— Лодку можно и притопить где-то, камнями придавить, и она сразу будет готова плыть. Как только воду из нее выльешь и весла вставишь. Поэтому, плоскодонка нам будет нужна, а эта тяжелая ладья не очень, зато она легко продастся около этих самых пристаней, меня уже спрашивали про цену гребцы с других лодок, — продолжаю я рассказывать о своих прикидках.

— Поэтому я хочу за одну вылазку в городок избавиться от всего не нужного барахла и вернуться к тебе. Будь готов сразу отплыть, тут рядом замок, так же в двух-трех километрах, — я уже научил Норля примерно понимать, о каких расстояниях я говорю, — Может появиться местная стража, наверняка, они часто приезжают собирать деньги с лодок и таверны, места тут очень проходные и монеты текут рекой.

— Смотри, все крупные деньги оставляю тебе. Сам поеду торговать с мелочью и серебром, не расслабляйся. Один бластер я беру с собой на всякий случай. Я появлюсь раньше обеда, — я уже оценил тягу, с которой улетают ножи, пояса и барахло и уверен, что двух часов на рынке городка мне хватит за глаза.

Потом я собрал и связал все мешки с барахлом и отнес их к стоянке, где ждут клиентов местные возчики, там договорился с одним из них, за завышенную плату в пол золотого, чтобы он отвез меня до местного рынка в городке. Потом вернулся к лодкам и Норль передал мне мешок с поясами и второй с ножами, после чего я сразу же уехал от таверны, пока меня не спалил ее хозяин, что я заплачу четверть не ему, а кому-то в городке и не устроил какую-нибудь подлянку за это.

Хотя, смешно думать об этом, когда мы так готовы огорчить даже хозяина этих земель при случае, чего уж тут беспокоиться про обычного трактирщика.

Полчаса неторопливой поездки под ранним солнышком и молчаливый возчик выгрузил меня с другой стороны городка, где как раз и устроены навесы для торговли.

Приехал и выгрузился я очень вовремя, еще десять минут и свободных прилавком не осталось. Пришлось опоздавшим торговцам стелить покрывала на вытоптанную траву и там уже раскладываться для торговли.

На мое новое здесь лицо народ, пролетевший с местом для торговли, недовольно посмотрел, но, оценив мою наглую физиономию и ширину плеч, искушать судьбу желающих среди торговцев не нашлось. Тут так, кто первый встал — того и тапки. Только услышал пару ругательств про чертовых южан со спины и все.

Зато, как я выложил барахло и назвал цены, так местные продавщицы молочки, овощей и рыбы скупили у меня за полчаса все вещи и по два дана и по пять данов тоже.

Шумели и кричали столько, что подтянулись их мужики примерять обновы и все остальные покупатели вокруг, на бесплатное развлечение посмотреть.

Подтянулись и остались, сами заинтересовавшись и поясами, и ножами.

Для местного мужского пола тот момент, какой у тебя нож на поясе — это главное определяющее качество мужчины и все хотят выглядеть подороже. До Армани и Феррари тут еще не дошли, бахвалятся тем, что на поясе висит.

Как я понимаю, все мои вещи можно еще с прибылью перепродать, если никуда не спешить и потратить день-два на торговлю. Только мне, с моим языком и непонятной историей лучше совсем не светиться перед местными органами правопорядка, тем более, откуда у меня столько хороших ножей — тоже правдиво не ответить, да и вообще никак не рассказать, ибо владение языком на уровне двухлетнего ребенка у меня сейчас.

Половину мужского товара продал покупателям, остальное забрал быстро прибежавший на рынок местный оружейных дел мастер, которому стало сразу же известно про наглого конкурента по его товару, сплошному демпингу и будущим убыткам от торговли. Которые он решил оптом превратить в будущие прибыли.

Ножи получше я продаю за три далера, попроще которые — за полтора и пояса с ножнами по одному далеру. Торговать мне понравилось, желающих серьезно душить меня по цене сразу же перебивают ценой другие покупатели и через час, как пришло время идти в лавку оружейника, дополнительные сорок пять далеров уже оттягивают мне мешок. Где в одиночестве лежат бластер и фонарь, если какая-то проблема нарисуется, то оружие я рассчитываю отнять у тех, кто будет создавать мне проблемы.

Оставшиеся шмотки начал отдавать уже по одному дану и еще пять минут разнимал сцепившихся из-за них баб.

Все, остался только один большой мешок с половиной поясов и ножей, я прекращаю торговлю и иду следом за хитрованом оружейником, в самый центр городка, где-то рядом с внушительной церковью непонятного мне типа.

Даже за торговое место не успел заплатить.

Так и времени всего семь утра, а мзду собирает за это дело только в восемь утра специальный чиновник от местного владетеля.

Я теперь попадаю в число злостных нарушителей торгового правила, не дождавшись его честь по чести, что мне грозит нешуточными проблема в случае задержания стражей Орта. Местные точно расскажут про меня, крутую торговлю и воровство у благодетеля минимум десятка далеров, что точно потянет по содеянному на долгие пытки в подвале и на колесование на Ратушной площади городка, при стечении всего народа.

С другой стороны, кто там на рынке знает, что я не собираюсь возвращаться, чтобы отдать деньги, мзду за торговлю и положенный сбор в четверть от проданного.

Городок оказался небольшой, в воротах стражи не стоит и вообще ее пока не видно. Близость замка феодала позволяет так расслаблено жить.

Оружейных дел мастер показался мне честным малым, рассчитался честь по чести за весь товар, отдал сорок талеров в лавке без особого торга, не пытаясь на чем-то вымутить или недодать монеты. Понимает, похоже, про свою прибыль и то, как ему повезло меня встретить.

Но, выйдя из лавки, я понял, что это мне только показалось, про честность и прочее повезло.

Появившись через массивную дверь на улице, я оказался сразу же окружен четырьмя стражниками, которым, как я понял, дал наводку на меня именно оружейник, судя по его смеющемуся, донельзя довольному лицу, мелькнувшему в распахнутом окне.

Их четверо и трое вооружены копьями, у четвертого на поясе красуется неплохой такой меч и прямо притягивает мой жадный взгляд.

Мешок с сорока талерами стража оружейнику вернула сразу же, прихватив меня за локти и вытащив его из-за пазухи. Понятно, что он видел, на сколько я наторговал и такую же сумму легко может гарантировать своим приятелям стражникам. Мне приставили пару копий к спине и отвели в местную одноэтажную караулку, которая отдана страже для исполнения своих обязанностей и задержания подозрительных людишек и прочих жуликов.

Пока идем, я запоминаю дорогу, чтобы сразу же вернуться в лавку оружейника и высказать ему все мое неудовольствие. Так выскажу подлецу, что он не переживет этот волнительный момент.

На улице я не стал вступать в пререкания или неравную схватку со стражниками, сделал вид, что смирился с задержанием и потерей денег. Позволил завести себя в караулку и судя по тому, как у меня сразу потребовали отдать свой мешок, служивые в курсе, сколько я денег сегодня наторговал и где они у меня лежат точно. Еще бравые служаки закрыли внутренний замок на ключ, чтобы никто не мог помешать им делить мои деньги и я запомнил, у кого хранится нужная мне связка.

Тут уже копья от меня убрали, считая, что у меня нет шансов против четверых вооруженных и обученных людей и что я морально сдался, думая откупиться деньгами и обойтись без сидения в камере и побоев, да и возможной казни тоже.

Я же считаю совсем иначе и поэтому положил мешок на грязный, заставленный бокалами, кружками и несвежей жратвой стол, потянулся и первым же ударом кулака отправил к стене ближнего стражника, вторым другого и выхватил у третьего меч из ножен, так же оглушив его. Оставшийся с копьем четвертый служивый замешкался и попытался остановить меня, кинув свое копье мне в грудь и захлебнулся кровью после моей отмашки, поэтому быстро упал на каменный пол и только красная кровь густо льется из перерубленной глотки.