Но, военным советом флота предлагалось и нечто новое. Предполагалось сочетание оборонительных действий с атаками на противника быстроходными и малыми корабельными группами. Основные надежды советские адмиралы теперь возлагали на активные действия эсминцев и катеров, а от подводных лодок по-прежнему ждали перерезания вражеских коммуникаций. Собирались применить против крупных кораблей неприятеля и новое оружие, торпедные катера-брандеры с волновым управлением. Между тем, флотская разведка докладывала, что вскоре немцы нанесут удар на Моонзунд. И береговая оборона архипелага готовилась принять бой.

После того, как советский десант сумел сходу взять Хельсинки, а Финляндия выбыла из войны, военная активность на севере этой страны еще продолжалась. Норвежская армия Германии не собиралась складывать оружие. Тем более, что к немецким силам там примкнули некоторые подразделения финских войск, которые сохранили верность Маннергейму. Несколько дивизий перешли на его сторону, несмотря на официальное объявление этого военачальника финским правительством, контролируемым из Москвы, врагом финского народа, милитаристом и предателем, продавшимся немцам. Но, разрозненные финские части, собранные Маннергеймом в Лапландии, не могли вести наступательные действия, а лишь пассивно оборонялись, испытывая немалые трудности со снабжением после того, как весь юг страны попал под советскую оккупацию. Войска РККА в Заполярье возле Мурманска, напротив, значительно усилились пополнениями с Карельского перешейка, из укрепрайонов которого, оставшихся в глубоком тылу, на фронт направили значительное пополнение. И не только в район Мурманска пошли подкрепления с освободившихся участков обороны, но и под Ригу, за которую развернулась жестокая битва с наступающими немецкими войсками.

К концу июля вермахт все еще порывался взять столицу советской Латвии, немцы заняли весь западный берег Даугавы, но войти в город до сих пор не сумели. А когда к уже потрепанным в боях подразделениям советской Дальневосточной армии, держащим там оборону, присоединились свежие дивизии, переброшенные из Карелии, продвижение вермахта на этом направлении на правом фланге и вовсе застопорилось. А советский флот до сих пор сдерживал немецкий штурм по приморскому левому флангу. Все мосты на подступах к Риге давно взорвали отступающие красноармейцы, и водные преграды тоже сильно мешали штурмовать город, каждый дом которого обороняющиеся за месяц превратили в настоящую крепость. К тому же, Краснознаменный Балтийский флот время от времени высаживал беспокоящие десанты в тылу у штурмующих.

Рига сделалась мощным оборонительным бастионом на Даугаве, а все попытки обойти город южнее оказывались безрезультатными. Фронт встал по Даугаве и не двигался никуда уже целый месяц, а все попытки, предпринимаемые вермахтом для налаживания переправ и обретения плацдармов на противоположном речном берегу, каждый раз срывались красноармейцами. И немецкие потери на фронте под Ригой уже превышали потери на других участках линии боевого соприкосновения. Потому и возлагали немцы надежду на военно-морскую операцию против Моонзунда. Только взяв под свой контроль этот архипелаг, они могли надеяться одержать победу в битве за Ригу, чтобы, опрокинув оборону этого города ударом с моря, получить возможность наступать дальше в сторону Таллина.

Александр Лебедев даже не думал, что Рига сумеет продержаться так долго. Но, он предполагал, что немцы попробуют завладеть городом любой ценой, пойдя на штурм Моонзунда, чтобы прорваться в Рижский залив. Тем более, что штурмовать Ригу по суше у вермахта получалось плохо. В прошлый раз, насколько помнил Александр, немцы взяли этот город быстрым натиском, практически с наскока, проведя войска по мостам, которые не успели взорвать части РККА при отступлении. Да и таких мощных подкреплений в тот раз к Риге никто не перебрасывал ни с Дальнего Востока, ни из Карелии. Теперь же, упиравшись в эти боевые порядки, которые Красная Армия сумела вовремя развернуть на пути оккупантов, немецкие войска получили на главном направлении удара группы армий «Север» тяжелый позиционный тупик.

Внимательно следя за происходящими событиями с помощью информации, получаемой от отца и дяди, занимающих важные должности, Александр с радостью отмечал, что неудачи преследовали немецкие войска и на других фронтах. После выхода Финляндии из войны военная удача сопутствовала, скорее, Красной Армии, которая вела тяжелые, но вполне успешные оборонительные бои, изматывая противника и лишая вермахт наступательного потенциала. А каждый новый день сдерживания врага способствовал подвозу к передовой из глубины страны пополнений вооружениями, людьми, боеприпасами и техникой. Ведь в этот раз немецкий блицкриг советскому командованию удалось сильно притормозить, заранее зная все планы немецких ударов. И принятые меры привели к тому, что ни взять, ни даже окружить Минск вермахту до сих пор не удавалось. Бои на подступах к столице Белорусской ССР шли упорные. Несмотря на то, что враги уже прорвались к западным окраинам, красноармейцы продолжали держаться и там, а городское ополчение подготовилось к уличным боям. Между Ригой и Минском немцы имели некоторые успехи, взяв Екабпилс и Даугавпилс, но развить наступление дальше в оперативную глубину не получалось у вермахта и на том направлении.

С Брестского выступа Красной Армии удалось благополучно отвести почти все части к Барановичам, где в десятых числах июля состоялось серьезное оборонительное сражение, после которого город все же сдали немцам, отведя войска на рубеж Оюцевичи — Новая веска — Городея — Несвиж, а оттуда к концу июля отошли на Столбцы, укрепившись по реке Неман. Но там красноармейцы пока держались достаточно крепко. Южнее Слуцк и Любань удержать не удалось, встречное танковое сражение советские механизированные корпуса проиграли и на этот раз. Они нанесли противнику больше потерь, но все равно сдали Луцк, Дубно и Ровно, после чего бои сместились восточнее. Но фронт пока удержался по линии Бобруйск — Мозырь — Овуч — Коростень — Житомир — Бердичев — Винница — Могилев-Подольский. Дальше на юг до самого Днестровского Лимана фронт встал по Днестру. А 11-я армия вермахта и 4-я армия Румынии потерпели поражение на этом речном рубеже. При попытке прорвать оборону РККА они истратили весь свой наступательный пыл, понеся тяжелые потери и не добившись продвижения.

В целом, несмотря на поражение в пограничном сражении, итогом которого к концу июля стала потеря Советским Союзом Литвы, большой части Латвии, половины Белоруссии, всей Молдавии и трети Украины, Красная Армия не потерпела тотального разгрома, сохраняя боеспособность на подготовленных оборонительных рубежах, куда красноармейцы и отступали достаточно планомерно, почти не попадая в котлы, зато изматывая врага разменами территории на жизни оккупантов. В результате наступающий вермахт нес гораздо более серьезные потери, чем в прошлый раз, который Лебедев прекрасно помнил. Самого Александра даже удивлял тот факт, что его память о прошлой жизни полностью сохранилась, несмотря на странный перенос сознания после смерти снова в собственную молодость. Тем не менее, он успешно научился за это время существовать, будучи снова молодым, но сохраняя, при этом, все знания и опыт самого себя старого.

И эти знания, принесенные из будущего, очень помогали ему изменять реальность вокруг себя в лучшую сторону для блага собственной страны. Его очень радовало, что не только сумел передать важную информацию на самый верх через родственные связи, но и сам уже поучаствовал в событиях на переднем крае боевого соприкосновения с врагами. Рана, полученная во время десантной операции, к концу июля затянулась и больше не требовала никаких перевязок. Хотя шрам, образовавшийся в месте попадания вражеской пули, еще немного побаливал и временами сильно чесался. Но, жить и служить дальше Александру это никак не мешало.

Его новое назначение позволяло даже поначалу видеться с семьей, но к концу июля все катера волнового управления, которые имели ход, решено было перевести в новую базу, выстроенную неподалеку от Таллина. А уже оттуда планировалось перегнать их на Моонзунд, собрав ударную эскадру москитного флота, которую можно было бы задействовать против немецких военных кораблей. А в том, что Германия планирует захватить архипелаг, сомнений ни у кого в руководстве Краснознаменного Балтийского флота даже не возникало.