— Умею, — немного растерянно кивнул мужчина.

— Может, у меня немного сцедите? Если немного? — предложил Птицын. Не потому, что он внезапно проникся ответственностью за случайных прохожих, ему просто неохота было ждать. Образ двери в обшарпанной стене из профлиста так и висел где-то на краю сознания, стоило только прикрыть глаза. Парень откуда-то чётко понимал, что от него не отстанут до тех пор, пока он не совершит свой первый осознанный переход, и теперь искренне хотел побыстрее его осуществить, пока ещё не падает от усталости и недосыпа. Хотя что там, не так уж он пока страдает от недосыпа, бывало и дольше не спать приходилось. Но перспектива не радует.

— Да много и не надо, княже, — немного смутилась девушка. — В принципе, я и сама могу, что-то я не подумала. Просто у вас же тут столько безклановых… да все безклановые…

При чём здесь это, Валерка пока не понял, но пообещал себе обязательно уточнить этот момент у Алисы. И ещё ему ужасно не нравилось, когда лисица называет его князем. Не ощущал он себя пока что господином. Но, опять-таки, в присутствии посторонних обсуждать этот вопрос не торопился.

— С удовольствием приму в дар немного крови от вас, молодой человек! — обрадовался Андрей Иванович, шустро доставая из внутреннего кармана пиджака одноразовый шприц — пятёрку в упаковке и маленькую бутылочку со спиртом. — Слышал я, что отданная добровольно кровь большую силу имеет, да оценить пока не доводилось, сами понимаете. Очень любопытно!

Андрей Иванович протянул инструменты парню, Валерка взял машинально, а сам немного растерялся. Уколов он никогда не боялся, и даже сам себе делал, — довелось однажды простудиться так сильно, что пришлось антибиотики колоть. Но то в мышцу, а вот внутривенных инъекций парень никогда не делал, да ещё в темноте. Впрочем, упырь быстро догадался о затруднениях «благотворителя».

— Доверите самому взять? Здесь, на улице, конечно, не слишком удобно, но я бы предпочёл эту процедуру в нашем убежище не проделывать. Сами понимаете, коллеги мои будут очень уж взволнованы. Предпочитаю не вводить их в искушение.

Упырь, было видно, опыт в деле взятия крови имел по-настоящему богатый. Ловко протёр ваткой со спиртом сгиб валеркиного локтя, в вену попал с первого раза, причём совсем не больно. «Ну а чего… небось, те, у кого он её обычно берёт, не должны таких вещей замечать, вот и навострился», — подумал Птицын. Парень обратил внимание на Полкана. Пёс смотрел на процедуру таким особым собачьим взглядом: «Маленькая, голодная собаченька. Несчастная. И вот тебе, такому большому и сильному, жалко угостить собаченьку? Жалко, да?» В общем, Валерка не выдержал. Как всегда.

— Андрей Иваныч, давайте угостим. Вон он как смотрит! Ему много нужно?

— Да вот как раз этого шприца и хватило бы на месяц. Но как как же эксперимент наш?

— Ну возьмёте ещё раз, — пожал плечами парень. — Или я могу просто порезаться чем-нибудь, если у вас другого шприца нет.

— А вот этого, молодой человек, не нужно. Следите, будьте любезны, чтобы открытых незаживших ранок у вас не было, если собираетесь общаться с моими соплеменниками. Я-то ладно, а вот другие могут и не сдержаться. А чувствительность на кровь у нас очень хороша, и под одеждой, если что, почуем.

Пришлось Птицыну терпеть ещё один укол. Было ради чего. «Собаченька» была в полном восторге и так отчаянно демонстрировала свою благодарность, что не умилиться было невозможно. Хотя умиляться лысым в мелкую чешуйку чудовищем с клыками во все стороны и красными глазищами было странно.

Сам ритуал или правильную обработку, — Валерка ещё не решил, как правильно этот процесс должен называться, — решили проводить прямо сейчас. Не на улице, правда — предварительно всё-таки спустились в убежище под водокачкой.

Основное население теперь бодрствовало. Вурдалаки оказались вполне дружелюбными и вежливыми, правда, выглядели немного похуже Андрея Ивановича. В смысле больше напоминали покойников. «Хотя, если не сильно приглядываться… можно подумать, что у них просто тяжелое похмелье» — прикинул Птицын. — «В темноте можно и перепутать. А днём, я так понимаю, только Андрей Иванович на поверхность выходит». Никто из обитателей подземного убежища поползновений в сторону гостей не устраивал. В смысле общались вполне вежливо, хотя некоторые, в основном, матом. Крови не выпрашивали и сами её добыть не пытались. С интересом, как и сам Валера, наблюдали за процессом консервации. Андрей Иванович под руководством Алисы выплеснул эти несколько капель в плошку из-под майонеза, что-то туда подсыпал, благо ингредиенты необходимые нашлись, нагревал, — но не до сворачивания, потом охлаждал, потом чертил прямо на шприце какие-то знаки. В результате кровь оказалась в нём же, но теперь, по утверждению Алисы, вполне спокойно будет храниться несколько месяцев, не теряя свойств. А если её положить на ледник, то и того дольше.

— Молодой человек, я понимаю, что звучит моя просьба нагло, — начал Андрей Иванович. — Но нельзя ли тогда немного задержаться? Я бы хотел в таком случае запастись необходимым, раз уж у нас появилась такая возможность, а на той стороне с этим, как говорит ваша подчинённая, сложности.

— Ну, что ж делать, — вздохнул Валерка. — Запасайтесь. Только… вы ведь не станете никого убивать?

— Ну что вы! — возмутился Андрей Иванович, доставая откуда-то катетеры для капельницы. — От одного человека — не более ста миллилитров. А нам и нужен-то всего литр — этого количества хватит нашей общине на год! Так что соберём быстро, всего-то десять человек! Вы и соскучиться не успеете. Тем более, раз мы уже уходим, скрываться можно не настолько тщательно — ну, появится ещё один нелепый слух о бомжах-кровососах, так его даже в жёлтых газетах печатать не станут!

— Нет уж, вы всё-таки поберегитесь, пожалуйста, — попросил Птицын. — Вдруг ещё придётся… того, охотиться. Не вам, так вашим соплеменникам…

Андрей Иванович, прихватив двух коллег, отправился на охоту — прямо по льду, через Оку. Валерка с Алисой хотели пойти с ними, — точнее, это Валерка хотел. Даже подразумевал это как само собой разумеющееся, поэтому и не спрашивал разрешения — просто пошёл с ними вместе на выход из гнезда, немного проводил, и быстро понял, что соперничать в скорости с вурдалаками никак не сможет. Бывший бездомный оглянулся на проводника, сверкнув красными глазами:

— Валерий, ждите нас через пару часов. Думаю, за это время как раз управимся. Если захотите перекусить — не стесняйтесь — ребята всё приготовят.

— А… — хотел что-то спросить парень, но не успел. Вурдалаки побежали — сгорбленные, хищные тени, их едва можно было разглядеть в мутноватом лунном свете. Двигались они с такой скоростью, что догнать, пожалуй, можно было только на мотоцикле. Три серые тени, несущиеся по белому снегу. Вот только что это по большей части были обычные мужики. Немного несчастные, неустроенные бездомные, пусть и с особенностями внешности. И уже в следующую секунду ничего человеческого в них не осталось. Лютые, страшные хищники. По спине побежали мурашки. Валерка поймал себя на мысли, что очень, очень не хотел бы стать объектом их интереса. Или таких, как они.

— Страшно, да? — Алиса догадалась, о чём думает спутник. — Хорошо, что они к тебе так уважительно отнеслись княже. С этим Андреем Иванычем, пожалуй, и я бы не справилась, даже один на один. С любым из его спутников — да, даже, может, с двумя одновременно. Но не с ним. Упырь, одно слово.

— Так, — тряхнул головой Птицын. — Во-первых, хватит вот этого «княже», мне не нравится. И кланяться не надо! — это парень заметил, как девчонка собралась поклониться. — Алиса, давай договоримся. Я не люблю командовать. Нет, если придётся — буду, но вот этого чинопочитания, и демонстративного проявления верноподданнических чувств, этого не надо, ладно?

— Надо, — мотнула головой Алиса, и, заметив, как нахмурился собеседник, добавила: — По крайней мере, на людях — обязательно надо. На нашей стороне, я имею ввиду. А то уважать не будут, так что и тебе придётся этого требовать от тех, кто ниже по положению.