— И вы полагаете, что этим можно переломить ситуацию? — спросил посланец Ставки.

Начштаба кивнул:

— Я убежден, что серьезный урон для врага будет гарантирован. Наши катерники очень хорошо показали себя во время высадки в Хельсинки.

Ворошилов сменил тему:

— Я уполномочен передать вам, что товарищ Сталин высоко оценивает усилия Краснознаменного Балтийского флота, помощь кораблей и краснофлотцев в битве за Хельсинки и в сражении за Ригу. Но, следует учитывать, что немцы сейчас сильно давят на Красную Армию по всему сухопутному фронту, а потому вам надо постараться действовать не только в обороне, а наносить поражения противнику на Балтике. Если вы сможете разгромить немецкую эскадру, то угроза нависнет над всем приморским флангом немецких войск. Поэтому не бойтесь создавать врагам угрозы на море. Действуйте решительнее. Устройте обстрел побережья Германии хотя бы. Тут важен и политический аспект, учитесь на примере летчиков дальней авиации, которые бомбят тылы противника, несмотря ни на что. Проведите и вы демонстративные мероприятия, чтобы мир видел мощь советского флота и решимость наших моряков драться и побеждать.

Майор Широкин закончил инспектировать недостроенные объекты береговой обороны и вернулся в штаб, когда ему позвонил лейтенант НКВД Олег Беляев. Он взволнованно проговорил:

— Товарищ майор, вы были правы. На острове точно действуют диверсанты. Под прибрежными скалами наша поисковая группа обнаружила две резиновые лодки, сдутые и припрятанные. И это недалеко от места, где произошло убийство рядового Романа Сидорова.

— Немедленно выезжаю к вам, — сказал Широкин.

Когда майор подъехал на машине с водителем к месту поисков, лейтенант сообщил:

— Резиновые лодки изготовлены в Германии. А вот со следами разобраться труднее. Они стараются перемещаться по камням. Во всяком случае, пока четких следов не нашли. Ничего нет, только следы коров.

И тут майор высказал собственную догадку:

— А откуда взялись коровы в этом лесу? Вам не приходило в голову, лейтенант, что диверсанты могут использовать какие-нибудь накладки на обувь для того, чтобы сбить поисковые группы со следа?

— Если ваша догадка верна, то мы их скоро найдем, пусть даже они и стараются перемещаться скрытно, — сказал Беляев.

— Не говори «Гоп!», лейтенант, пока не перепрыгнул, — пожурил Широкин молодого следователя. И добавил:

— Я доложу генералу Елисееву. И тогда к поискам мы сможем привлечь красноармейцев по всему архипелагу.

Чтобы выжить на чужой территории, имелась насущная необходимость не оставлять следов. Но, как же их не оставлять, если предстоит идти пешком? И тут флотская смекалка подсказала им еще при подготовке этой разведывательной операции, что можно же использовать специальные накладки, надеваемые поверх ботинок. Вот им и изготовили флотские умельцы деревянные копыта. И теперь Макс Бауэр не боялся собственных следов. Вряд ли русские быстро поймут, что коровы так далеко через лес не ходят. К тому же, все в группе старались идти след в след друг за другом. Но, маршрут им дали слишком длинный. Потому случиться с ними могло все, что угодно. И Макс внутренне готовился к любому повороту событий. После того, как их внезапно атаковала огромная рысь-переросток, все бойцы приуныли, видя в этом неожиданном нападении злой рок. Словно бы природа этого острова показывала им свою враждебность, натравив на покойного Фрица злой дух леса.

Потеря бойца легла на Макса Бауэра тяжелой ношей. Но, теперь он нервничал даже не по этой причине. Они вышли на территорию какого-то охотника. Возможно, что и не одного. Повсюду попадались капканы, установленные на мелкую и среднюю дичь. Сломанные ветки деревьев указывали на то, что здешние охотники не особо заботились о собственной скрытности. Виднелись и следы сапог. Расплывшиеся и не слишком свежие, но все еще различимые. А кое-где даже попадались остатки кострищ, кое-как закиданных землей.

Внезапно разведывательно-диверсионная группа кригсмарине вышла к небольшой избушке, стоящей прямо посреди леса. В домике никого не обнаружилось, но сюда явно наведывались. В просторной комнате имелись две деревянные кровати и печка, возле которой лежали наколотые сухие дрова, приготовленные для растопки. На кроватях нашлись одеяла, ватные матрасы и даже подушки. А на печке стояли кастрюльки с остатками еды. Судя по тому, что они даже не успели заплесневеть, хозяева посещали это место совсем недавно.

Пошарив под кроватями, немцы нашли консервы и даже бутыль с самогоном. Но командир запретил группе воспользоваться выпивкой и приказал вернуть все на свои места, как было. Ведь хозяева могли вернуться в этот лесной уголок в любой момент. Похоже, наведывались они в свой охотничий домик регулярно. В маленьком сарае, примыкающем к строению, обнаружились содранные шкурки лисиц, белок и еще какого-то небольшого зверья, вроде выдр. Но, самым неприятным для группы были даже не следы охотников, а следы охотничьих собак, которые могут почуять чужаков издалека.

Лесник Прохор Иванович Михайлов охотился на эту большую рысь с тех пор, как она повадилась таскать кур и гусей из двух ближайших деревень, а потом стала нападать и на коз. Однажды даже на корову напала. Обнаглела кошка окончательно. Михайлов давно выслеживал ее, надеясь заполучить ценную шкуру, но никак не мог выследить. И вдруг на рассвете, когда он шел по лесу, чтобы проверить капканы, его собака по кличке Бобик, дворняга непонятной помеси коричневой масти с большим белым пятном на левом боку, внезапно что-то учуяла. А нюх у Бобика был отменный, не хуже любой породистой охотничьей собаки.

Прохор Михайлов был отставным старшиной, которого назначили присматривать за лесом, едва лишь Эстония стала советской. Откомандировали его на остров Эзель из другого лесничества в Брянской области. Платили, конечно, маловато, и он не брезговал использовать служебное положение для прикрытия собственного браконьерства. Прохор выделывал шкурки разного мелкого зверья, а потом продавал местным жителям на шапки. Или даже просто обменивал у селян на продукты и всякую разную снедь.

Жил себе Прохор вольготно перед войной. Никто его не трогал, хотя по всему острову и шли фортификационные работы. И вот тут на его участке объявилась эта проклятая рысь. А вскоре и война началась. Но, его пока не мобилизовали. Вроде бы лесников в партизаны готовили, ежели враг прорвется. Так, во всяком случае, он слышал от действующих военных, которых на острове квартировало полно. С Прохором командиры общались охотно, ведь он организовывал для них охоту на зверье. Михайлов числился у властей на хорошем счету. Прошлой осенью он помог задержать двух беглых заключенных, сбежавших со стройки, на которой применялась дармовая рабочая сила «исправляемых».

Михайлов привык своему Бобику доверять. И потому, когда тот внезапно залаял, лесник внимательно осмотрел густые кусты, которые привлекли внимание пса. Заметив, что шерсть у Бобика встала дыбом, Прохор сначала подумал, что там прячется та самая рысь. И он направил на кусты двустволку. Но, движения не замечалось, а Бобик перестал лаять и бояться, а вместо этого припал к земле и начал усиленно нюхать, углубившись в заросли. Лесник двинулся туда за собакой и увидел ту самую рысь, но мертвую.

Лесник внимательно осмотрел убитую рысь, насчитав на ней два десятка ударов острыми клинками, напоминающими, судя по форме ран, неширокие кинжалы. Кто-то убил рысь странным способом, попортив ей всю шкуру. Точно не охотник. Но, кто же тогда? Причем, убив, специально затащил труп зверя подальше в кусты. Для чего? Внимательно осмотрев место, Прохор Михайлов не смог найти ни одного человеческого следа. Только следы самой рыси, да следы коров. Можно было предположить, что рысь преследовала корову, а пастух отбивал скотину от хищника при помощи кинжала. Но, ситуация казалась тем более непонятной, что в этом лесу никто никогда коров не выгуливал. Да и представить пастуха, который ради своей скотины накинулся на огромную рысь с кинжалом, Михайлов не мог. Всех местных он знал. Ближайшая деревенька была в десяти километрах, но там не проживал ни один подобный храбрец, а большинство населения составляли пожилые медлительные эстонцы.