В центре крепости располагался остров Сусисаари с бастионами и зданием таможни. С юга к нему примыкал Кустанмиекка, охраняя самыми мощными крепостными бастионами главный фарватер, ведущий с юга в порт столицы Финляндии через пролив Густав-Сверт. Эти два островка, сердце цитадели, огораживал оборонительный вал, внутри и наверху которого находились капониры и казематы с орудиями, нацеленными на фарватер с севера на юг, в то время, как батареи на Валлисаари, находящиеся на противоположной стороне пролива, смотрели с юга на север.
Впрочем, бомбардировка и продолжающийся обстрел с крейсера и лидеров, заметно приблизившихся к Свеаборгу после подавления батареи на Куйвасаари, делали свое дело. Все старые орудия крепости, расположение которых было хорошо известно в штабе КБФ, подверглись массированному обстрелу корабельной артиллерии. Потому старые крепостные орудия, находящиеся в открытых капонирах и поврежденные в той или иной степени разрывами корабельных снарядов, уже вышли из строя, а их прислуга вынужденно пряталась в казематах, где еще оставались уцелевшие пушки.
Крепость затачивалась на оборону главного и достаточно глубоководного фарватера, проходящего по проливу Густав-Сверт между островами Кустанмиекка и Валлисаари. Но, Лебедев и не собирался прорываться через узкий пролив, ведущий в гавани главного порта Хельсинки. Планом десанта предусматривалось высадить десантников с плоскодонных барж через прибрежные мели на юг города, прямо на пляж Святой Бригитты, расположенный возле набережной Эйранранта. А торпедные катера тоже прекрасно могли действовать на мелководье. Потому главной боевой задачей для диверсантов-водолазов было взорвать казематы орудий, направленных со стороны Свеаборга в сторону предполагаемого места высадки. Из крепостных казематов сектора обстрела были ограниченными, и потому торпедные катера проскочили их без потерь. Поставив дымовую завесу, они начали высадку боевых водолазов в трех кабельтовых от крепости, с ее западного фаса.
Старший лейтенант Прихватилов на этот раз вел своих людей сам. Несмотря на то, что один взвод водолазной роты оставили на Куйвасаари для контроля этого островка, сил в распоряжении Прихватилова имелось еще предостаточно. Его люди прошли по дну и в наступившей уже темноте без помех вышли на берег в северной части Сусисаари, сразу же оказавшись во вражеской крепости.
К тому моменту крейсер и лидеры продолжали бить по южному форту. Снаряды ложились в районе Королевских ворот. И финнам казалось, что русские корабли вот-вот собираются прорываться по главному фарватеру. Они делали все, что могли, спешно минируя узкий пролив с оставшихся в их распоряжении миноносцев и сторожевиков. Впрочем, это только заперло остатки финского флота в столичной бухте.
Защитники крепости никак не предполагали, что под покровом темноты, да еще и прикрытые дымовой завесой, боевые водолазы Краснознаменного Балтийского флота уже не только опустились на дно возле крепости, но и, пройдя под водой, вышли на берег в тылу крепостных бастионов, там, где разрывами авиабомб и корабельных снарядов уже было уничтожено все, что представляло опасность для высадки. Уцелевшие защитники крепости в это время сидели по казематам, пытаясь стрелять в ответ из старых орудий по советским кораблям и, ожидаемо, никуда не попадая, потому что те находились на слишком большом расстоянии от крепости, вне зоны прицельного огня ее старой артиллерии.
Все прожектора в крепости тоже пострадали от бомбежки и обстрела, а потому высветить приготовления водолазов на берегу было просто нечем. Под покровом темноты водолазы-диверсанты расползались по крепости. И финны очень удивились, когда через какое-то время начались взрывы уцелевших дальномерно-наблюдательных башенок и казематных амбразур, возле которых водолазы заложили взрывчатку. Не знали они и того, что напротив всех выходов из казематов водолазы установили по несколько ручных пулеметов. Потому, когда контуженные взрывами, они пытались выбираться на поверхность из своих бетонных катакомб, то сразу попадали под пулеметный огонь.
Как только водолазы начали действовать внутри крепости, Лебедев доложил контр-адмиралу Дрозду об успешной высадке водолазной роты Прихватилова, и крейсер с лидерами перенесли огонь на непосредственное место предстоящей высадки основных сил десанта, пытаясь заранее подавить все береговые средства противодействия. Сигнал к началу движения десантных барж контр-адмирал дал сразу же после того, как Лебедев доложил о взятии острова Куйвасаари. И теперь в темноте под конвоем «морских охотников», двадцати катеров МО-4, десять плоскодонных самоходных барж специальной постройки, наполненных сотней морских пехотинцев первой волны десанта каждая, подходили к Хельсинки с юга.
МО-4 представляли собой малые артиллерийские кораблики с корпусами из многослойной сосновой фанеры, среди краснофлотцев называемые «мошками». До войны эти катера несли службу по охране границ в составе морской пограничной охраны НКВД, а в военное время использовались в составе флота. Их применяли для патрулирования, а также для борьбы с подлодками противника. Но, имея малую осадку, подходили они и в качестве катеров десанта. Эти катера имели размеры немного побольше, чем советские торпедные, и обладали лучшей мореходностью. При длине почти 27 метров и осадке в полтора, их водоизмещение составляло 55 тонн. Три бензиновых двигателя «ГАМ-34» обеспечивали мощность в две с половиной тысячи лошадиных сил, позволяя набирать скорость в двадцать семь узлов. Причем, дальность плавания экономичным ходом при шестнадцати узлах составляла до восьмисот морских миль. Экипаж состоял из шестнадцати человек, а на вооружении имелись два 45-мм орудия «21-К» и два пулемета ДШК. Для борьбы с субмаринами имелся шумопеленгатор и два бомбосбрасывателя с боекомплектом по двенадцать глубинных бомб на каждый. В бортовой боекомплект входили и две морские мины «КБ-3». И в тот вечер на каждой «мошке» разместились еще по два десятка морпехов.
Пока они подходили к берегу, была отдана команда, и воздушные десантники вылетели с аэродромов возле Таллина на старых транспортных самолетах «ТБ-3». Несмотря на то, что эти самолеты уже сняли с вооружения с 1939-го года в качестве бомбардировщиков, как транспортные они все еще применялись. Машины конструкции Туполева считались довольно надежными и обладали хорошей живучестью под вражеским огнем.
Самолеты этой модели с размахом крыльев почти в сорок метров были большими и медлительными, их максимальная скорость не дотягивала и до двухсот километров в час. Но, «ТБ-3» имелось много. Для транспортировки воздушных десантников эти тихоходные самолеты с гофрированной алюминиевой обшивкой вполне годились, потому что каждый такой большой четырехмоторный самолет мог нести нагрузку до пяти тонн или тридцать пять десантников со всем вооружением и оснащением. Сто пятьдесят туполевских самолетов, выделенных Ставкой для проведения десантной операции, должны были обеспечить высадку на Хельсинки десяти тысяч парашютистов за два раза. И первая волна самолетов с воздушными десантниками подходила с юга в то время, когда водолазы-диверсанты взрывали укрепления крепости Свеаборг, а баржи и катера с морскими пехотинцами шли к берегу.
Чтобы наверняка избежать поражения самолетов с воздушным десантом зенитным огнем финнов, перед транспортниками летела еще одна волна воздушной атаки, осуществляемая все теми же штурмовиками «Ил-2» и бомбардировщиками «ДБ-3» при поддержке «ишачков». И все, что еще стреляло из Хельсинки по небу, было атаковано вновь во второй раз за вечер. Заодно самолеты проутюжили бомбовыми ударами и другие объекты обороны. От разведки Балтфлота было известно, что вокруг финской столицы располагается линия укреплений. Туда на этот раз и падала основная часть бомб, чтобы ничего не помешало советским десантникам оседлать все дороги, ведущие в город.
Уже наступила ночь, когда Прихватилов по радио доложил, что гарнизон, защищающий цитадель крепости Свеаборг сдался. К этому моменту вторая волна самолетов отбомбилась по городу, и при свете многочисленных пожаров, возникших на берегу, морские пехотинцы начали сходить с барж на пляж Святой Бригитты. Оставшиеся немногочисленные огневые средства противника успешно подавлялись запуском ракет с катеров. Причем, на десантных баржах тоже стояли подобные пусковые установки. И от ракетных залпов с моря пожары в городе разгорались еще больше. С берега, конечно, продолжали стрелять, но, под огнем торпедных катеров, двадцати «мошек», двух лидеров и крейсера сопротивление постепенно дробилось, все больше приобретая очаговый характер.
