Еще приняли решение усилить воздушную разведку в акваториях Балтики, прилегающих к Моонзунду. По предложению комиссара Лебедева пересмотрели схему связи и взаимодействия между авиацией, кораблями и береговой артиллерией, упростив ее, чтобы сообщения могли идти не только через штабы, а и напрямую, между командирами кораблей, самолетов и батарей, расположенных на берегу. Тогда и время скоординированных ударов по противнику сильно уменьшится. А штабная нерасторопность будет исключена.

Положение, существующее до войны в войсках и на флотах, когда донесения об обнаружении сил противника проходили сквозь множество инстанций, а в результате командование узнавало о вражеских действиях с большим опозданием, из-за чего решения об атаках или об отступлениях критически запаздывали, посчитали ненормальным. И постановили немедленно исправлять сложившуюся громоздкую схему докладов сначала в штаб, а потом ожидания от штаба указаний в полном бездействии. Теперь же командирам кораблей, эскадрилий и батарей позволили принимать решения в экстренной ситуации самостоятельно, исходя из положения на месте. А оперативно командовать всеми силами, имеющимися на Моонзунде, возлагалось на Елисеева. Причем, он мог теперь не докладывать в штаб о каждом своем чихе, а действовать на свой страх и риск, исходя из обстановки.

После совещания штаб БОБРа решили передислоцировать на новое место, в хорошо защищенный от бомб и снарядов железобетонный командный бункер. Мощные перекрытия этого нового сооружения по расчетам инженеров выдерживали даже прямые попадания авиабомб до двух тонн и снарядов главного калибра таких линкоров, как «Тирпиц». В этом бункере имелось все необходимое, включая электрогенераторы и запасные линии связи. Командование на Моонзунде готовилось к новому массированному обстрелу с немецких линейных кораблей, и к новым налетам немецкой бомбардировочной авиации на архипелаг.

Последним заслушали доклад майора Широкина о положении с батареями береговой обороны. Стоя возле большой карты архипелага, висящей на стене, он рассказывал:

— Особо хочу остановиться на обороне Ирбенского пролива, как на главном рубеже, который враг будет преодолевать в первую очередь, чтобы прорваться своим флотом в Рижский залив. Сейчас на полуострове Сырве все три батареи 130-мм орудий приведены в состояние боеготовности. Они прикрывают от возможных нападений наши тральщики, выставляющие мины. По всему побережью полуострова оборудованы позиции противодесантной обороны, пляжи заминированы, инженерные заграждения обустроены. Сектора ведения пулеметного огня из ДОТов пристреляны. Защита от атак с воздуха обеспечена четырьмя батареями зенитной артиллерии. Кроме того, там имеется 315-я бронебашенная батарея, состоящая из двух двуствольных 180-мм установок. Во второй линии обороны выставлены три батареи шестидюймовок. А дальше, в третьей линии, расположены два тяжелых четырнадцатидюймовых орудия.

Более тяжелые орудия специально установлены подальше от берега и тщательно замаскированы. Они расположены посередине полуострова на железнодорожных транспортерах, имеющих возможность кругового движения по замаскированному маршруту. Расположение тяжелых орудий защищает отдельный укрепрайон с двадцатью ДОТами, с ходами сообщения, с заграждениями и минными полями. Кроме того, прямо перед проливом, на мысе Церель, установлены береговые торпедные аппараты. Так что опыт Первой Мировой мы учли. И если немцы сунутся на полуостров со своим десантом, то их ждут очень неприятные сюрпризы. А против воздушного десанта у каждой нашей батареи есть свое прикрытие из зениток. И эти зенитки могут также использоваться, как дополнительные орудия для борьбы с десантом, высаживающимся с моря.

Бухту Тагалахт, где враги пытались добиться успеха в прошлый раз, мы тоже сильно укрепили. На мысах Нинаст и Хундсорт, кроме 130-мм батарей, установлены еще и бронебашенные 180-мм батареи. Причем, на мысе Хундсорт расположена новейшая, трехствольная установка. Подготовлены сюрпризы для немцев и на других островах архипелага. И не только артиллерия, а еще и береговые торпедные аппараты, которые теперь расположены во всех проливах.

Но, самым главным сюрпризом для немцев будет наша новая дамба, которая перегородила пролив Соэлазунд. Она пока не достроена полностью, но немецкие корабли уже не смогут пройти по фарватеру между Эзелем и Даго, как в прошлый раз. К тому же, две батареи 130-мм орудий, 44-я батарея на Даго и 197-я на Эзеле, охраняют подходы со стороны открытого моря к этой дамбе. А на Даго дополнительно установлены две двуствольные бронебашенные батареи калибром 180-мм. К тому же, во второй линии есть еще и шестидюймовые батареи.

По сравнению с Первой Мировой, мы значительно усилили оборону архипелага, выстроили ее эшелонированной, отчего все подходы к островам простреливаются перекрестным огнем на нескольких оборонительных линиях не только с противодесантных пулеметных точек, но и с орудий. Причем, каждая батарея имеет свой автономный запас снарядов и продовольствия, которых должно хватить на несколько месяцев боев в полном окружении. И немцам, конечно, придется понести огромные потери, если они все-таки решат снова высаживать десант на Моонзунд, который за это время сделался мощной морской крепостью.

В самом конце июля Александр Лебедев получил приказ передислоцировать катера волнового управления на Моонзунд. До этого прошли успешные испытания всех отремонтированных катеров, а еще Александру удалось добиться того, что ему передали и несколько обычных торпедных катеров, на которых, чтобы воплотить идею контр-адмирала Берга о рассредоточении управляющих операторов, сразу установили соответствующую аппаратуру. По распоряжению штаба флота, особому отряду КВУ выделили еще два гидросамолета. И теперь управление безэкипажными катерами удалось достаточно рассредоточить.

Эсминцев под это дело, правда, не выделили, но четырех управляющих самолетов вместе с четырьмя управляющими торпедными катерами оказалось достаточно для управления шестнадцатью безлюдными КВУ. Таким образом, каждый оператор управлял двумя катерами. А, в случае выхода операторов из строя, управление могли перехватывать оставшиеся. В этом и состояла идея Берга о дублировании, которую удалось в кратчайшие сроки реализовать на практике. Для того, чтобы взять на себя управление катерами волнового управления, потерявшими в бою своего оператора, оставшемуся оператору нужно было лишь переключить канал на своей аппаратуре. Причем, предусмотрена была и защита от радиопомех, которые обязательно будет ставить противник.

После того, как состоялись последние учения в Таллинском заливе, все катера и гидросамолеты отряда КВУ передислоцировались на Моонзунд. Причем, распределили их так, чтобы в момент опасности они могли быстро развернуться в боевые порядки и ударить по врагам с двух сторон, с Эзеля и с Даго. За время, проведенное вместе с Бергом, Александр набрался от ученого много полезных знаний по электротехнике и электронике. И теперь он четко понимал все нюансы управления волновыми катерами, готовясь применить эти морские беспилотники против немецких кораблей.

Вечером в субботний день второго августа Эрих Редер поднялся на мостик «Тирпица», отдав приказ о начале операции «Беовульф». И весь немецкий флот, подготовленный к вторжению на Моонзунд, пришел в движение. Получив указания, боевые корабли, десантные паромы и транспортные суда выходили из гаваней и ложились на курс, предусмотренный планом операции для каждого плавсредства. А самолеты люфтваффе, все-таки выделенные Герингом для поддержки десанта в достаточном количестве, прогревали моторы и взлетали с аэродромов.

Все казалось четко расписанным по минутам и выверенным по штабным картам. Но, гросс-адмирал все же нервничал. Хорошо зная цену времени и внезапности, он представлял в этот момент, как экипажи кораблей и самолетов выполняют команды, как напряженно делают свою работу моряки и летчики. Редер почему-то вспомнил слова графа Хельмута фон Мольтке, возглавляющего Генеральный штаб Пруссии в прежние далекие и славные времена о том, что, отдав приказ, военачальнику можно идти спать. Ведь от него уже ничего не зависит.