— Как это? — раскрыл рот следователь. — Он с ней специально того? Это самое… Шуры-муры? А я почему не в курсе был?

— Сами понимаете, метод был очень деликатный, — подмигнул я. — И в случае, если бы наши подозрения не подтвердились, то мы, а с нами и вы, вышли бы не в очень хорошем свете, так сказать. Вот я и принял решение действовать усеченным составом и не совсем легально.

— Хм… Это уже радует, — Горохов потирал руки. — План оперативного мероприятия задним числом составь — и мне на стол, я завизирую, а потом к делу приобщим и… Хрена лысого они что-то нам предъявят. Из халатности получается оперативная разработка. Так за это Феде наоборот медаль положена! С маньяком спал, это, вроде как, на передовой! Смело, смело… Молодец, Федор Сергеевич! Хвалю!

Но Федя общего воодушевления не разделял. Заламывал пальцы и кусал губы. До сих пор не мог поверить, что его новая любовь — убийца. Но я-то друга знаю. Страдать он особо долго не умеет. Через пару-тройку дней в норму придет. Этот баламут по два раза на дню может влюбиться, так что зря Света так за него переживает и даже предлагала мне уговорить его, чтобы он нам высказался и не держал в себе. Мол, так легче.

А я тем временем продолжал вещать о заслугах Погодина:

— Благодаря его внедрению нам удалось выяснить, что Вера использует особою графическую тушь немецкого производства, предназначенную для художественной графики. Хобби у нее такое, картинки малевать, так вот, там синяя краска особенная. При высыхании дает фиолетовый оттенок. Экспертиза показала, что именно этой краской были нанесены рисунки, имитирующие татуировки, на правом плече убитых жертв.

— А почему наши химики не могли состав этой самой туши определить?

— Так они сравнивали с чернилами и с прочими отечественными красителями, типа анилина, — пришел мне на помощь Катков. — А тут краска фирменная и у нас не распространённая. Ее Титова купила, когда была на слете судебных медиков в ГДР.

— Одно непонятно, — продолжал высказывать сомнения Горохов. — Как такая хрупкая девушка убивала мужчин? Да еще и Светлану Валерьевну похитила и в подвал спустила. Кто-нибудь мне объяснит?

— Во-первых, — продолжил я. — Не такая уж она и хрупкая. Имеет разряд по дзюдо, поддерживает форму. А во-вторых, возможно, это делала не она.

— Не понял!..

— Когда я ее задерживал, она назвала себя Ингой…

г. Михайловск. Следственный изолятор.

Дверь в следственную комнату распахнулась. В помещение с низкими потолком и бетонными, выкрашенными в цвет зеленой безнадежности стенами вошла Вера. Сержант-конвоир захлопнул за ней дверь и остался в коридоре.

Вера смотрела на Свету глазами затравленного зверька. Со мной встречаться взглядом избегала. В покрасневших глазах стояли слезы.

— Присаживайся, Вера Павловна, — кивнул я на привинченный к полу железный табурет, что торчал будто пень через стол от меня. Мы со Светой расположились на скрипучих деревянных стульях.

— Андрей! Света! — Вера прижала руки к груди. — Мне сказали, что всех этих людей убила я! Что вообще происходит⁈ Где Федя? Спросите его, я же все время была с ним.

— Ты была с ним только во время последнего убийства. Щукина. Я вас разбудил уже почти под утро и сказал, что надо ехать на место происшествия. До этого, пока Федя спал, ты могла запросто выйти незаметно из квартиры, убить Щукина, а потом вернуться.

— Что за бред, Андрей⁈ Я не убийца, это же я! Вера!

— В тот вечер вы выпивали с Федей «Сливовое» вино. Уверен, что он выпил больше, чем ты, и после крепко спал. А еще ты могла подмешать ему что-нибудь этакое в бокал. Я помню, как потом на утро Федор жаловался на сонливость, слабость и головную боль.

— Голова болела от крепленой бормотухи, которую называют вином. Ты что несешь, Андрей? — Вера зарыдала, закрыв лицо руками. — Света, скажи ему! Это не я. Не я же тебя похитила!

— Не понимаю, почему ты отпираешься? — я сверлил подозреваемую взглядом. — Я же поймал тебя с поличным, когда ты пыталась убрать Пичугина. Ты подставила его с похищением Светы, подбросила сережку и колоду карт на дачу. Ты прекрасно знала, что брат твоего бывшего нередко пользовался этой самой дачей, и поняла, что он именно там будет прятаться от нас.

— Да… Я была на этой даче когда-то с Макаром. Это его домик… Но я не помню, как меня задержали… Я ничего не помню, Андрей!

— Кто такая Инга? — в лоб спросил я.

— Не знаю… Почему я должна ее знать?

— Андрей, — вмешалась Света. — Позволь мне…

Психологиня придвинулась к Вере, взяла ее за руки и посмотрела в глаза.

— Все хорошо, Верочка… Успокойся. Мы просто хотим тебе помочь. Помочь все вспомнить. Ты знаешь Воеводина Льва Павловича?

— Его убил Пичугин, — кивнула Вера. — Или вы это тоже на меня повесить хотите? Я лично проводила вскрытие. Или вот в чём состоит ваш передовой метод — подставить подходящего человека?

Я поморщился.

— А раньше, до того, как он погиб, ты его знала? — продолжала расспрашивать Света.

— Нет, — замотала головой девушка.

— А по нашим сведениям, — вмешался я. — Пять лет назад он вел секцию дзюдо в Михайловском медицинском институте. И ты посещала эту самую секцию.

— Ну, да… Я занималась борьбой в студенчестве, но Воеводина не помню. У нас другой тренер был. Правда не помню… Вы мне не верите?

— Верим, верим, — Света погладила узницу по руке. — Ты не волнуйся… Вспомни, когда ты в последний раз играла в «Тысячу».

— В «Тысячу»? — глаза Веры округлились.

— В карточную игру… Это такая, где участвуют карты от девятки до туза.

— Так это маньяк играл с нами… Вы же сами говорили!

— А ты когда-нибудь играла в нее? Вспомни, это важно.

— Не понимаю, — Вера выдернула руки из Светиных. — При чем тут это?

— Тише, тише, — бархатный голос Светы обволакивал. — Все хорошо, мы тебя защитим, мы все выясним и во всем разберемся.

Она говорила спокойно и даже монотонно. Черт! Даже я сам чуть не впал в транс. Она что еще и гипнотизировать умеет?

— Ты выиграла или проиграла? — убаюкивала Света.

— Проиграла… — пролепетала Вера. — Да, точно… Я вспомнила. Один раз я играла в «Тысячу». В раздевалке спортзала с…

Веру вдруг перекосило, плечи ее передернулись:

— Я вспомнила. Это был тренер. Воеводин! Он, он… Вот сволочь! У него была та самая татуировка… С волчьей головой. Она мне потом снилась.

— Он сделал что-то с тобой плохое…

— Да… О, боже! Как я могла об этом забыть⁈

— Так бывает, — убаюкивала Света, поглаживая Веру по руке, будто действительно гипнотизируя. — Нередко наша память, чтобы сохранить психику, блокирует негативные воспоминания. А теперь я хочу поговорить с Ингой. Я знаю, что она меня сейчас слышит.

Вера удивленно уставилась на Свету:

— С какой Ингой? Здесь только я… Очная ставка, или что вы…

— Сейчас я досчитаю до трех, и Инга появится, — ровным и настойчивым голосом продолжала вещать Психологиня, даже у меня мурашки побежали. Вот какая у меня девушка, оказывается, а я и не знал.

— Один, два, три…

На счет три Вера опустила голову чуть ли не на стол и замерла. Казалось, она превратилась в восковую фигуру. Затем шевельнулась и резко распрямилась. Села, расправив плечи и закинув ногу на ногу. В ее глазах читалось презрение.

— Как ты догадалась? — на ее губах змеилась надменная улыбка.

— Вера не смогла бы убивать, — твердо ответила Света. — У нее совсем не тот психотип.

— А я, значит, смогла?

— Ты сильная, Инга. Ты мстила.

— Эта слабачка даже не помнила, что ее изнасиловали, — скривилось Верино альтер эго. — Я все исправила.

— Какого хрена происходит? — вмешался я.

— Мои догадки подтвердились, — закивала Света.

— Ха! — Инга бросила на меня игривый взгляд. — А у нас с тобой могло бы получится… Курсант. Я следила за тобой через газеты. Лучший сыщик по серийным убийцам, гроза маньяков. И вот ты теперь здесь, а между нами эта стерва. Но еще не поздно принять решение. Ну, так что, Андрюшенька? Ты готов меня спасти? Ты такой же, как я. Монстр, который убивает из-за прошлого…