Лилия вспомнила, какой была Аида в момент их первой встречи, и какой стала позже. Она изменилась. Девочка не взрослела, не превращалась в нормального человека, но все меньше походила на зомби. Казалось, что она стала понимать гораздо больше, агрессия ушла, появилось чувство привязанности к тем, кто находился рядом.

Лилия подняла голову и часто заморгала, пытаясь отогнать вновь навернувшиеся на глаза слезы. Хватит киснуть!

Планы как всегда рухнули к чертям, но нужно думать, как быть дальше. Поразмыслив немного, Лилия уверенно зашагала в ту сторону, откуда пришла вчера, намереваясь выйти на шоссе.

Два дня мы плыли по реке в сторону Верхнего Уральска. По крайней мере, так утверждал Аким. Я же понятия не имел, где мы находимся и в какую сторону дальше двигаться — речка, да лес кругом. Теперь придется оставить лодку на берегу и углубиться в лес. По подсчетам Акима до ближайшей трассы было примерно сорок-пятьдесят километров. По пути мертвецы нам больше не попадались. Видно, совсем в глушь забрели.

Хотелось бы верить, что маршрут верный. Аким вроде мужик смышленый. Видно, что хорошо ориентируется в местных лесах и в далекой от цивилизации жизни толк знает. С таким не пропадешь.

После случая с вертолетами профессор Зиновьев необычайно оживился, все время тараторил о том, что скоро нас всех спасут, ходячих истребят. В общем, победа будет за нами.

Переубеждать его я не торопился, пусть тешит себя надеждами. Теперь хоть идти проще с ним. Энергии и боевого задора у него заметно прибавилось. Профессор больше не ныл по каждому поводу и на жизнь не жаловался. Казалось, испытания последних дней немного закалили его. Куда деваться, в жестких условиях апокалипсиса выбор невелик.

— На сегодня достаточно проплыли. Предлагаю здесь заночевать, — я устало скинул тяжелый рюкзак, уселся на поваленное дерево и с удовольствием вытянул «гудевшие» ноги.

— Надо передохнуть, да за хворостом идти. Веток побольше натаскать надобно, ночи холодные, — Аким уселся рядом, тяжело дыша. — Сейчас дух переведу и за работу.

Два часа спустя мы, сытые и довольные сидели у костра. Натаскав дров, Аким зажарил пару крупных, пойманных накануне рыбин. Я выудил из рюкзака краюху черствого хлеба — остатки былой роскоши, которые мы растягивали уже несколько дней подходили к концу. Благо, с водой проблем не было. Река текла чистая и прозрачная. Воду брали прямо оттуда.

— Завтра надо порыбачить напоследок. От реки отходим, пропитание будет сложно найти, — заскорузлыми пальцами Аким вязал узелки на расползавшейся сети. — Сейчас подлатаю чуток и сгодится.

— Жаль, что нельзя до Верхнего Уральска доплыть по реке, опять по лесам мыкаться, — Зиновьев зябко поежился. — Холодно уже. Скоро на открытой местности ночевать будет совсем невозможно.

— Потерпи, Док. Выйдем на трассу, попробуем машину раздобыть, — я подкинул очередную порцию сухостоя. Языки пламени принялись жадно лизать ветки. — Кто ж знал, что наш поход так затянется?.. Хотя, честно, признаться, на его окончание я особо и не рассчитывал. А уж тот факт, что вы, профессор, до сих пор живы меня просто ошеломляет.

— Ну, спасибо, на добром слове. Вежливость и тактичность — точно не ваш конек, — Зиновьев еще сильнее стиснул плечи руками и сердито насупился.

— Не обижайтесь, но вы оказались настолько неприспособленны, что не попади в руки Барона в самом начале эпидемии, вас бы точно сожрали живьем в первые же минуты, — я продолжал подначивать старика.

— Да что вы знаете о моей прошлой жизни! Не вам меня судить! — не выдержал профессор. Его руки чуть дрожали, а в голосе появились истерические нотки. — Поживите сначала с мое, молодой человек, а уж потом будете меня критиковать. И, как вы только что заметили, я до сих пор жив. И уверяю вас — это не только заслуга Барона и сложившихся обстоятельств, — более сдержанно добавил он.

— Ладно, Зиновьев, не обижайтесь. Все мы сейчас немного на взводе, — я отхлебнул немного самогона из самодельной фляги и протянул ее профессору. Тот взял самогон, сделал глоток и поморщился.

В промозглые осенние дни немного спиртного — это просто спасение. И теплее, и жизнь не такая унылая кажется. Нам удалось разжиться им в доме у Филиппа. Аким успел прихватить со стола флягу. Мы растягивали самогон, можно сказать, по каплям всю дорогу. Но живительная влага неумолимо подходила к концу.

— Вы мне так и не сказали, как вы хотите вызволить свою подругу? Барон так просто вас не отпустит, — Зиновьев вернул флягу и вопросительно уставился на меня. — Если все пойдет удачно, и мы все-таки доберемся до Верхнего Уральска, у нас должен быть готов четкий план.

— Что-нибудь придумаем, док, — я встал, похлопал Зиновьева по плечу, — Ложитесь спать, профессор.

— Я еще посижу немного… А, в прочем, я могу сегодня подежурить, мне все-равно не спится, — первый раз за все время профессор изъявил такое желание.

Я удивился, но виду не подал и лишь осторожно спросил:

— А вдруг, зомби нападут?

— Не беспокойтесь, в таком случае, я вас разбужу, — заверил профессор.

Я задумался. А ведь профессор прав. Четкий план в голове так и не созрел. Байка про разграбленную лабораторию может и сработает поначалу, но в конце концов Барона придется убрать. Главное — каким-то образом поближе к нему подступиться. Возможно, придется сказать ему об антителах в крови Лилии… Интересно, как она там?

Аким наконец залатал сети, и мы пошли на реку их ставить, чтобы утром собрать какой-никакой улов. От рыбы уже слегка подташнивало, но другой еды у нас все-равно не было. В рюкзаке осталось лишь несколько сухарей, да банка тушенки. Охранять лагерь оставили профессора.

С сетями возились долго — в темноте ничего не разобрать. Но другого выхода не было — завтра отойдем от реки не пару десятков километров, и возможности наловить рыбы уже не будет.

— А-а-а!!! — со стороны лагеря раздался истошный вопль.

— Ух, ты! Смотри, какая красотища! — широко открытыми зелеными в рыжую крапинку глазами Агнеша уставилась на змейку дорожного полотна, петляющую внизу среди зарослей леса, — Ни разу в жизни не летала!

— Да где уж тебе… Сидела в своем колхозе, молилась этому вашему… Как его там… Ладно, не важно! — съязвила сидящая рядом Энн.

— Сварогу, — подсказала Агнеша, сделав вид, что не замечает сарказма. — Не всю жизнь же я там сидела. Поначалу мы в городе жили. После школы я на истфак поступила, в городе так и осталась. А родители в село переехали. Отца тогда освободили…

Агнеша запнулась на полуслове, понимая, что сболтнула лишнего. Девушка поджала губы и снова уставилась в окно. Гектор внимательно наблюдал за ней, хотел было расспросить ее о родных, о прошлой жизни, но увидев реакцию девушки, передумал. Зачем лишний раз тревожить ее. Аким — какой бы он ни был, а все-таки отец. Девушка сорвалась с насиженного места, оставив всех родных и близких, привычный образ жизни, и примкнула к ним. Понятное дело, что далось ей это нелегко.

Старик лишь тяжело вздохнул и еще крепче обнял привалившуюся к его плечу Энн. Кроме них в вертолете находились еще три человека вместе с пилотом. Шон и Громов следовали впереди на втором вертолете.

Часа за полтора долетели до упомянутого Громовым небольшого городка Яшма. Город этот расположился в предгорном районе Урала. Миновав его, двигались еще минут двадцать в северном направлении.

Вид сверху открывался живописный: покрытые золотом и багрянцем леса, расстилались пышным ковром, лишь изредка перечеркиваемым кривыми линиями дорожного полотна.

— Готовьтесь, через две минуты посадка, — объявил пилот, который до этого не проронил ни слова.

— А нам-то чего готовиться, тебе же вертушку сажать, — недовольно пробубнил Гектор, исподлобья взглянув на него.

Затем повернулся к спутникам и тихо добавил:

— Эх, не нравится мне все это…

— Что именно? — встрепенулась задремавшая Энн.