— Скотина ты, дружище! — Остановить ещё и Бориса парень точно не смог бы. С другой стороны, Орму кот тоже сильно помешать не мог.

Орм, непрерывно атакуемый вороном и баюном, продолжал расшатывать кумира — Валерка краем глаза наблюдал, как тролль, обхватив того каменными лапищами качает истукана из стороны в сторону. Наконец тролль поднатужился, напряг мышцы и дёрнул вверх. С протяжным стоном статуя вырвалась из земли, тролль поднял его над головой и с маху ударил об колено. Кумир сломался с треском, больше похожим на гром. Валерка от неожиданности пригнулся, и тут же понял, какую ошибку совершил — Демьян не мог не воспользоваться моментом. Вывернулся самым неестественным образом повернув голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов, приподнялся и схватил своего князя за нос. Были бы зубы целые — откусил бы, но и так нос пронзила острая боль, Птицын взвыл, мотнул головой, пытаясь вырваться. Тщетно — Демьян держал крепко.

«Чёрт, чёрт, чёрт, сейчас откусит! Буду как Майкл Джексон», — терять орган не хотелось ужасно. Стоило только упырю покрепче сжать зубы, и всё — нет больше носа. Пока, правда, Демьян этого не делала. Но и до конца челюсти не разжимала. Следить за тем, что делает тролль было невозможно — Птицын только слышал треск, который раз за разом становился всё тише.

— Княже, с каких пор наши отношения вдруг перешли в такую плоскость⁈ — вдруг сказал Демьян совершенно спокойным голосом, выплюнув его нос. — Вот уж не знал, что у тебя присутствуют такие наклонности. Если что — я решительно против! — Упырь уже находился в обычной, человеческой форме, и теперь недоумённо смотрел на Птицына. Ровно до того момента, как с прокушенного носа ему на лицо не капнуло кровью. — Ох, княже! Что это с тобой⁈

Птицын радостно расхохотался. Всё нормально с Демьяном, никаких последствий. Он явно ничего и не запомнил!

Откатился в сторону, освобождая друга, потом водрузился сначала на колени, а потом встал. Получилось всё-таки.

— Всё, из такого пазла не соберётся, — констатировал Валерка глядя на то, во что превратил истукана Орм. — Хватит уже, наверное.

— Нужно его сжечь, — потребовал тролль. — А то может и собраться.

— Ох… давайте тогда лешего за Андреем Иванычем с бензином отправим?

Самому идти никуда не хотелось. Спина болела невыносимо.

Леший на просьбу откликнулся охотно. Он, кажется, так до конца и не потерял разум, поэтому объяснять ничего не потребовалось. Услышав предложение Валерки, ворон сорвался с места и улетел, а Птицын приготовился ждать. Очень хотелось повалиться на бок, и закрыть глаза, но куда там! Демьян и Борис, наконец, пришли в себя.

— Что происходит⁈ — спросил упырь. — Князь, кто тебя так⁈ Как будто бешеный упырь драл!

— Бинго! — сделал пальцы пистолетом Валерка. — Угадал на сто процентов. И этот упырь — ты, дружище. Тяжёлая же у тебя рука, должен заметить!

Демьян сначала не поверил, а потом пришёл в ужас.

— Собственного князя! За такое меня положено казнить! Боги, какой позор! Нарушить клятву верности, попытаться убить собственного князя! Да во все времена за такое убивали несмотря ни на какие оправдания!

Упырь страдал так искренне, что Валерке его даже жалко стало.

— Ну не переживай, — пытался он утешить упыря. — Ты же в самом деле себя не контролировал. Бывает, что уж. Вон и Баюн тоже постарался! Смотри, как ногу мне располосовал!

Но Демьяна эти аргументы не отвлекали и никак не утешали. Неизвестно, до чего он дошёл бы в своём самобичевании, если бы в этот момент не появилась Мари, которая мигом отвлекла упыря от размышлений о собственной никчёмности.

— Господа, это было поистине восхитительно! — глаза у девушки горели от восторга. — Я так переживала, глядя на этот кошмар! Как же хорошо, что я сама не вступила на территорию этого бога! Он ведь мог и меня поработить! Очень, очень сильная сущность. В наших краях таких уже давно не осталось — всех вывели. И как же вы сражались! Когда мужчины сражаются насмерть — это поистине грандиозное зрелище! Вы — настоящие герои! Победить эту сущность… А ваше, Валерий, сопротивление внушению — это нечто совершенно невероятное, — Птицыну показалось, что в этот момент глаза Мари недовольно сверкнули, но она уже перескочила на другую тему:

— Вам нужно срочно перевязать раны! Вы — явно необычный человек, раз до сих пор не погибли, но помощь всё равно необходима!

Демьян мучительно застонал — он воспринял это как упрёк на свой счёт.

Регенерация у Валерки уже работала. Парень чувствовал, как закрываются раны. Болели они в этот момент ещё сильнее, а ещё безумно хотелось не есть даже — жрать! Он уже готов был отползти к лесу, и попытаться грызть кору на деревьях, но тут как раз прибежал Андрей Иванович с ребятами. И у них с собой был не только бензин!

Бутербродов было не слишком много, но с каким же удовольствием в них вцепился Птицын. Пожалуй, если бы кто-то попытался отобрать — Валерка бы не выдержал, напал. Пока он утолял голод, вурдалаки уже полили принесённым топливом кучу блестящих от времени щепок, оставшихся от божка и подожгли. Старое дерево горело неохотно, будто сопротивлялось. Не прекращая жевать, Валерка смотрел, как сгорает кусок лица. Казалось, что медленно обугливающийся глаз до самого последнего момента смотрел на парня с дикой, бессильной злобой.

Бутербродов, принесённых Андреем Ивановичем, катастрофически не хватало, но Валерка уже не помирал от голода. И даже смог идти. Рядом семенил Демьян — он всё никак не мог отойти от шока после своего «предательства». Даже перестал обращать внимание на Мари, чего с тех пор, как они познакомились с девушкой, с упырём не случалось. Радом брёл Баюн — пешком, потому что тащить его Валерка не мог, а вспрыгнуть на тролля кот стеснялся.

— Вообще ни черта не помню, — жаловался кот. — Как будто даже не спал, а просто — не было этого и всё. Вот только что мы видим поляну, покрытую какой-то гадостью с дурацким стариком в центре, а в следующую секунду у меня болит голова, и я смотрю на Орма. Чем это ты меня, кстати, так приложил, друг сердешный?

— Щелбан дал, — смущённо ответил тролль. — Я осторожно, чтоб мозги не сотрясти.

— Лучше бы просто придушил, как тех хорьков, — проворчал баюн. — Вон, встали и смылись, как ни в чём ни бывало. Как будто ничего и не было!

— В следующий раз придушу, — пообещал Орм.

— А мне больше интересно, что это за гадость такая была, — вставил Валерка.

— Старый кумир, — ответил Демьян. — Посвящённый кому-то из сыновей Чернобога. Может, Карачун, может, Кащей, а может, и вовсе Вий… хотя нет, последний точно отпадает. Я бы поставил на Кащея.

— Я думал, Кащей, как и Яга, давно ушёл на границу, — признался Птицын. — Помнишь, я рассказывал, как с ней встречался? Она говорила, что её больше Земля не держит, поэтому они были вынуждены уйти.

— Всё так, — кивнул Демьян. — И Кащей, Вий и прочие боги и полубоги давно ушли. Кто за грань, кто на границу, а кто и вовсе в неведомые пределы. Но какая-то часть, какие-то воспоминания — остались. Эти частицы смешивались с представлениями о том, какими они были, и вырастали новые личности. Разумные им поклонялись, просили помощи, приносили жертвы. Эти осколки души, если хочешь, тени прежних богов, обретали силы, обрастали новыми личностями — и становились такими, какими их помнят и представляют себе смертные. Вот и Кащей — он ведь никогда не был добрым или злым. Тот чародей, по слухам, вообще мало занимался людскими делами, его больше интересовала наука. А вот этот идол, что остался со старых времён воплотил в себе представления разумных. Потом разумные о нём забыли, забросили, его злоба и обида росла, как и желание новых жертв… в общем, княже, на будущее знай: такие вот старые капища лучше обходить далеко стороной. Здесь оно ещё слабое было, видно, давно забыто. Будь он самую капельку посильнее — пробрался бы и к тебе в голову. И тогда — пиши пропало, появились бы у него новые последователи. Не хотел бы я себе такой участи.

Возвращение вышло совсем не триумфальным. Народ тут же принялся расспрашивать вернувшихся, что произошло, и почему все такие побитые, но Валерка даже не думал что-то объяснять — он прямым ходом проследовал на кухню и принялся насыщаться. Оставшийся с утра плов зашёл на ура! В теле вновь проснулась бодрость.