Перейдя государственную границу Советского Союза, 291-я дивизия вермахта прорвала оборону пограничных войск и, преодолевая сопротивление засадных огневых позиций, расставленных вдоль дорог и на всех перекрестках, двинулась в направлении на Лиепаю. К полудню немцы дошли до реки Барта, протекающей в семнадцати километрах южнее города. Там фашистов попробовали остановить части 67-й дивизии, взорвав мосты. Но, задержали врага ненадолго. После неудачной попытки форсирования реки с ходу по мостам, немцы перегруппировали войска и навели переправу в узком месте, подальше от огня батарей защитников города, создав огневое прикрытие силами своей артиллерии. Так они переправились через реку, создали плацдарм на другом ее берегу и двинулись к городу.
Несмотря на подавляющее преимущество врагов, пограничники, бойцы 67-й стрелковой дивизии и моряки военно-морской базы, заранее заняв позиции, стойко держались. Берег из скорострельных пушек пытался обстреливать немецкий отряд торпедных катеров, так называемых «шнельботов». И защитники опасались, что в любой момент, под прикрытием этих катеров, немцы могут попытаться высадить десант в тыл. Потому вражеские катера постоянно отгоняли не только советские катера пограничной охраны, но и артиллерийский огонь батарей, не давая «шнельботам» приближаться к береговым сооружениям. Через несколько часов боя, обстановка на подступах к базе сделалась критической, а положение сражавшихся с превосходящими силами противника — отчаянным. Силами зенитчиков были отбиты несколько массированных авианалетов.
Основная огневая защита базы состояла из двух береговых батарей 130 мм орудий. Батареи с номером 23, которой командовал старший лейтенант Гордейчук и батареи с номером 27 под командованием старшего лейтенанта Савина. И еще четырех малых батарей калибром поменьше. Остальные береговые батареи только строились и не были еще дооснащены к середине июня. Их и не стали достраивать, а напротив, сняли все установленное оборудование, а бетонные казематы взорвали. К счастью, основные батареи оказались готовы к бою. Да еще и две железнодорожные батареи под командованием капитана Лисицкого, оснащенные восьмью 180-мм орудиями, подошли вовремя. Благодаря точной стрельбе советских артиллеристов, численное превосходство наступавшего противника не привело врагов к быстрому успеху. Даже после форсирования реки, немцы не смогли с ходу ворваться в город.
К двум часам дня командир военно-морской базы капитан первого ранга Михаил Сергеевич Клевенский оказался в трудном положении, для удержания обороны он бросил в бой всех, кого только мог: курсантов военно-морского училища противовоздушной обороны с их преподавателями, отдельный пехотный батальон, пулеметную железнодорожную и противопожарную роты и даже отряды вооруженных рабочих судоремонтного завода «Тосмаре», которыми руководил секретарь комитета комсомола Имантс Судмалис. Но сил все равно не хватало. Город, казалось, был уже обречен.
И в этот момент по радио шифрограммой сообщили, что на подмогу подходит флот. Вскоре на горизонте показались линкоры и крейсер «Киров», идущие под защитой новых эсминцев. И, следуя приказу командующего Балтфлотом вице-адмирала Трибуца, корабли сразу активно включились в оборону базы, открыв в 15:00 яростный огонь из всех орудий по наступающим немцам. А в небе над Либавой, на замену неуклюжим летающим лодкам МБР-2, стареньким «чайкам» и «ишачкам» появились «сталинские соколы» на новых истребителях, которые не давали немецким бомбардировщикам прицельно сбрасывать бомбы и даже умудрялись, вступая в воздушные дуэли, сбивать некоторые вражеские самолеты.
На важном участке обороны, на Гробинской дороге, куда к трем часам дня прорвались немецкие танки, и где оборону держали только курсанты училища ПВО вместе с ротой пожарников, усиленной истребителями танков, вооруженными 125-мм ампулометами, огнем линкоров было быстро остановлено продвижение немецких панцеров. Напоровшись на разрывы 305-мм корабельных снарядов, немецкие танки сразу остановились, а потом, потеряв пару машин, разорванных в клочья попаданиями, медленно начали отползать. На передовых позициях постоянно находились генерал-майор Дедаев, начальник штаба 67-й дивизии полковник Бобович и командиры полков. И они уверенно держали оборону при поддержке артиллерии боевых кораблей и батарей береговой обороны.
Немецкие «шнельботы» сразу же попробовали атаковать советские корабли, подошедшие к базе. Но, напоровшись на плотный огонь эсминцев, охраняющих линкоры, потеряли три катера, и, выпустив торпеды с большого расстояния, никуда не попав, ушли обратно в сторону Восточной Пруссии. А на случай попыток атаки немецких подводных лодок, советские корабли охранял собственный подводный эскорт, состоящий из десяти подлодок, постоянно патрулирующих водный район и занявших все подходы к Либаве. Благодаря мощной артиллерийской поддержке, оказанной флотом, сходу немцам город взять не удалось. К четырем часам дня первый штурм был отбит. Защитники получили передышку. В это время вокруг города выкапывались окопные щели, возводились дополнительные линии обороны и наспех сооружались огневые точки на случай уличных боев. В них размещалось народное ополчение, состоящее из вооруженных рабочих.
К вечеру первого дня боевых действий вермахт сумел закрепиться на железнодорожной насыпи в районе озера Ярданс и прервать железнодорожное сообщение между Лиепаей и Ригой. Но, на большее сил у немцев не хватило. Попытка прорваться в город танковым ударом через железную дорогу в район Горбинского замка была отбита с помощью артиллерии линкоров.
Но немцы не оставляли попыток атаковать. С рассветом следующего дня начался новый штурм. Немцы попытались обойти город дальше с востока, там куда уже не доставала артиллерия флота. И все началось снова. К середине дня штурм опять захлебнулся на подступах к городу, а немецкие танки вновь отступили, попав под огонь кораблей. Так что и атака с востока ничего не принесла немцам, кроме потерь. Причем, штурмующим плохо помогала и их авиация. Потому что «сталинские соколы» никуда, на этот раз, не исчезали, а регулярно вылетали навстречу силам люфтваффе. Вот только координация действий все равно прихрамывала. И наши самолеты почему-то всегда появлялись с опозданием. Так что эскадра эсминцев ПВО совсем не была лишней для обороны.
Транспорты, везущие вооружение и боеприпасы защитникам Либавы, двигались медленно, делая только двенадцать узлов. И это еще считалось вполне неплохой скоростью для сухогрузов. Судов было всего пять. И все семь эсминцев, охраняя конвой, вынуждены были подстраиваться под медленное движение пароходов. Они шли по водам Финского залива неторопливо. И, казалось, этим увальням-пароходам было все равно, что началась война и там, в порту назначения, уже погибают люди. А командиров военных кораблей такая скорость, конечно, весьма нервировала. На траверзе Гогланда от оператора РЛС поступил сигнал, что со стороны Котки летят самолеты. И через несколько минут они перережут курс конвоя.
Тотчас объявили боевую тревогу и отражение воздушной атаки. Забегали краснофлотцы, завертелись орудия и пулеметы, нацеливаясь и готовясь к стрельбе. Но самолеты, которых насчитали двадцать семь, прошли мимо на большой высоте. Это были немецкие бомбардировщики, которые, судя по направлению их полета, летели бомбить Таллин. О чем было немедленно сообщено по радио в штаб этой базы флота. Оставалось надеяться, что там вражеские самолеты встретят достойно. Конечно, вызывала удивление вопиющая наглость финнов, которые предоставили немцам свои аэродромы в полное пользование в первый же день войны с СССР. Впрочем, раз они уже и мобилизацию провели, то ничего удивительного в таком факте не было.
Пока «Яков Свердлов» шел к Либаве, Александр Лебедев проводил последние занятия и инструктажи с группой диверсантов эсминца. За прошедшую неделю ему удалось разработать, составить и утвердить через разведывательный отдел штаба флота регламент единообразного вооружения и экипировки диверсионно-корректировочных групп. А также концепцию их применения на кораблях. Теперь все группы на каждом эсминце состояли из четырех человек: моториста, который отвечал за состояние и исправность моторной лодки; радиста, который отвечал за состояние радиостанции и умел работать на ней; второго радиста, способного подменить первого радиста на рации, он же пулеметчик. Кроме этих троих, имелся командир группы, который, в случае надобности, если диверсант будет ранен или убит, мог подменить любого своего подчиненного. Каждый из диверсантов должен был находиться в хорошей физической форме, уметь хорошо стрелять, обладать навыками оказания первой помощи, знать радиодело и навигацию, а также азы минно-взрывного дела, чтобы суметь заложить, подорвать или обезвредить взрывчатку. Всему пока учились впопыхах, потому что времени на полноценную подготовку уже совсем не хватало. Ведь война началась.
