наших детей на этом зимнем празднике…

У них-то там всё просто, как два пальца об асфальт.

Приходит к ним по ночам Санта Клаус типа Святой Николай… Залезает этот затейник тайком в дом, через трубу дымохода, и подкладывает конфеты в носок.

Это ж надо было до такого додуматься… Конфеты в носках… Бред собачий… А они ничего. Радуются тому, что в носке чего-то там появилось…

А у нас в России всё не так, как у них. У нас не какой-то старый очкастый педофил, сажающий себе маленьких детей на коленки…

У нас — Дед Мороз!

По-английски это звучит почти точно так же, как dead morose — угрюмый мертвец.

Но подарки, в отличие от своего импортного коллеги, он носит не в носках, а в большом таком мешке. Там и ребёнок может целиком поместиться, и не один даже…

Но смелые русские детишки, увидев его, идущего с мешком подарков, кричат ему: Дай! Дай!

Если на русском это что-то и означает, то на английском всё просто: Die! Die! (Умри! Умри!)

Вот так у нас в России ценят и любят Владыку Холода и Смерти, вместе с которым к нашим детишкам на новогодний праздник приходит и его жертва — заживо замороженная девственница — девочка Снегурочка.

Они приходят к детям обычно в середине зимы, в самый лютый мороз, и заставляют детишек читать им стихи и петь песенки.

Но, кстати, когда на Россию нападают враги, то Дед Мороз не отсиживается в своей резиденции, а как истинный патриот своего Отечества, поступает на воинскую службу. И со всей своей нечеловеческой жестокостью, замораживает всех врагов до смерти. Так было и зимой восемьсот двенадцатого года, так было и зимой с сорок первого на сорок второй…

Генерал Мороз хорошо знает своё дело…

***

Ну ладно… Блин… Хватит уже лирических отступлений. Мне срочно нужно связаться с Ингой. Я примерно представляю, где она сейчас находится. Но как мне до неё достучаться?

Когда она просто пряталась внутри и спала вполглаза, то с ней легко было можно связаться. Надо было просто позвать её и всё. Она быстро откликалась… А иногда и сама проявляла инициативу и выходила на связь.

Но с тех пор, как она стала шляться где-то там и куролесить по разным мирам в далёком будущем дальнего космоса… Да… Теперь докричаться до неё стало гораздо сложнее. И как мне кажется порою, практически невозможно, если она сама того этого не захочет.

Интересно. Может быть, всё-таки есть другой какой способ для связи с ней? Не представляю вот только какой…

Ведь если хорошенько задуматься, то тело, которым я тут пользуюсь — это всё же её родное тело. Если телу тут больно, Инга же должна это почувствовать. Вот в прошлый раз это тело сначала подранили из пистолета, а потом на него напал домушник Сеня. Тогда Инга вдруг внезапно объявилась и общалась со мной.

Может мне снова сделать себе больно? Ногу там прострелить или руку? Да, нет… Это получается какой-то маразм с членовредительством в придачу. Наверняка должны быть и не такие болезненные способы выйти на связь…

Ладно. Мы тогда пойдём совсем другим путём, как говаривал вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Если гора не идёт к кому-то там, то кто-то там должен двигаться в сторону горы.