— Зачем? — Макс пожал плечами. — Ты же не программагист такого уровня, чтобы…

— Ничего, — перебил я. — Давай, мне надо взглянуть.

Не знаю, что на меня нашло — может, то был какой-то внутренний зов. Но мне прям хотелось на него посмотреть.

Макс вздохнул, повернулся к ноуту, вывел схему архитектуры. Мы видели, как таблицы и файлы буквально «сыпятся» — некоторые куски становились недоступными. На экране всплывали красные индикаторы, свидетельствующие о гибнущих модулях.

— Вот так и погибают проекты, — горько сказал я. — Пара злых конкурентов — и всё, под откос.

Я опустился на корточки рядом со столом, в упор смотря на всё это на экране. Мы потели, мы дрались с Кораблёвым, обманули его, боролись с Гео, вот теперь — НоваКод. Чёрт, а ведь они нас просто решили стереть с лица земли.

Мелькало чувство несправедливости. И вот так? Мы потеряем всё? Но тут же внутренний голос орал — «Ни фига! Мы — МагНет!»

Я взглянул на экран, прокрутил несколько страниц логов. Сперва видел одни квадратные символы, какие-то шестнадцатеричные строчки, системные сообщения, логи, но постепенно словно в голове у меня что-то переключилось. Я начал улавливать скрытый рисунок. Знаете, как в детстве, когда всматриваешься в узоры обоев, вдруг видишь в них каких-то зверей или лица. Вот и здесь я стал различать закономерности.

Несколько секунд я просто вглядывался в хаотический набор символов и выводы системы о сбоях. И вдруг… что-то во мне щёлкнуло. Я ощутил лёгкое покалывание где-то в районе шеи, будто мимолётный удар тока. Тот самый зуд, который я иногда ловил, когда просматривал наши алгоритмы. Но на сей раз всё было ярче.

Код перестал быть просто текстом на экране: я видел структуру, видел, как вирус перемещался, как он перекраивал функции, подменял сигнатуры. И, что самое главное, я видел точки уязвимости, через которые его можно было остановить.

— Макс, — тихо сказал я. — Дай-ка мне минуту.

Он отодвинулся, глядя на меня с немым вопросом: «Ты что задумал?». Но я не стал ничего объяснять, просто велел:

— Открой вот этот модуль. Видишь функцию расшифровки маг-объектов?

— Ну… да, вижу, — Макс кликнул по строке, на экране открылся фрагмент кода.

— Смотри, здесь нужно изменить логику. Пусть наша функция не просто анализирует сигнатуру, а генерирует случайный магический ключ при каждом запросе.

— Это зачем? — Макс приподнял брови. — Ведь это всё равно…

— Делай, — перебил я, чувствуя прилив странной уверенности. — Потом увидишь. Сейчас ещё вот эти три строчки — нужно передвинуть в другой блок.

Макс видел, что я говорил уверенно, и принялся быстро печатать. Я комментировал:

— Окей, хорошо, теперь перенеси вот эту команду внутрь цикла. Да-да, вот туда, где мы отслеживаем входящие сигнатуры. Ещё поставь проверку на корневой доступ, но с дополнительным флагом, чтобы вирус думал, что всё ок.

Я действительно видел путь — точно знал, куда вставить проверку, чтобы взять вирус в ловушку и направить в тупиковый блок, где он начнёт сам себя разъедать. Мой мозг работал, как компьютер: я находил уязвимости и затыкал их.

— Тим, — прошептал Макс, не отрывая глаз от экрана, — как ты это понял?

— Я не знаю, — ответил я, и это была правда. — Просто вижу.

За нашими спинами сгрудились все, кто мог оторваться от паники. Лёха, Гоша, Зу, Алла, Даша, Мила и даже несколько ребят из Аркадии. Они смотрели, как мы редактируем код — точнее, как я указывал, а Макс печатал, при этом я чувствовал некую вибрацию в воздухе.

Похоже моя «сверхспособность» буквально ворвалась в реальность. Я будто видел нити магической структуры, понимал, как вирус думает и где ему перекрыть воздух.

Минут пятнадцать мы с Максом писали кодовые заплатки в бешеном темпе. Иногда Макс успевал спросить «Тим, а зачем этот костыль?» или «Не ломает ли это совместимость с базой?», но я отсекал сомнения:

— Давай, давай, печатай! Потом разберёмся, лишь бы вирусу поставили заслон.

Затем подключился Гоша, который отлавливал мелкие синтаксические ошибки, и Зу, который параллельно перестраивал настройки брандмауэра. Я выдавал подсказки направо и налево, временами соображал быстрее, чем мог сформулировать вслух. Внутри всё пылало от напряжения, но и заряжало адреналином.

Через полчаса неистовой работы мы выдохнули. Макс нажал «развернуть» и заглянул в логи. Все наши «заплатки» залились в основную систему, и оставалось лишь ждать — сожрёт их вирус или подавится. Мы затаили дыхание.

— Работает⁈ — Зу широко открыл рот. — Ты хочешь сказать…

Макс быстро переключился на статистику нагрузки:

— Смотри, — произнёс он, — вирус отключён. Тот код, который он раньше использовал для размножения, теперь не работает — мы отрезали пути.

Мила, которая обычно была молчалива, вскрикнула:

— Оно оживает! Сервер отвечает!

Буквально за пару минут графики на мониторе стали приходить в норму. А ведь только что мы считали, что всё: капут, проект в мусорке. А теперь сервис снова шевелится.

— Тим, ты колдун! — выдохнул Макс, глядя на меня. — Я программагист с десятью годами стажа, но такой хардкорной фиксы я не встречал. Как ты вообще это видел?

Я пожал плечами, чувствуя, как меня внутри распирает от гордости и облегчения:

— Да я же говорил, у меня чутьё.

Народ зааплодировал. Я не шучу, прямо в офисе — крики «Ура!», «Живём!». Даже из ХексПэй прибежали двое, спрашивая, как мы смогли убить этого монстра. А я внутренне понимал: видимо, мой странный дар действительно растёт и крепнет. Кто бы мог подумать, что я стану ещё и спасителем кода, а не только управленцем.

Я оглядел горящий энтузиазмом опенспейс:

— Так, народ, не расслабляемся! Вирус остановили, но теперь надо поднимать коммуникации. Зу, помоги Максу настроить новую защиту, чтобы в следующий раз, если они снова попытаются, столкнулись с нашей суперкрепостью. Гоша, Лёха — займитесь аналитикой, соберите статистику, сколько у нас отток, и что можно предложить пользователям, чтобы они вернулись. Может, врубим спец-акцию «Вернись в МагНет и получи премиум-стикеры».

— Стикеры? — переспросил Гоша, скептически приподняв бровь.

— Ну или что-нибудь в этом духе, — отмахнулся я. — Главное, заманить.

— Понял, сделаем, — Лёха помахал рукой и бросился к своему столу.

Я приблизился к Максу, похлопал его по плечу:

— Эй, боец, ты как?

— Норм, — отозвался он, теряя напряжение с лица. — Честно говоря, на секунду я уже думал, что всё — конец.

— Рад, что мы не сдались, — сказал я. — И спасибо, что печатал, как машина. Без тебя я был бы как глухой дирижёр без оркестра.

— Да это тебе спасибо, — Макс усмехнулся. — Если честно, я впервые видел код настолько чётко. Раньше мне всегда приходилось полдня тестировать перед развертыванием. А тут — бах-бах — и за полчаса в продакшене.

— Ну что ж, — я расплылся в ухмылке, — значит, это только начало. Дальше будет ещё круче.

Мы обменялись коротким рукопожатием, левыми руками, ибо правые ещё побаливали после нашего «кровного ритуала». В этот момент я заметил, как в дверях офиса появилась Дина.

Девушка увидела меня, молча кивнула в сторону коридора: мол, «Тим, нам нужно поговорить». Я понял, что, вероятно, она пришла с ответом на моё предложение о слиянии Ауреи с нашим холдингом.

Мы отошли в сторону от громкого опенспейса, в небольшой уголок рядом с кулером, где обычно народ отдыхал с чашкой чая. Я заметил, что Дина смотрит на меня уже не так настороженно, как раньше. Скорее, с любопытством и лёгким восхищением.

— Привет, — сказал я, стараясь выглядеть дружелюбно. — Рада, что ты пришла именно сейчас — у нас тут лихой день.

— Да, я слышала, — кивнула она. — Видела, что у вас всё было «в оффлайне», но потом вроде заработало. Вы, похоже, отразили атаку?

— Да, — я усмехнулся. — Полдня паники, и вот мы снова на коне. Всё по классике магтех-проектов.

Дина улыбнулась, потом коротко вздохнула:

— Тим, я не хочу тянуть. Я принимаю твоё предложение. Согласна встать под флаг МагНет и войти в ваш холдинг, или как там вы хотите всё провернуть.