— Да. Я его прощупала. Он на нашей стороне целиком и полностью. И он готов выполнить всё, что ему скажут.

— Откуда ты знаешь?

— Меня бабушка научила.

— Какая бабушка? Ты же говорила. Что твои родители…

— Не… Другая бабушка. Там, в космосе, на корабле. Она тогда Малыша учила. У него не очень получалось, а у меня всё получилось.

— Ты теперь что, мысли читаешь?

— Нет. Пока только эмоции.

***

Я как был в тапочках, так и вышел из дома. Вадим оделся, как гопник… У него это реально получилось.

Выглядел он, как мясник на пенсии. У него даже на рубашке были следы крови. Я спросил его что за фигня такая… Но он объяснил, что испачкал рубашку на прошлой неделе, оперируя собаку на дому у знакомого. Вовремя не постирал, а потом мы нарисовались и… Рубашка так и лежала в грязном белье.

— А если менты докопаются, я им так и расскажу. Это же правда. Кровь-то собачья. Пусть проверяют.

— Ну, ты и жук!

Он даже говорить стал с неуловимым одесским акцентом. Причём у него это отлично получалось.

Когда подъехали к дому Натана, я рассказал ему подробно, что и как надо делать:

— Вадим! Ты мне ботинки принеси, пожалуйста! У меня там есть пара. Как раз сойдут.

— Хорошо…

— Сене, ну этому, который в ванне, руки не развязывай, только ноги. Пусть сам идёт. Скажешь ему, что ты от Монгола. А Япончик — ждёт в машине.

— Япончик это ты что ли?

— Я так ему назвался. Сказал, что я Слава Япончик. Он так и не понял, что я девочка. До сих пор думает, что я парень. А Япончик, это вполне реальный персонаж в банде Монгола. Этот Монгол тоже, кстати, реальный такой бандюган. Я тебе потом про них всё расскажу. Короче… Выведёшь его сюда, сажаешь на заднее сидение, а сам садишься рядом с ним и контролируешь его по дороге.

— Куда поедем?

— В ближайший лесопарк. А там с ним и разберёмся. Ну, давай! Иди! Я жду. Только Натана с собой не бери. Пусть дома сидит.

— Я понял…

Вадим ушёл в подъезд. А я стал наблюдать за подъездом и подходами к нему.

Вадим появился примерно минуты через три… Но почему-то появился один. А ещё было заметно, что он чем-то очень взволнован…

— Инга! Закрывай машину! Пошли наверх!

— Чего там?

— Сама всё увидишь…

***

Блин… Там что-то случилось. И наверняка что-то очень серьёзное. Иначе бы с чего такой спокойный и весёлый доктор был так сильно взволнован. А у меня с собой даже нагана нет. А без револьвера, с некоторых пор, я чувствую себя немного голым…

Хотя честное железо с собой в виде стилета на правом предплечье присутствует.

Но вроде бы какой-то конкретной именно опасности сейчас-то и нет. Или её уже нет? Вот ведь вопрос…

Если бы сейчас там было опасно, то Вадим бы не вернулся за мной так быстро…

Значит, опасность уже миновала. И сейчас там так сказать… Последствия того, что уже произошло…

Ну что же? Пойдём и поглядим…

***

Когда я открыл двери квартиры, я сразу почувствовал, что тут пахнет смертью.

У смерти есть свой особый определённый запах. Неуловимый, почти неощутимый, но он есть. Это и запах крови с привкусом железа, и вонь от испражнений умершего тела и вскрытых внутренностей…

Да иногда смерть очень даже воняет… Как вот здесь и сейчас…

Разуваться мне не надо… Я и так в чужих тапочках.

Захожу в квартиру, а там…

Мама дорогая, роди меня обратно… Столько крови… Да прямо таки везде… На полу возле ванной, на стенах ванной, даже на потолке брызги…

Я такое раньше видел только в сериале «Декстер». Да и то, когда этот маньяк-криминалист специально брызгал кисточкой с краской на стены…

А мне в эту ванную комнату теперь даже заходить неохота без гидрокостюма и резиновых сапог. Но я всё-таки заглянул…

Да… *ля…

Из белоснежной когда-то ванны, торчат части окровавленного тела. Слава богу, пока не расчленённого. Но высовываются именно части тела, а не целое тело… Руки, ноги… А где голова?

А-а… Вон та куча бурых красных сгустков — это и есть бывшая голова бывшего домушника Сени Петрыкина…

Та-ак-с… И где там у нас дядя Наташа?

Вот он, герой… Сидит себе на кухне, на табуретке. К лицу прижимает окровавленное полотенце. На руках кровь… Сам весь в крови… Натуральный маньяк.

Ну… И что это мы все молчим? Надо же хоть с чего-то начинать разговор…

— И что это тут у нас такого случилось? Дядя Наташ, ты за что это его так?

Натан отнял полотенце от лица и укоризненно посмотрел на меня.

Чёрт возьми…

Нет… Это слишком слабое выражение моих чувств от всего увиденного…

О*уеть!

Моё игривое настроение сразу же пропало. Лицо музыканта сильно преобразилось с того момента, как мы с ним расстались всего пару-тройку часов назад.

Наискосок, через нос и левую бровь проходила красной тонкой бороздой ровная рана. Кожа на месте разреза разошлась, и кровь сочилась обильно.

Похоже на след от бритвы. Да… Скорее всего, так…

— Вадим! У тебя там остались ещё после моей операции медикаменты? Ну, там новокаин, нитки, перекись…

— Да, осталось. Всё здесь.

— Сможешь его подлечить? Разрез вроде бы ровный. Если всё сделать быстро, шрам потом не будет очень уж заметным.

— Инга! Зашить-то я зашью. Но гарантировать, что потом он не превратится в Квазимодо, я не смогу. Я всё-таки ветеринар, а не пластический хирург. И к тому же, неизвестно, на занёс ли он уже какой гадости в рану. Разрез тонкий, но глубокий. Видишь, как разошлись края раны. Это лицо. Здесь столько всего…

— С этим потом будем разбираться, доктор. А пока надо его просто в порядок привезти. Ну, хотя бы кровь остановить и раны обработать. Бровь быстро потом зарастёт. Я знаю. У боксёров, рассечение брови, это обычная травма. А нос… Попробуй сделать как-нибудь аккуратно. Он нам красивый нужен ещё.

— Ты всё шутишь…

— Плакать-то уже поздно… А я пойду гляну, что там наш друг со злодеем сотворил…

***

Да-а-а… Видимо битва тут разворачивалась эпическая. Разбито и поломано было всё, что только можно было разбить и сломать. Стеклянная полочка под зеркалом разбита вдребезги. Само зеркало напополам… Раковина треснула и перекосилась… Чудом уцелели окровавленный унитаз с бачком и сама ванна.

Тело, лежавшее в ванной, было скрючено и перекручено. Из шеи торчал осколок стекла. Ага… Это часть полочки из-под зеркала…

Лица у тела практически не было. Это кровавое месиво уже с трудом можно теперь называть лицом. Хотя и при жизни Сеня Чинарик, красавцем не был. Но теперь вместо носа, рта, уха… Было сплошное кровавое месиво, посреди которого виднелся только один, заляпанный кровью, широко открытый глаз… На это даже я смотреть мог с большим трудом…

Интересно, чем это Натан его приложил?

А-а-а… Вот и тот предмет, которым долго и старательно били по этому лицу — крышка от сливного бачка унитаза.

Хорошая крышка, крепкая. Кажется, даже осталась целой. Только вся в крови, мозгах и ещё в чём-то…

Та-акс…

Восстанавливаем для себя картинку произошедшего тут…

Вон под ногами станок бритвенный валяется. Разобранный. А внутри раньше было лезвие. Спутник или Нева… Не важно.

У сидельцев всё это обзывается одним словом — «мойка».

А это что? А это то, чем я связывал Сеню. Верёвки…

Я рассмотрел верёвки более внимательно… Они оказались не перетёрты, не перерезаны, а просто развязаны…

Вот вам и причина освобождения пленника. Выходит, что это целиком и полностью моя вина. И всё это случилось из-за того, что правая рука у меня не очень хорошо теперь работает. Ну не смог я видимо крепко связать этого гада…