Я кивнул.

Несколько секунд она молчала, но затем всё же спросила:

— Однако, если бы не газ, ты бы мог тоже сразиться с врагом, верно? Говорят, ты расправился в одиночку с несколькими профессионалами в Лондоне?

— Правду говорят, — пожал я плечами.

И снова замолчал.

— Так смог бы, если бы пришлось драться в поезде? — спросила она и уставилась на меня внимательно. — Хватило бы силы? Или проиграл бы?

— Откуда мне знать? — пожал я плечами. — Говорю же, спал. А значит, и врагов в деле тоже не видел.

— Ну да, логично. Ладно. Мы скоро будем на месте. Вот возьми.

И она снова залезла в свою сумочку.

И снова в ней потерялась.

Нет, ну в самом деле, в дамской сумочке есть пространственный карман.

Ух ты…

— Телефон? — удивился я, приняв из её рук сенсорный смартфон Алкатель — аппарат французского производства.

— У тебя ведь своего нет? — проговорила она ровно. — А отель, в котором мы заселимся, очень модный и современный. Лучший в Кале. Там нужно будет подтверждение заселения через интернет. Все необходимые приложения у тебя уже установлены.

— Такое навороченное место? — хмыкнул я.

— У нас же свадебное путешествие, — проговорила она ровно. — Кстати, об этом отеле. Там повсюду камеры и сервис выстроен вокруг них. Персонал видит приближение гостей, всех гостей знает в лицо, заранее готовит им места. Не удивляйся этому.

Это она сейчас завуалировано намекнула, что я деревенщина необразованная? Или, наоборот, пытается помочь не упасть в грязь лицом?

Непонятно. Ясно лишь одно — Лиза точно не в курсе, что я восьмой сын прошлого императора.

— Максим, нужно сделать фотографии, — проговорила она канцелярским тоном и подвинулась ко мне.

Затем вытянула руку со своим телефоном, включив фронтальную камеру.

— Мало ли что, — пояснила девушка. — Разведчики должны уделять внимание деталям. Если вдруг потеряем телефоны, в них должны быть подтверждения, что мы — счастливая пара.

— Хорошо, — улыбнулся я и потянулся к её щеке губами.

— Можно и без этого, — произнесла она резко. — Просто смотри в камеру щенячьими глазками.

Я хмыкнул и сделал, как она просит — любопытно, что предпримет.

Девушка, помедлив, прижалась своей щекой к моей и нажала на кнопку съёмки.

Хм, на фото она в самом деле выглядит, как счастливая новобрачная. Что же это, раз уж к отелю подъезжаем, собралась с силами? Теперь она в самом деле «шпион на службе», а не просто нервная девица?

— Дорогой, мы уже близко, — проворковала Лиза по-французски, хлопнув ресничками. — Мне не терпится, наконец-то, взглянуть на наш номер и отужинать с тобой.

Хех, ну в самом деле. Будто переключилась!

— А мне-то как не терпится, милая, — ответил я.

Завтра мы уже должны быть в Москве… Вот только что-то мне подсказывает, что до этого момента я успею ещё повеселиться здесь, во Франции.

Щёлкнула фотокамера на моём новеньком Алкателе. Я перевёл взгляд с большого зеркала на экран.

Как всегда, хорош. Ничего нового.

— Дорогой, не знала, что ты любишь делать селфи, — мяукнула за спиной Лиза. Даже оказавшись в нашем роскошном номере наедине, она не вышла из образа. Сейчас девушка грациозно сидела в кресле и любовалась мной.

— А что в этом удивительного? — хмыкнул я, косясь на неё через зеркало.

Я активировал покров. Ни взглядом, ни движением Лизи не показала, что почувствовала какие-то изменения в моём энергетическом фоне. Я продолжаю убеждаться, что большинство людей не способны ощущать энергию других. С теми, кто это может, я ещё не сталкивался, но исключать вероятность их существования в этом мире не профессионально с точки зрения Вольного Воителя.

— Обычно этим развлекаются девушки, — улыбнулась она. — Кстати, ты знал, что в России селфи называют «себяшкой»? Очень мило звучит, согласен?

— Согласен, — усмехнулся я и, выпрямив спину, сделал очередное фото.

Вновь посмотрел на экран. Активация покрова никак не отражается на фотографии.

Я переключил камеру на фронталку и, резко развернувшись, в три шага оказался возле «супруги». Наклонился, едва не положив голову затылком ей в декольте и, вытянув руку, сделал общую себяшку.

— Дорогой! Не пугай меня такими неожиданными действиями! — наигранно возмутилась она.

Хотя в её глазах плескала совершенно не наигранная ярость.

Выпрямившись, я послал ей воздушный поцелуй и заявил, что мне нужно в уборную. Она тяжело вздохнула и закатила глаза:

— Дорогой, я уже устала тебя ждать! И раз уж мы все ещё дома во Франции, я пойду вперёд. А вот если бы мы уже были в России, я бы заставила тебе поторопиться. Там не принято, чтобы только что вышедшие замуж женщины проявляли излишнюю самостоятельность.

Я усмехнулся, пытаясь переварить её слова. Если по-простому, во Франции дамы более раскованные. Ну или более отколотые от своих кавалеров — тут как посмотреть. В России было бы странно и подозрительно, если бы новобрачная пришла в ресторан первой. Самый оптимальный вариант — вместе с мужем. Ну или после него, если он решил заказать блюда и дождаться супругу.

Здесь же во Франции поведение моей «жены» будет выглядеть как норма.

Об это я думал, глядя на то, как она, точно красавица-лебедь, выплывает из номера в коридор.

Я остался один.

Что ж, так даже проще. Не придётся идти в уборную.

Вновь подойдя к большому зеркалу, я начал «размывать» свою энергию по контурам до тех пор, пока не растворился в мире.

Моё изображение в зеркале сперва задрожало, а потом исчезло. Я не видел сам себя в таком состоянии. Однако стоило мне напрячь все свои органы чувств (включая и ощущение энергии), как я смог разглядеть в зеркале свой прозрачный силуэт. Казалось, в одном месте подрагивает пространство.

Я расслабился. Силуэт стал менее заметен, но всё-таки сейчас я видел, что в зеркале что-то не так. Поморгаешь — исчезнет. Потом опять появляется…

Пофиг, исследовать я хотел другое.

Подняв руку со смартфоном, я сфотографировал зеркало. Быстро уставился на экран.

Что ж, на фото колебания пространства более заметны — это минус. Но человеческий силуэт различается хуже — это плюс.

Я невольно вспомнил слова своего учителя из прошлого мира. Он говорил мне: «Знаешь, бывает следишь за мухой, а потом резко теряешь её из виду? Так вот, это умение работает на более глубоком уровне».

Если утрировать, я будто бы заворачиваюсь в само пространство, словно сосиска в тесто. Даже голова не торчит. Потому и вокруг моего тела пространство тоже изменяется. Когда сам всматриваюсь в зеркало — я ищу себя, оттого и вижу силуэт.

Но в широком плане — я рябь в пространстве.

Короче, фотка размытая получилась. И это здорово.

Переведя камеру в режим видео, я снял видео, в котором даже рукой себе помахал.

В итоге получил видео с размазанной серединой. Затем «вернулся в мир», поставил телефон на полку, вновь включив запись. И на камеру из обычного состояния растворился в мире.

В результате на записи: вот я был, и вот меня не стало, только хреновая камера снимает какую-то муть, будто фокус пропал. Правда, пропал он не по всему изображению, а лишь в его части…

Закончив свои эксперименты и удалив «неудачные дубли», я пришёл к выводу, что по камерам меня уж точно не распознать, когда я использую своё умение. Плюс, есть вероятность, что чем хуже камера, тем менее заметна на записи будет рябь пространства. Ведь если у тебя из-за дерьмовой камеры и так заснята неразборчивая хрень, то на фоне этой хрени разглядеть другую неразборчивую хрень будет почти невозможно. Это что-то из разряда поиска русалки в мутном пруду, где кроме накеров и трупа пьяного рыбака никого нет.

Однако мне хотелось продолжить свои исследования. Провести, так сказать, полевые испытания. И отельный комплекс, в котором всё завязано на камеры — отличная тренировочная площадка.

Что ж, начинаем.