Я снял ПМ с предохранителя и взвёл курок.

Ну же, старик, обойди. Не хочу я тебя убивать. Но рисковать тоже нельзя.

Старик вышел прямо на меня. И замер, выронив тушку зайца.

Я прицелился ему в лоб.

Попросить молчать?

Бесполезно, если он выдаст, то…

— Гектор, ну что там у тебя? — раздался крик вдали.

Рик

…Зубы впились мне в ногу.

Я заорал. Как же это было больно! Она впивалась всё глубже, ногу жгло от боли, что-то хрустело. Я уже не мог терпеть…

— Отпусти его! — раздался знакомый голос. — Отпусти!

Кто схватил дверь и начал ею хлопать. Первый удар задел мне колено и содрал кожу. Второй по голове… По её голове. По голове моей матери. Которая теперь походила на чудовище из-за своей оскаленной окровавленной пасти и мутных глаз, смотревших на меня.

Ещё удар! Дверь захлопнулась. С той стороны послышалось рычание и как ногти скребли по двери. Сейчас выйдет! Сейчас выйдет!

Кто-то наклонился надо мной и всхлипнул.

— Света? — я поднял голову. Моя сестра жива, она здесь.

А потом посмотрел на свою ногу. Ступня посинела, а из дыры над пяткой хлестала кровь. Как же больно.

— Я здесь, — Света всхлипнула ещё громче. — Она тебя укусила. Да что вообще происходит? Помогите! Помогите нам! Пожалуйста!

Она начала стучаться в соседние двери, но никто не открывал. Где-то лаяла собака. Этажом выше истошно вопили. А я катался от боли на грязном полу лестничной площадки.

— Ваня, я приведу кого-нибудь! — крикнула Света и начала молотить в обитую кожей дверь своими кулачками.

Дверь приоткрылась. Это дядя Дима, наш сосед, охотник, одетый в белую майку с жёлтым пятном на груди и огромные цветастые семейные трусы. В руках он держал ружьё.

Оба ствола смотрели на меня.

— Лучше его добить, чтобы не мучался, — сказал дядя Дима неуверенным голосом. — Все, кого укусят, становятся такими. Лучше убить, пока не поздно.

Я закрыл глаза. Теперь всё. Почему?

— Нет! — Света встала передо мной. — Это же Ваня, мой брат! Нельзя так!

— Отойди! — дядя Дима взвёл курки. — Отойди или… — он повернулся. — Я же сказал тебе лежать в кровати! Зачем ты…

Брат дяди Димы показался в прихожей. Дядя Дима шагнул ему навстречу, опустив ружьё, а брат его обнял. Нет, он открыл пасть и впился в лицо. Света завизжала от страха, а дядя Дима от боли. Брат его повалил и начал вгрызаться в лицо.

— Закрой дверь, Света! — прохрипел я.

Света хлопнула дверью, но замок был другой, который не закрывался сам. Дверь снова открылась, показывая, как брат дяди Димы рвёт ему тело.

— На чердак! — из последних сил сказал я. — Там нас не достанут.

— Лучше в подвал! Там замок есть.

Она попыталась помочь мне встать, но я вскрикнул, когда наступил на ногу, и снова упал. Вся нога от раскушенной ступни до бедра болела. И будто что-то горячее поднималось выше.

Света потащила меня вниз, сама, такая хрупкая. Кровь оставалась на ступеньках. Я слышал, как дверь вверху открылась и кто-то пошёл следом, но упал и скатился, ударившись о трубу. Потом опять начал вставать.

Меня начало тошнить. Со лба бежал пот, перед глазами двоилось. Это что-то горячее почти дошло до живота.

Неужели это всё?

Подвал был открыт, окровавленный ключ лежал рядом. Но внизу никого не было, даже бродячих котов, которых мы с сестрой кормили.

— Ваня, я приведу помощь! — Света всхлипнула. — Только не умирай!

Она положила меня в сырой холодный угол. Куртка на мне промокла от крови, но футболка с Риком из «Рика и Морти» была чистой. Ею Света и перевязала мне ногу.

Как же здесь холодно… И жарко.

— Я скоро вернусь, — сказала Света и вытерла слёзы. — И приведу папу. Я дверь закрою. Только никуда не уходи.

Она говорила что-то ещё, но я не слышал.

Потом всё изменилось.

Всё забылось. Была только темнота и крики снаружи, на которые было страшно выходить. Иногда кто-то колотил в дверь, но стук быстро стихал.

Я лежал. Всё размывалось перед глазами. Боль проходила, кровь больше не бежала.

Есть только холод, и желание есть. И страх, что скоро они придут.

И мысли, которые так тяжело было поймать. Нет, тогда их вообще не было. Я вижу их сейчас, потому что это сон, который я сразу забуду.

Но кто-то должен был прийти.

И потом кто-то пришёл.

Я забрался в самый тёмный угол.

Просто так безопаснее.

— Ваня, я вернулась! — дверь в подвал открылась. Свет меня ослепил, и я забрался ещё глубже. — Там такое творится… Ваня?

Она подошла ближе. Лицо я помнил. Но кто это? Она включила фонарик и посветила на меня… И закричала от ужаса…

Рик подцепил слетевшее одеяло и накрылся снова. Как же холодно внизу, на этом этаже.

Дурацкий сон проходил. Это что-то из прошлой жизни, а может быть вымысел. Может быть, старый фильм, который он видел до того, как заразился.

Дядя Лёша говорил, что Рик необычен и даже уникален. Только у детей и подростков можно обратить заражение, но далеко не у всех. А Рику тогда было шестнадцать или семнадцать. Он не знал точно, не помнил, когда у него день рождения. Всё это осталось за смутной пеленой.

Он медленно поднялся. Тугая повязка на бедре никуда не делась, будет ещё один шрам, в дополнение к тому старому, который мешал ходить.

Лежать здесь надоело. Он до сих пор внизу. Лучше бы в том госпитале, хоть бы и в карантине. Там были люди, было с кем поболтать. А тут только учёные, которые появлялись крайне редко и доктор, меняющий повязку. Делать совсем нечего. И плеер потерялся.

— Давно не виделись, старик, — в палату заглянул Серёга.

Он один из умников, как их называл дядя Лёша. Но этот в отличие от них хороший человек и приятный парень.

— Тебя чуть не кастрировали, — Серёга показал на повязку. — В твои-то годы это вообще было бы печально.

— И не говори, — Рик хихикнул, но смех быстро оборвался. — А кто это был? Я его знал, видел в модуле. Почему он напал? Вроде он хороший человек, всегда здоровался со мной.

— Поехала крыша, — Серёга покачал головой. — На изоляции любой может свихнуться.

— И что с ним сделали?

Серёга нахмурился.

— Закрыли его, пока в себя не придёт. Может, лучше потом станет. Когда всё заперто, люди с ума сходят. А, кстати, держи, старина Рик! С ним всё хорошо! Почистил, как мог.

Серёга подал старый плеер, вокруг которого были обмотаны наушники.

— Ура! Спасибо, Серёга!

Наушники белые, их тогда залило кровью. Рик сразу включил, чуть поморщился от яркой подсветки. Началась та песня, которую он тогда слушал.

Вот только правый наушник совсем не пел, лишь хрипел. Ладно, потом разобрать и почистить получше.

— Ты лежи, — сказал Серёга заботливым тоном.

— Да надоело уже, — Рик встал с кровати и несколько раз шагнул. Боли почти не было, просто нога, как деревянная. — Не рассыплюсь, меня хорошо зашили.

— Ну смотри сам. Скоро тогда вернёмся наверх, но пока… — Серёга задумался. — Может быть, посмотришь освещение в одной комнате? А то никто сделать выключатель не может. Как включат, так сразу лампочки щёлкают и сгорают. А техники с реактора нас опять послали подальше.

— Ну я же говорил вам, как это сделать.

Ну да где же им в этом разобраться? Почему-то Рик в свои семнадцать или восемнадцать понимает, как устроены выключатели в этом древнем бункере, а они нет?

Серёга осторожно увёл Рика в зал неподалёку, двойной, разделённый решёткой со стеклом. Окно открыто, свет не горел нигде. Серёга поставил стул.

— Лучше делай сидя, а я скоро вернусь. Музыку включи.