Я задумался.

А что, вариант! Много мыслей в голове крутится, но вначале надо все собственными глазами увидеть.

— А пока, я тебя в том здании поселю. Да больше пока и негде. Небольшая комната, рассчитанная на проживание одного человека, но жить будете пока вдвоём. Там тоже мальчик с проблемными ногами, — говорит директор. — Ты свалился мне, как снег на голову, а тут ещё и директор ушёл, или его ушли, не важно. В общем, всё на одной мне. По питанию, я команду уже дала. Сейчас у нас тут каникулы в самом разгаре. Половина детей разъехалась. Лагеря, санатории, кто по родственникам турне устроил, — улыбается она, явно что-то своё личное вспоминая. — Я ведь сама воспитанница этого интерната, — говорит Наталья Андреевна.

Тогда это все и объясняет. Дама, не найдя утешения в личной жизни и в семейном счастье, горит на работе, похоже, поставив крест на себе, как на женщине, но следит за собой. Должность обязывает.

— Вначале привыкнем друг к другу. Обживёмся. До начала учебного года ещё почти полтора месяца. Чуть меньше. Ты попробуешь решить свои проблемы, — улыбается, — ты же попробуешь сделать ремонт у себя в комнате, правильно? — я согласно киваю, — но при условии, что выделенные для этого средства, ты на себя, то есть на свою комнату, — смеётся, — или комплекс комнат, не тратишь. А тратишь только на объекты общего использования. Ты согласен?

Я прикинул и так, и этак…

— Хорошо, но пока я учусь и живу в интернате, эти общественные объекты, как вы, Наталья Андреевна выразились, используются только по моему разумению и кроме меня там никто не командует. Согласны?

Теперь настала очередь задуматься и этой эффектной женщине.

— Не понимаю, объясни. — Просит красавица.

Я же пожимаю плечами.

— Например, — говорю я, — я на свои средства, вернее на те, что мне выделяют, ремонтирую спортзал или бассейн. Тогда никто — ни вы, ни физрук школы туда доступа не имеете. Только с моего согласия.

— Но это же неправильно! — возмущается она.

— Ремонтируйте сами своими финансами, — говорю спокойно я. — А куда потратить деньги я найду. Вон, группу музыкальную соберу, а музыкальное оборудование нынче очень дорогое. Очень!

— Но наш учитель физкультуры, Николай Иванович, он будет против.

— Против? — спрашиваю я. — Тогда чего сам не ремонтирует? К тому же, у него и в новом корпусе спортзал есть. Либо так — либо никак! — ставлю я точку в своих требованиях.

Помолчали.

А глазки то у неё бегают, явно что-то задумала. Понятно, если бы не Карлович и не выделяемые на меня деньги, этого разговора бы не было. Но пользуемся теми преимуществами, что есть на данный момент.

— Ладно, — соглашается директор, — запиши свой телефон на листочке, вот, ручку возьми, и мой, на всякий случай. Заселишься, а потом посмотришь, где тебе захочется свою энергию приложить. Я не буду против, если ты отремонтируешь себе комнату. В том корпусе у нас заведует зам завхоза, Игорь Васильевич. Бывший военный, сейчас на пенсии. Хороший работник, ответственный, не пьёт почти. Вроде, по слухам, только виски предпочитает, причём, явно в нем разбирается и любит только настоящее, а не китайскую подделку. Это так, к слову.

Явный намёк, а с завхозом надо сразу мосты наводить.

— По школе и по твоей успеваемости потом поговорим, — принимает решение Наталья Андреевна. — Отметься в санитарной части интерната. Там дежурный врач есть всегда. Документы твои мне передали. Теперь, что касается внутренней дисциплины. Есть у нас свои хулиганы, к сожалению. Я не смогу тебя постоянно оберегать, вы, мальчишки, вечно что-то делите. И этот твой вызывающий вид — она даже немного поморщилась, глядя на то, как я одет, а также на мои золотые цацки, — запретить я тебе так одеваться не могу и украшения с шеи снять тоже, но постарайся, если получится, не доводить до драк. Я чувствую, ты их не боишься и это меня, если честно, пугает. К нам часто заходят и бывшие воспитанники, и не все из них ребята благополучные, да и сам Комсомольск славится обилием любителей блатной жизни. Прошу тебя — не нарвись.

Смотрит так на меня, по-доброму и всепонимающим взглядом.

Ну, если учесть, что сама в детстве прошла эту школу жизни, то, что там говорить! Но отвечать что-то надо.

— Я очень постараюсь, Наталья Андреевна. Ну, я тогда пойду? — спрашиваю я, вставая.

— Я Алине сейчас скажу, чтобы вас с Александром Даниловичем проводила до комнаты, где ты будешь жить, пока не определишься, где и в какой комнате начнёшь ремонт для себя, — поднимается из-за стола директриса.

Угадал, хороша у неё фигурка. Смотрится, как девочка. Чем-то даже Марину Николаевну напоминает, вот только грудь явно подкачала.

А Андреевна то заметила мой мужской, оценивающий взгляд. Она удивлена и немного обеспокоена таким поведением своего нового ученика. Проводила до двери кабинета, даже вышла в коридор первой. Я же, на своих костылях, ковылял следом.

— Алиночка, девочка моя, проводи, пожалуйста, Андрея и Александра Даниловича до комнаты, где у нас Серёжа Ватутин живёт.

Я смотрю на Алинку — она удивлена, если не сказать большего. Данилыч тут же обнаружился, видно, пока мы с директором разговаривали, а времени на это ушло ничуть не меньше, чем на Данилыча, они уже тут нашли с Алиной общий язык.

Судя по реакции Алины, это и была та подстава со стороны директора, о которой я недавно думал, глядя на бегающие глаза на лице этой ведьмы. Красивой ведьмы. Вон, Саня в её присутствии ведёт себя как пришибленный. Неужели смогла построить этого головореза, эта маленькая, но такая сильная женщина? Стоит держать ухо востро, что-то почувствовал и Саня, но молчит. Ладно, глянем, что там нам за жильё предлагают.

— А ты, Андрюша, — вот же, сучка, так меня называет при девчонке, которая здесь имеет вес! Ну, погоди у меня! — если что случится или понадобится чего, звони, не стесняйся.

У Алины от таких перлов со стороны директрисы, и вовсе, глаза из орбит выкатились, а рот так и застыл открытым.

Понятно, для кого это было сказано. Зуб даю, теперь точно по всему детскому дому известия об «Андрюше» распространятся.

Я же только ухмыляюсь про себя — погодите господа, я вам весь сюжет помаю! И ведь точно настроен ломать, но, походу, не только челюсти, но и кости. Интересно, кто у меня первой жертвой будет?

— Ага! — несколько секунд потребовалось девочке, чтобы прийти в себя, — я поняла, Наталья Андреевна. Отведу, конечно, мне не сложно.

— А по дороге расскажи, где у нас что находится. И в столовую указать дорогу не забудь. Вещи отнесёте, проводи мальчика на приём дежурному врачу, всё-таки он у нас в инвалидах числится.

Не-е! Точно, гадина! Умеет укусить. На меня эта видимая инвалидность никак не влияет, а вот для простого парнишки…. Верный расчёт — сразу обламывает семейного мальчишку, чтобы быстрее понял, куда он попал.

Вот только со мной сей способ не пройдёт. Плавали — знаем!

Алинка идёт впереди, крутит своей попкой, нашего охмурителя малолеток, заводит, потом Саня, нагруженный сумками, не сводит взгляда с точеного зада девчонки, а уже за ними, еле поспевая, я на костылях.

Алинка показывает, что где есть, где что находится. Вход по коридору в новую школу. Потом, как пройти в основной жилой комплекс. Кстати, там и врач находится и целая медчасть. Потом, как добраться до столовой рассказала. Тут столько ответвлений, что с непривычки и по незнанию точно заблудишься!

— … это сейчас народа мало, — болтает по ходу Алинка, — каникулы, кто куда разъехался. Ближе к сентябрю тут народа будет просто уйма. Малышня спокойно ходить не умеет. Носятся, как угорелые. За ними, нас, старшиков, заставляют присматривать. А сейчас здесь обитают те, кому летом совершенно некуда податься. И новички. Такие тоже есть, вроде тебя Анд… — заминка — рей.

Понятно. Чуть Андрюша не слетело у неё с языка. Ну, ничего, мы такое проходили. Даже если и Андрюша останется, то с придыханием и уважительно очень, моё имя произносить будут все. Уж этого я по-любому добьюсь, и меня мало волнует количество недоумков, которых я, в итоге, сам калеками сделаю. Хотя и надеюсь, что обойдётся, и до таких методов опускаться не придётся.