Зеркальная Маска поднялся во весь рост и пророкотал:

— Я хочу, чтобы ты, мерзавец, и мерзавцы подобные тебе, беспрерывно сгорали и возрождались в хаосе. Арендовать аномалию, чтобы заманивать туда Стражей и ловить их? А затем выпивать из Стражей энергию, чтобы подчинять монстров? И уже этих монстров натравлять на беззащитных людей?

Барону показалось, что ещё секунда и он отключится.

Однако же Зеркальная Маска замолчал и вновь сел перед ним на корточки, как ни в чём не бывало.

— Да, примерно этого я хочу, — спокойно произнёс он. — Но всё потом. Сейчас я хочу получить от тебя ответы на свои вопросы. Явки, пароли… ну и так далее. Ты же ответишь мне по-хорошему?

Зеркальная Маска приблизилась к лицу барона.

«Я не смогу ему сопротивляться», — мелькнуло в голове Шраера.

Используя все остатки своего мужества, гордости и верности роду, барон высунул язык и, щёлкнув зубами, откусил его.

Давясь кровью, он услышал обречённый вздох.

— Значит, ты решил по-плохому, — услышал он, теряя сознание. — Готов умереть, лишь бы ничего не рассказывать? Мы сделаем так, что ты захочешь всё рассказать, лишь бы умереть.

Шраер вырубился.

А когда вновь пришёл в себя, с удивлением обнаружил, что его язык на месте. Правда, пошевелить им Шраер не мог. Он вообще не мог двигаться, а значит, никак не мог себе навредить.

«Хочешь, чтобы я сошёл с ума в одиночестве?» — подумалось ему.

А через миг над ним возникла фигура одного огромного жука-скарабея.

В своей камере Шраер не был одинок.

На улице темнело, сидел я за столом…

Хотя на самом деле сидел я на камне. Да и на улице уже не просто «темнело», а было порядком темно.

Сидел я, значит, на огромном гладком камне и смотрел в глаза дракончику. Малыш недавно проснулся, скушал две свиные туши и теперь думал, чем бы заняться.

«Оппа, у него твои глаза», — проговорила Фая на общей волне, а затем сделав круг над дракончиком, зависла в воздухе и жеманно заломила передние лапы.

«Оппа!… Глаза!» — ударил по мозгам мыслеголос чешуйчатого ребетёнка.

Я едва не поморщился от такой мощи. Коснувшись ладонью его щеки, я погладил малыша и с улыбкой произнёс:

— Нужно говорить потише, когда собеседник рядом.

«Собе… се?» — прогремел он мысленно и склонил голову набок.

«Не грузи ребёнка сложными словами, оппа, — проворчала Фая и в своей самой мелкой форме приземлилась дракончику на спину. Тот вывернул голову и уставился на мать. Фая лизнула его в нос, а затем добавила: — Я научу его разговаривать. Со временем. И как только ты дашь ему имя!»

Внезапно я ощутил чужое присутствие в своём закрытом саду. Присутствие это было мне отлично знакомо, так что я никак на него не отреагировал. А вот дракончик дёрнул носом и рванул влево.

Туда, где появился Юрец, которому стало любопытно, чем мы тут занимаемся.

Фая успела грациозно подняться в воздух и теперь вместе со мной наблюдала за тем, как скарабей удирает от дракончика.

«До сих пор не могу понять, наш Лысый идиот или придуривается?» — проговорила Фая, когда зубы её младшенького едва не сомкнулись на задних лапах её приёмного старшенького.

— Может, он просто решил поиграться с братиком и снять часть забот с плеч матери? — отозвался я. В этот момент дракончик полыхнул огнём, казалось бы, все — поджарили скарабея. Можно подавать в качестве еды на каком-нибудь азиатском рынке. Но нет! Юрец открыл микро-портал прямо перед собой и огонь ушёл…

А куда он ушёл? Реально же исчез в подпространстве. При этом я не чувствую, что Юра вдруг стал обладать большим запасом энергии. Стало быть, вариант с тем, что скарабей, как я поглотил и переработал чужую атаку, мы отметаем.

«Если так, то это очень мило с его стороны», — изрекла Фая и уставилась на меня хмуро. Милая пушистая летающая лисица хмурится. Уже смешно. Так комичности её образу добавляло и то, что она передние лапы упёрла в свои мохнатые бока.

— Тебе не хватает скалки, — усмехнулся я.

«Самки твои пусть со скалками бегают. А я и так хороша!»

— А чего завелась?

«Имя, оппа! Дай ему имя!»

Я медленно выдохнул и ещё раз взглянул на дракончика. Он только что сделал в воздухе красивый кульбит. Хм… Если вдруг у рода будут финансовые проблемы можно цирк открывать. И театр заодно — актёров у нас хватает.

— Есть у меня в загашнике одно имя, — ошарашил я дракониху. — «Лютик».

«Лютик»? — опешила она. — Ты хочешь назвать первого дракона этого мира в честь того повесы?"

Я усмехнулся, вспомнив своего давнего друга.

— Не просто повесы, Фая. А одного из сильнейших Вольных Воителей, который был влюблён в жизнь и всегда жил полной грудью. Который был моим лучшим другом, между прочим.

«Но 'Лютик»… — ошарашенно проговорила она и подняла голову к небу. Юрец и дракончик просто носились по небосводу друг за другом. Казалось, задачи поймать соперника никто из них для себя не ставил.

— С одной стороны, будто бы от слова «Лютый», — продолжил я развивать мысль. — С другой же, есть в этом и какой-то свет, и доброта от названия цветка.

«Мне нужно перепасть с этим, оппа, -выпалила Фая. — Я не могу дать тебе свой ответ сразу».

Я усмехнулся, а затем чуть нахмурился. В этот момент, зависший в воздухе Юрец, хлопнул лапой об лапу. С таким видом, будто что-то вспомнил!

Радостный дракончик, летевший на него, ускорился. Но столкновения не произошло — Юра тупо телепортировался к нам.

Встав передо мной на задние лапы, он отвесил шуточный поклон.

— Не думал, что ты так умеешь, — удивлённо произнёс я.

Ну а скарабей материализовал два шара, каждый сантиметров пятнадцать в диаметре. Он прижимал их к своей тушке средними лапами — иначе держать не получалось.

Сверху на нас на всех парах летел дракончик. Юра заметил это, тонкой жучинной лапкой козырнул и двумя другими лапами кинул шары мне.

А сам резко рванул в сторону, увлекая дракона за собой.

«Ха-ха-ха! — заржала Фая. — Вот ведь позёр!»

— Что это такое он притащил? — напряжённо спросил я, сканируя шары.

Я предполагал, каким будет ответ, но всё же надеялся, что сомневаюсь.

«Сказал, что, когда отдавал тебе шмотки этого вашего барона Шраера, забыл про шары».

— Страшно подумать, сколько ещё у него забытых вещей в загашнике.

«Не думай об этом, оппа. Просто не думай».

Дракониха замолчала, напряжённо нависнув над шарами.

«Чувствуешь?» — хмуро спросила она.

— Энергию Пространства и Времени? Конечно. Такое впечатление, что они взяли особый материал, пропитанный ей. И… Вероятно, артефактор, работавший с материалом, обладал Меткой связанной с Пространством и Временем.

«Они засунули туда монстров из аномалий! — выпалила Фая. — Тот случай с макро-элементалём не единичный! Поразительно! Ну-ка, а кто тут у нас сидит?»

Фая положила лапы на каменные шары и прищурилась. Я тоже попытался прочувствовать, кто же там внутри.

Вдруг в голове возник образ крылатой ревущей ящерицы!

Не может быть! Драконы?

— Не драконы, — пробормотал я вслух.

Фая же тряхнула головой и уставилась на меня агрессивно.

«И что, что не драконы? — проговорила она. — Там две виверны! И что же, мы бросим их только не из-за того, что они не драконы?»

— Эй! — возмутился я её напору. — Полегче. Так-то это вы виверн не любите.

«Оппа! Какая разница кто и кого любит, а⁈ Вот ты мне скажи… Мы ведь можем пересоздать их, верно? Перенастроить этот грёбаный камень на наше имение⁈ Сделать его частью имения! Сможем⁈»

Я нахмурился, покосившись на огромное драконье яйцо, лежащее на мягкой подушке и обложенное зеленью.

Перенастроить артефакт? Вряд ли. Но, кое-что попробовать можно.

— Лови, — кинул я Фае обломок старой стены своего особняка. Точно такой же она использовала в своё время, чтобы создать яйцо для старшего дракончика.

Фая ловко схватило обломок всеми четырьмя лапами. Она уже прочитала мои мысли и поняла, что я собираюсь сделать.