— Знаете, я, кажется, придумал хороший план. Но нужно подготовиться.

— Что за план-то? — насторожился упырь.

— Не хочу рассказывать пока. Вы мне его в пух и прах раскритикуете, а у меня вдохновение! Я сейчас уверен, что всё получится.

— Тогда молчи! — тут же отреагировал Демьян Фёдорович. — А ты, Андрей, его не расспрашивай. Вдохновение в таком деле — первое дело!

— Вот и отлично. Демьян Фёдорович, пойдёмте. Нам на ту сторону пора.

— Да зови уже Демьяном и на ты, — отмахнулся старый упырь. — Ладно то, что я к тебе под руку иду, но во время дела тоже будешь меня по отчеству величать и выкать?

Валерке, если честно, сейчас было совсем наплевать, как обращаться к упырю. Его захватила жажда деятельности. Голому собраться — только подпоясаться. Он свистнул Полкану, прихватил трофейные пистолеты, и был готов. Сумка с ингредиентами, теми самыми, ради которых они с Алисой вообще отправились на рынок, так и осталась у девчонки. Однако Валерка на этот счёт не переживал. Смысл жалеть, если он понятия не имеет, как эти ингредиенты правильно применять, какие читать заклинания? Тем более, что теперь на нежить у него были другие планы. Вдохновение всё ещё не ушло, так что Птицын торопился всё сделать пока энтузиазм так и прёт. Главное — не дать себе время, чтобы задуматься, иначе непременно найдутся важные аргументы, почему все его задумки — это несусветная глупость.

— Андрей Иванович, у вас лыжи есть? — спросил парень, и тут же сам себе ответил: — Ну, откуда. Чёрт, и на рынке уже никого нет!

— Есть у меня лыжи, — удивил Андрей Иванович. — Ещё с той стороны. Уж не знаю, зачем они нам были нужны, но выкинуть жалко. Сейчас найду.

Демьяна пришлось перед выходом в город замаскировать — он опасался встретить знакомых, которые, как выяснилось, его активно ищут. Впрочем, всё, что требовалось от упыря — это посидеть в коляске, пока они выедут из города. В брошенную деревню Ляхово извозчик ехать отказался, что и не удивительно. Лыжи были нужны именно для этого. Валерка только порадовался, что не один — это на той стороне Ляхово находится в городе, а здесь до него ещё нужно добраться, не заблудившись по дороге. Без подробной карты Птицын, чего доброго, заблудился бы, а вот Демьян таких проблем не испытывал. За долгую жизнь он прекрасно научился ориентироваться, и двигался в нужную сторону как по компасу, изредка оглядываясь на отстающего Валерку. И это несмотря на то, что парень шёл на лыжах, а упырь обходился так.

— Скажи, княже, а чего ты не захотел на ту сторону в более удобном месте перейти, если говоришь, там у вас удобнее добираться? — спросил упырь, когда дорога нырнула в лес.

— Потому что не хочу встретить какую-нибудь девушку, — непонятно объяснил Птицын. — Давайте поспешим, а то тут леший-шатун где-то бродит!

— Вот это просто замечательно! — обрадовался Демьян. — С лешим я, конечно, справлюсь. Но ты, княже, мог бы и предупредить!

— Не надо справляться. Нам лучше бы с ним вообще не встречаться.

— А когда ж мы всё-таки переходить станем?

— Как деревню найдём. А ещё лучше, если увидим то место, из-за которого леший проснулся. Я так понимаю, оно географически совпадает с тем, в которое нужно мне на той стороне.

— Ну тогда самое время переходить, — улыбнулся упырь. — Вон, видишь деревья сухие? Да и Полкан волнуется.

Пёс действительно начал тихонько поскуливать. Не слишком испуганно, скорее недовольно.

— Вот и славненько! — Валерка уже изрядно утомился с непривычки рассекать на лыжах, и даже обрадовался, что всё так удачно получилось. — Переходим тогда.

Сосредоточиться оказалось совсем несложно, и долгой прогулки в междумирье в этот раз не было. Всего несколько шагов, и вот он уже в тёмном лесу, воздух вокруг сгущается до состояния патоки, так, что дальше нельзя сделать ни шагу.

— Должок! Должок за тобой!

— Да помню я! — выкрикнул Валерка, едва выталкивая слова из горла, — Сейчас как раз и приведу тебе твою суженную!

— Смотри! Обещал!

— Ты хоть покажись, — попросил Птицын. — Должен же я знать, кому собираюсь девку отдать?

— Вот когда приведёшь — тогда и покажусь, — ответил страж. — А теперь иди. И не затягивай. Помни — должок за тобой!

А потом всё мигнуло, сказочный лес исчез, и Валерка увидел почти прямо перед собой обветшалый корпус психбольницы, вокруг которого они ещё утром ползали с Алисой, рассыпая соль и чертя какие-то охранные знаки.

— Ничего себе! — восторженно воскликнул Демьян. — Куда это вы меня привели, молодой человек? Неужто собрались всё же поймать нежить? Тогда нужно было позаботиться о составляющих ловушки. Если я не ошибаюсь, — упырь глубоко втянул воздух носом, — а я не ошибаюсь, это мара. Старая, и уже успевшая поживиться не одной душой. Сразу говорю — без подготовки я с этой навьей не справлюсь. Слишком неуязвимая.

— Ничего, Демьян. Тут я сам, — ответил Птицын, и направился к ближайшему окну — рамы в нём давно уже не было. — Подождите пару минут, скоро вернусь. Некогда нам сейчас по правилам действовать. И Полкана придержите, пожалуйста, — пёс действительно изо всех сил пытался продемонстрировать хозяину, как сильно он не прав, что идёт в ночной час к дому. И действительно, изнутри накатывало злым, хищным вниманием. Очень чётко чувствовалось — его там очень ждут, и даже немного удивлены, что сам идёт и искать не нужно.

— Мне бы не хотелось лишиться князя, едва успев принести клятву, — осторожно сказал Демьян, ухватив за ошейник бедного Полкана.

— И не лишитесь, — сказал Валерка.

Подпрыгнул, подтянулся, перескочил через подоконник.

Она была уже здесь. Стояла, глядя на будущую жертву своим мёртвым взглядом. Даже подождала великодушно, когда Птицын встанет и найдёт её глазами, а потом без всякого движения вдруг оказалась совсем близко и обняла.

Смерть оказалась совсем не страшной. Наоборот. Валерка смотрел в глаза навьей, и всё, что чувствовал — это спокойствие. «Наверное, про это и говорят — мертвый покой», — мелькнула где-то далеко неважная мысль. Ничего было не важно. Да ничего и не было — только холод, покой и вечность. И холодные губы навьей, которая тянулась к его губам.

Начать переход было одновременно легко и сложно. Легко, потому что сосредоточиться было совсем не сложно. Его и так ничего не отвлекало. А сложно, потому что желание что-то делать стремительно улетучивалось. Зачем ему в переход? Только напрасно тратить силы, время. А ведь все его цели здесь, вот они. Каждое живое стремится умереть. И это правильно.

На последних остатках земных желаний, скорее по инерции, Валерка шагнул через границу — сегодня он не только чувствовал, но и видел её удивительно чётко. Маленький шажок, и он там, где нет времени.

Обычно на границе он был один. С кем бы ни шёл, здесь, в этом странном месте, Птицын оказывался в одиночестве. Но не сейчас. Навья всё ещё была с ним, обнимала его нежно и страстно. Холод её объятий, её губ всё ещё был с ним, пусть и немного отдалился. Стал, как будто неважным. Аккуратно разжав её руки, Валерка шагнул назад. Навья не сопротивлялась.

— Ты… Ты кого ко мне привёл?! — обычно страж говорил снисходительно-пренебрежительным тоном, но не теперь. — Ты чего такое мне подсунул?!

Стражем оказался довольно забавный персонаж. Две руки, две ноги, голова. Вылитый человек. Только покрыт чешуёй и морда змеиная. Одет только в набедренную повязку. «Рептилоид какой-то», — подумал Птицын. В голове всплыли русские сказки, в которых про змеев часто упоминали. Он-то представлял обычную змею, а оно вон что.

— Ты сказал привести первую девку, которую я увижу, когда перейду на свою сторону. Ну вот, — Валерка развёл руками. — Это первая, кого я увидел. И это определённо девка. Так что вперёд. Счастья, здоровья, деток. А я пошёл.

Валерка теперь почему-то был полностью уверен, что сможет переходить туда, куда ему нужно. Он выполнил условие, поставленное стражем, и теперь граница в его распоряжении. Короткое усилие — и он снова в старом, полуразрушенном здании. Пустом, унылом и скучном. Парень со стоном повалился на пол. Как только он оказался в нормальном мире, навалилась жуткая слабость. И ещё боль. Такое ощущение, что все мышцы, все кости кто-то долго грыз, и теперь они потеряли гладкость и трутся друг о друга при каждом малейшем движении. Больно даже дышать. А самое удачное — проще не дышать. Нет больше рефлекса — приходится заставлять себя. Если этого не делать, тело просто замирает, а сознание постепенно гаснет. Ни на что, кроме дыхания, сил не было. Он лежал на грязном полу, чувствовал, как медленно остывает тело, через боль проталкивал в лёгкие воздух, и очень чётко понимал, что умирает. Боль постепенно уходит, потому что тело деревенеет, замерзает, а у него нет сил даже чтобы закричать.