Теперь у каждого диверсанта для самообороны имелись пистолет ТТ и нож разведчика. Кроме того, командиру полагался пистолет-пулемет, а радисту и мотористу выдавали по винтовке СВТ. А пулеметчик нес ответственность за ручной пулемет с двумя запасными дисками, лежащими в брезентовой сумке с удобной лямкой, которую можно было вешать через плечо. Кроме этого вооружения, каждому полагались по две фугасных гранаты и по одной дымовой шашке. А у командира имелась еще и ракетница с набором разноцветных сигнальных ракет. Форма одежды тоже была выбрана однообразная. Никаких привлекающих внимание кителей или бушлатов с блестящими пуговицами, а самая простая матросская роба, даже без полосатого воротничка. В качестве головного убора утвердили бескозырку. На случай ранений группе придавалась аптечка с перевязочным материалом. И вот теперь, пока эсминец шел на Либаву, Александр Лебедев еще раз напоминал Павлу Березину, Дмитрию Степанову и Вадиму Полежаеву, как всем этим пользоваться и что следует делать. Он почти не сомневался, что группы корабельных диверсантов-корректировщиков командование сразу же привлечет к обороне базы. Потому сейчас, в очередной раз, отрабатывали взаимодействие по радио не только с кораблями, а с другими подобными группами, организованными Лебедевым на всех остальных эсминцах эскадры ПВО.

Во время первого военного перехода из Ленинграда в Либаву каждый эсминец эскадры ПВО был готов не только отражать налеты авиации, но и атаки подводных лодок и надводных кораблей противника, а также — к преодолению минной угрозы. К счастью, благодаря усилиям подводников из «Стаи красных акул» и, действующим в координации с ними, надводным силам, состоящим из крейсера «Максим Горький» лидеров «Минск» и «Ленинград», и соединения тральщиков, минную угрозу в Финском заливе пока удалось предотвратить. Если не считать немногочисленные мины, те, что враги сбрасывали с самолетов, но которые, впрочем, быстро выявлялись, огораживались буйками и обезвреживались, то минная опасность пока была минимальной. Хотя Малевский не сбрасывал со счетов и ее. Большая ответственность давила на командира конвоя, потому что именно он отвечал за организацию всей обороны соединения и успех проведения сухогрузов с вооружением и боеприпасами в сражающуюся Либаву.

С потенциальной угрозой, исходящей от вражеских подводных лодок, тоже приходилось считаться. Хотя «Стая красных акул» и здесь преуспела, открыв боевой счет еще перед началом войны с вражеских минных заградителей и тральщиков и пополнив его в день начала войны уже двумя вражескими подлодками. Но никто не мог заранее знать, когда и где враг может нанести удар по конвою. Это, например, могли быть и скоростные немецкие торпедные катера. А рассчитывать на быстрое перестроение кораблей конвоя не приходилось из-за низкой скорости движения транспортов. Да и времени из-за скоротечности атаки для перестроения не останется. Поэтому Малевский заранее перестроил корабли в круговой ордер и дал указания при налете вражеских самолетов, а также при атаке торпедных катеров ставить дымовые завесы над транспортами. Головным шел «Яков Свердлов», а арьергард конвоя прикрывали «Ленин» и «Карл Маркс». Слева от сухогрузов находились «Артем» и «Володарский», а справа шли «Калинин» и «Энгельс».

Ночь началась неспокойно. По-видимому, вражеские бомбардировщики, пролетевшие над кораблями в районе Гогланда и ушедшие в направлении на Таллин, передали координаты советского конвоя и его курс. Буквально через сорок минут начался налет. С севера, со стороны Финляндии, летели две девятки немецких пикировщиков Ju-87 «Штука». Они явно намеревались прорваться к сухогрузам. Поскольку радиолокационная станция «Якова Свердлова» засекла вражеские самолеты заранее, командир эскадры Малевский успел объявить боевую тревогу для отражения воздушной атаки по всему соединению до подхода противника. Командир эскадры приказал эсминцам навести орудия по азимуту, указанному локатором, и начать постановку дымовой завесы для максимального прикрытия всех пяти транспортов, которые следовали в кильватерной колонне на расстоянии примерно пятнадцати кабельтовых друг за другом. Белая ночь не давала возможности конвою проскочить незаметно, а дымовая завеса позволит немного замаскировать корабли. Во всяком случае, Малевский на это очень надеялся, тем более, что ветра, который мог бы быстро разогнать дымы, почти не было. Погода стояла теплая и спокойная, почти штиль.

Пикирующие бомбардировщики Ju-87 Stuka, похожие на хищных птиц, вскоре показались. В их силуэтах угадывалось нечто сатанинское. Радиатор походил на уродливый раскрытый рот, а неубирающиеся шасси напоминали лапы. За что этот самолет получил прозвище «Лаптежник». Прочные шасси позволяли взлетать «штукам» с грунтовых аэродромов. При пикировании включалась громкая и пронзительная сирена. Она применялась не столько для устрашения противника, сколько для того, чтобы летчик, находясь под действием перегрузки, доходящей до шестикратной, мог по тональности звука сирены определять скорость и высоту пикирования, не глядя на приборы. Хотя все те, на кого сбрасывались бомбы, из-за сирены, разумеется, пугались еще больше. Причем, в пикировании опытные пилоты бросали бомбы с очень малой высоты и с отклонением не более тридцати метров от цели.

«Юнкерс-87» считался прочным и довольно надежным самолетом. Он обладал неплохой управляемостью и имел хороший обзор. Кабина оснащалась большим «фонарем» с бронестеклом. А под креслом, между ног пилота, имелось окошко, закрываемое жалюзи из металла, которое использовалось для поиска цели. Само пилотское кресло защищалось восьмимиллиметровой бронеплитой. Стрелок-радист, сидящий за пилотом и простреливающий воздушное пространство позади самолета из 7,92-мм пулемета MG-15, тоже был неплохо защищен. Курсовое стрелковое вооружение состояло из двух встроенных в крылья пулеметов MG-17 такого же калибра, 7,92 мм, имеющих боезапас по тысяче патронов на каждый ствол.

Главным недостатком машины авиационные эксперты считали ее не слишком высокие скоростные показатели. Впрочем, этот самолет немцы активно применяли в ходе мировой войны довольно успешно и во Франции, и в Польше. Вот и сейчас, «штуки» шли бомбить советский конвой, будучи уверенными в своей безнаказанности. Командование люфтваффе получило сведения о идущем конвое от летчиков бомбардировщиков, и, сопоставив силуэты эсминцев, защищающих транспорты, пришло к выводу, что старенькие «новики» не окажут серьезного сопротивления. Немцы пока не поняли, что большинство их самолетов над Ленинградом сбили именно эти корабли, а не ПВО города, как они предположили, считая, что роль старых кораблей в отражении налета на город Ленина была лишь вспомогательной и незначительной. Потому они и решили, что восемнадцать самолетов справятся с боевой задачей и разбомбят сухогрузы противника.

«Юнкерсы» атаковали с высоты четырех с половиной километров. Шесть звеньев по три машины рванулись друг за другом в пикирование, создавая смертоносную карусель. Эсминцы вовремя открыли огонь, но вражеские самолеты ломились напролом сквозь разрывы снарядов, поначалу даже не обращая внимания на разлетающиеся снарядные осколки. А корабельные пушки стреляли неплохо, от их заградительного огня смертельными цветами разрывов зажглось все небо белой ночи на пути пикировщиков. Но, тем не менее, «Юнкерсы» переворачивались в воздухе и входили в пике, завывая сиренами. Правда, пока они подлетали, эсминцы успели поставить дымовую завесу над транспортами, но все же, пароходы выдавал густой черный дым, пробивающийся сквозь серые облака установленной кораблями охранения дымовой завесы. На этот черный дым немецкие летчики и ориентировались. Они пикировали на конвой не зная, что вблизи их встретит еще более плотный огонь, где к выстрелам орудий присоединятся многочисленные зенитные пулеметы.

И дело для пикировщиков обернулось плохо. За какие-то минуты они потеряли шесть машин, а остальные вынужденно выходили из пике, сбрасывая бомбы с большой высоты и не попадая по целям. И все же, асы люфтваффе, не привыкшие проигрывать, решились на второй заход. Теперь, оставив в покое транспорты, скрывшиеся в облаке дымовой завесы, они нацелились на головной эсминец. А «Яков Свердлов», преследуемый немецкими самолетами, увеличил ход до максимального, рванул вперед от конвоя и пошел зигзагом, одновременно стреляя по преследователям из всех орудий и пулеметов.