— А я думал, ты меня подсидеть хочешь.

— Да ты что, Андрюх? Да ни в жисть.

— Лан… шучу я. Ну, раз ты главный, пойдешь со мной в ГОВД к начальнику завтра. Надо будет ему обрисовать сложившуюся ситуацию.

— Конечно, — пожал печами Погодин. — Только говорить ты будешь.

— Разрешите? — я распахнул черную пухлую дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь.

За спиной послышался гул недовольных сотрудников, что толклись в очереди к начальнику уже давно. Кажется, с третьего раза меня даже кто-то запомнил — я успел уловить недовольное “опять этот… ”.

— Петров? — с удивлением уставился на меня Караваев, оторвавшись от разговора с начальником кадров (видел я его до этого мельком, в кабинете с табличкой “Начальник ОК").

Рыжий майор что-то напевал своему шефу. Судя по бегающим глазкам, скорее всего, стучал на личный состав — но вряд ли впервые. Скорее, по заведенному порядку. Кто во сколько на работу пришел, у кого вид с утра подозрительно помятый. Кто что в курилке про начальство говорил, кто за новенькой следачкой увивается. В общем, сливал инфу о жизни большого коллектива, чтобы шеф мог в нужный момент за правильные ниточки подергать, и сотрудниками управлять, используя их слабые стороны. Обычная практика в МВД. Человека надо сначала сделать виноватым, а потом задачи ему такие нарезать, чтобы пикнуть против не мог.

— Вы разве не уехали? — прищурился Караваев. — Подождите в коридоре. Я занят.

Кадровик с усмешкой глянул на нас с Федей. Два молодых парня без животов и седых висков доверия и тем более пиетета ему не внушали, а после того, как начальник нас осадил, так вообще принял нас, наверное, за оперков из соседнего района.

— Михаил Олегович, — я шагнул вперед. — Мы тоже не рыбку шелушим. Вот наше служебное задание. Ознакомьтесь, распишитесь. И попрошу выполнять все то, что там написано.

У Караваева чуть очки с носа не упали. Но он вовремя их подхватил. Несколько раз моргнул на меня выпученными как у филина глазами, сглотнул и впился взглядом в протянутую бумажку.

— Михаил Олегович, — продолжал я ровным голосом, в то время пока старший нашей группы, Федор Сергеевич Погодин, переминался где-то позади. — Я не хочу с вами конфликтовать. Это непродуктивно для общего дела. От вас лишь требуется оказывать во всем нам содействие. Как и указано в документах. Ведь вам же это не будет сложно?

— Много вас таких, умных, — пробурчал начальник милиции.

Кадровик молча ему поддакивал, кивая, но уже не смотрел на меня с насмешкой, увидев, как его шеф переменился в лице.

— Вы меня не поняли, — я повернулся к рыжему и добавил. — Товарищ майор, оставьте нас одних, пожалуйста. Нам с вашим начальником кое-что обсудить надо.

Сказал я это голосом низким, не позволяющим возражений. Кадровик дернулся на стуле, собираясь встать, но Караваев его осадил:

— Сиди, Егорыч. Будет мне еще в моем кабинете какой-то лейтенант указывать.

— По какой цене вы продаете гаражи? — в лоб спросил я Караваева.

Тот открыл рот, но осекся, а я продолжил:

— Две? Три тысячи? Люди годами в очереди стоят, а вы, смотрю, целый бизнес открыли.

Я не знал наверняка, что Караваев торгует гаражами, но здраво предположил — иначе зачем ему состоять сразу в нескольких гаражных обществах? Будь у него, скажем, две машины и мотоцикл, он ставил бы их рядышком, в одном обществе, верно? Судя по его реакции — попал в яблочко.

— Это вас никак не касается, — пробормотал начальник, но уже не так уверенно.

Он кивнул кадровику, и тот рысью вскочил со стула и покинул его кабинет. Как только дверь за ним захлопнулась, я продолжил:

— Меня лично — нет, а вот руководство обкома может заинтересовать, как начальник милиции, используя свое служебное положение, без очереди получает места в кооперативах. Или у вас тут все повязаны? Но, думаю, если надо, я найду, куда сообщить сей нелицеприятный факт.

— Что вам от меня нужно? — Караваев снял огромные очки и принялся натирать их кончиком галстука.

— Полного содействия, Михаил Олегович, как и указано в служебном задании. Иначе мне придется принять меры и вызвать сюда всю нашу межведомственную группу. Но во ведь как это устроено — тогда вы перейдете в оперативное подчинение к товарищу Горохову. Поверьте, он сможет это устроить, если будет на то необходимость.

— Мы не с того начали, Андрей Григорьевич, — начальник вдруг широко улыбнулся, — я всегда за продуктивное сотрудничество и укрепление социалистической законности, так сказать. Не думал, что в Москве такие умелые и знающие сотрудники работают.

— Давайте без лозунгов, Михаил Олегович. Вас никто не заставляет сыпать мне комплименты.

Улыбка сползла с лица Караваева. Тактика, которую он успешно использовал с проверяющими и вышестоящим руководством, со мной не прокатила.

Погодин уже по-хозяйски уселся за приставной стол и покачивал ногой, многозначительно поглядывая на Караваева. Дескать, я тут вообще старший над Петровым. Молчу пока, потому как мой подчиненный и так неплохо справляется. Если уж подчинённый так загибает, то на что старший способен!

Что ж, этот спектакль играл мне на руку.

— Вы лучше мне расскажите вот что, — продолжал я. — Березова Олеся, которая повесилась месяц назад у себя в квартире и на момент смерти была беременна. Вы сказали, что девка гулящая была, непутевая. Я тут побеседовал с ее отцом и с соседями по подъезду — их мнения диаметрально противоположны вашему. По месту работы, правда, еще не посещал. Но говорят, что на швейной фабрике она на доске почета висела даже. Так как же?

— Что-то я напутал… Наверное, — подполковник натянул на лицо глупую улыбку и пожал плечами.

— Слабо верится. Далее. Когда я вас спрашивал про Дицони, вы сказали, что он просидел ночь в обезьяннике за дебош в ресторане «Меридиан», однако там его охарактеризовали как культурного посетителя, что был завсегдатаем заведения. Даже пел там у них за бесплатно, чтобы девочек клеить. Может, это не благотворительность — но и не нарушение порядка, согласитесь. Снова напутали?

— Простите, где просидел ночь? — серьезно уточнил Караваев, будто и вправду не понял или не расслышал.

— В КПЗ.

— Так он действительно там провел почти сутки. И на него даже протокол составлен. Он штраф уплатил.

— Протокол и состряпать можно, вам ли это объяснять. Вопрос только — зачем…

— Андрей Григорьевич, я не обязан помнить каждый протокол и каждого задержанного, для этого у меня есть люди.

— Не думайте, что это все. Теперь мы хотим ознакомиться с делами по убийствам девушек в вашем городе. Звоните в прокуратуру, договаривайтесь.

Я вовремя вспомнил про Погодина и про то, что мы должны выглядеть командой.

Подполковник вздохнул и потянулся-таки к трубке, но телефон зазвонил, опередив его.

— Слушаю, Караваев… Так. Где? Угу. Группу собрали? Сейчас выезжаем, — начальник положил трубку и, повернувшись ко мне, проговорил. — У нас убийство, Андрей Григорьевич. Я лично должен проконтролировать работу и выехать на место.

— Дайте угадаю, — прищурился я. — Потерпевшая женщина, а причина смерти — колото-резаные повреждения?

— Как вы узнали?

— Работа такая. Мы с вами поедем. Какой адрес?

Двор дома 48 по улице имени ВЛКСМ был ничем не примечателен. Металлические качели, карусель и песочница сейчас пусты. Но вот возле детской площадки, в зарослях сирени, столпился народ. Толпа была приличного размера — ППС-ники теснили зевак, что набежали посмотреть, что дают, создавая подобие очереди за колбасой.

Тут уже расхаживали руководящие чины Зеленоярска. Их в глубинке не так много: прокурор, начальник милиции и пара непонятных людей в штатском.

Криминалист и судмед в первых рядах, а Караваев больше для виду (рисовался перед прокурором и коллегами) прохаживался вдоль места происшествия и давал указания постовым, чтобы не пускали на место посторонних. Те только кивали, но и без него прекрасно знали свою роль и держали оборону, охраняя уже достаточно широкий пятачок.