Через четверть часа после второго авиаудара со стороны моря в небе вновь загудели сотни моторов. Самолеты «ТБ-3» оснащались четырьмя двигателями «АМ-34», мощностью в семьсот пятьдесят лошадиных сил каждый. А полторы сотни самолетов, идущих на высоте чуть более километра, одновременно гудели шестью сотнями таких моторов. Отчего казалось, что все небо дрожит.

После двух массированных атак советских штурмовиков и бомбардировщиков, в Хельсинки не должно было оставаться исправной зенитной артиллерии. Но, несколько пушек еще, все же, стреляли. И разрывы их снарядов повреждали некоторые самолеты. Загорелся сначала один борт, потом другой, а третий просто сразу взорвался и упал на город. Только это не имело уже решающего значения, потому что сотни советских парашютистов уже спускались на окраины города. Они быстро отбрасывали парашюты, собирались во взводы и, действуя по плану операции, перерезали дороги вокруг города, атакуя весь транспорт, пытающийся проехать, и быстро создавая на дорогах опорные пункты. Также воздушные десантники захватили и финский столичный аэропорт.

Между тем, морские пехотинцы, заняв всю набережную Эйранранта, продвигались по улицам Телаккакату и Лайвуринкату в северном направлении. На перекрестках с Техтаанкату их встретили финские такни. Но, новые гранатометы системы Добрынина позволили быстро расправиться с ними и продолжить движение. После удачного уничтожения танков противника, морпехи еще увереннее продвигались вглубь финской столицы, вскоре заняв железнодорожный вокзал.

Многие дома после бомбежек лежали в руинах. Повсюду валялись трупы и что-то горело. Звучали взрывы и выстрелы. Жители финской столицы куда-то попрятались. Похоже, кто мог, тот уже сбежал из города, а остальные затаились в подвалах и иных подземных убежищах, куда спустились еще с момента первой бомбежки. К двум часам ночи на городских улицах еще сопротивлялись финские пехотинцы и полицейские, но, под натиском советских морпехов они быстро откатывались к кварталу правительственных зданий на Сенатской площади. Кроме Сената, на этой площади находились и многие другие важные правительственные учреждения: Банк Финляндии, почтовая дирекция, таможенный департамент и Национальный архив. На море тоже шел бой. Остатки финских ВМФ, базировавшиеся в Поркалла, пытались противостоять советскому десанту.

Финляндия не имела экономической возможности строить большой и сильный флот. Потому потери, уже понесенные ее ВМФ к моменту советской десантной операции против Хельсинки, были критичны. Рискнув ввязаться в начавшуюся битву сверхдержав на стороне Германии, финны в первые же дни этой новой войны с СССР потеряли все минные заградители и почти все тральщики, кроме одного, три подлодки из пяти, а теперь еще и все свои торпедные катера, не выдержавшие столкновения с особым дивизионом катеров под командованием Александра Лебедева.

Но, разумеется, самым тяжелым ударом для всего финского флота стала потеря двух броненосцев береговой обороны. И несчастливым для финнов вечером среды второго июля пресечь высадку советского морского десанта прямо на южный пляж финской столицы оказалось нечем. Конечно, финны, как всегда, делали все возможное, бросив в бой остатки своего военного флота. С опозданием, когда советские боевые водолазы уже взрывали казематы Свеаборга, а морские пехотинцы начинали высаживаться на пляже Святой Бригитты, оставшиеся финские военные корабли вышли из базы в Порккала, пытаясь атаковать морские силы, поддерживающие огнем советский десант.

Финским морякам еще очень повезло, что линкор «Октябрьская революция», после артиллерийской дуэли с береговой батареей на Куйвасаари, лишившись второй трубы, покинул позицию. И соединение эсминцев ПВО тоже ушло, сопровождая линкор на ремонт в Ленинград. Но и против нового советского крейсера и двух лидеров эсминцев тихоходные и слабо вооруженные кораблики, оставшиеся от военного флота Финляндии, мало что могли сделать. Тем не менее, финские моряки храбро выдвинулись из базы наперерез неприятелю.

Возглавлял соединение единственный уцелевший тральщик «Пуккио» («Pukkio») водоизмещением 162 тонны и длинной 27 метров. На нем стояли две пушки, 75 и 20 мм. Он шел самым полным ходом. Со скоростью десять узлов. За тральщиком ползли канонерские лодки «Хомеенмаа» (Homeenmaa) и «Уусимаа» («Uusimaa»), построенные для царского русского флота еще в 1917-м году, но, по причине революции в России, оставшиеся в Финляндии. Обе они имели по 52 метра в длину и водоизмещение в четыре сотни тонн. Каждая канонерка вооружалась двумя четырехдюймовыми орудиями главного калибра, двумя 40-мм пушками и тремя 20-мм автоматическими зенитками.

За канонерками в кильватерном строю шли четыре сторожевика: «Турсас», «Уиско», «Аура-1» и «Аура-2». Впрочем, ни настоящих эсминцев, ни полноценных сторожевиков у военно-морского флота Финляндии не имелось. Потому приходилось импровизировать, используя переоборудованные гражданские пароходы, буксиры или даже траулеры. Они имели небольшой тоннаж и развивали скорость не более двенадцати узлов. При этом на них, обычно, устанавливали одно трехдюймовое орудие главного калибра и 45-мм зенитку. «Турсас» и «Уиско» перед войной удили рыбу, будучи рыболовецкими траулерами. «Аура-1» представлял собой небольшой сорокаметровый ледокол, постройки 1908-го года, а «Аура-2» когда-то был маленьким каботажным пароходиком постройки 1884-го года и водоизмещением всего в 134 тонны.

Это было все, что командование финского ВМФ смогло кинуть в бой для защиты своей столицы. Потому что несколько финских сторожевиков и два немецких миноносца заперли сами себя в порту столицы, выставив мины на фарватере, надеясь таким образом защитить порт Хельсинки от вторжения советских кораблей. А две уцелевшие финские подлодки, еще несколько сторожевиков и военных катеров прятались в шхерах возле Турку. В районе Котки тоже что-то из маленьких военных корабликов еще оставалось, но это уже никак не влияло на расклад сил.

Едва заприметив вражескую эскадру, идущую с запада, наблюдатели на крейсере «Максим Горький» немедленно доложили контр-адмиралу Дрозду. И корабельное соединение, выстроившись в кильватер, выдвинулось для отражения атаки. Но, крейсер и лидеры не спешили развивать высокую скорость. Валентин Петрович Дрозд понимал, что враги, скорее всего, задумали выманить советские корабли под огонь своей двенадцатидюймовой береговой батареи, расположенной на острове Макилуото и идентичной той, которую с таким трудом удалось подавить на Куйвасаари. Потому, вместо того, чтобы стремительно двигаться вперед, советские корабли неспешно маневрировали на траверзе того же Куйвасаари, оставаясь вне зоны досягаемости тяжелых береговых орудий. Контр-адмирал приказал открыть огонь по противнику с сотни кабельтовых, перерезая огневым воздействием курс вражеского соединения и не давая ему близко подходить к акватории финской столицы, где в это время продолжалась высадка десанта.

Сначала от огня крейсера и лидеров загорелась одна из канонерок. Потом какой-то снаряд угодил в пороховой погреб другой, и она взорвалась. Затем под огонь попал тральщик и вскоре затонул. А четыре сторожевика попытались повернуть обратно в Порккала, но уйти из-под огня так и не смогли. Два из них выбросились на прибрежные мели, а еще два затонули. Так что поход остатков финского флота, запоздало предпринятый для спасения столицы Финляндии, закончился неудачно. А «Максим Горький», «Минск» и «Ленинград», успешно предотвратив вражескую попытку прорыва, снова вернулись к подавлению очагов сопротивления, еще остающихся на территории Хельсинки.

Подойдя к сдавшейся крепости Свеаборг, где уже успела хорошо похозяйничать водолазная рота старшего лейтенанта Прихватилова, взорвав все оставшиеся орудия и согнав всех уцелевших финнов в здание церкви, лидеры и крейсер открыли огонь по стоящим в порту вражеским кораблям. Причем, по кораблям, застрявшим в главной гавани финской столицы, уже стреляли и морские пехотинцы с берега прямой наводкой из своих штурмовых 45-мм пушек. Сопротивление оказывали только два немецких девяностометровых тысячетонных миноносца, вооруженных 105-мм орудиями и 20-мм зенитками. Но, после обстрела с советских боевых кораблей, они тоже быстро затонули.