Подумав, я ничего не сказал Джонатану. Если ему так легче, то пускай верит в благородство братьев-рыцарей!

Я заново наполнил клюковкой наши кружки.

- За твоего погибшего брата! - сказал я.

Рыцарь сомнительно повертел кружку. Видимо, не знал, правильно ли будет ему - незаконнорожденному недоразумению, требовать родства от настоящего кровного княжича. Я пожал плечами.

- Смерть всех уравнивает, сын мой, - сказал я.

Кивнув, Джонатан осушил кружку. Допив свою, я обнаружил, что на столе не осталось закуски. Покряхтев, я встал из-за стола и направился к печке. На третьем шаге комната перед глазами внезапно закружилась, а ноги стали заплетаться. Покачнувшись, я выставил руку и, по счастью, нащупал стену. Ого! А клюковка оказалась крепче, чем я думал. Взяв стену за ориентир, я, цепляясь рукой за бревна, двинулся вперед. С опорой передвигаться стало легче. Без осложнений я добрался до заветного угла и вернулся к столу с деревянным чаном.

- Угощайся, сын мой! - сказал я, поставив добычу на стол.

Квашеная капуста - мировой закусон! На стол поставить не стыдно, съедят - не жалко! Как вскоре выяснилось, отпрыски княжьих кровей тоже с удовольствием употребляют под клюковку сие незатейливое блюдо.

Благостно откинувшись на спинку стула, я подумал - не зажечь ли мне курения, но проклятое огниво куда-то успело запропаститься. Разумеется, искать его было лень. Решив, что и так всё хорошо, я заново наполнил наши с Джонатаном кружки.

- И где сейчас живет твой отец? - спросил я.

- У князя Белоголовского остался небольшой земельный надел в трех днях пути к югу от столицы, в княжестве Трилужском. Его благородный правитель любезно разрешил вернуться в старый дом и даже отказался брать с него подать!

Джонатан тяжело вздохнул. Отношения с отцом у него явно сложились непростые, но воин прекрасно понимал, какое князь Белоголовский испытал унижение. Превратиться из богатейшего и могущественного землевладельца Великого Королевства в обычного захудалого барона. Хотя... если на то пошло, то любой простолюдин, включая меня, не задумываясь, поменялся бы с ним местами, но, как известно, человек никогда не бывает доволен. Такова наша природа, заложенная Светлым Владыкой, или, что вероятней, подброшенная Хаосом, когда Бог-Орёл на миг отвлекся от процесса творения. Готов биться об заклад, что сейчас князь Белоголовский, растянувшись на мягкой перине, в окружении слуг и охранников, пил доброе вино, заедал его жареным поросенком и считал себя самым несчастным человеком на свете. Куда несчастнее вдовы дровосека или съеденных гигантами и циклопами жителей захваченного княжества. И бедолага Джонатан наверняка ему сочувствовал, поклявшись вернуть былое величие отцу, коему он был обязан только тем, что дворянин любил погуливать от жены с горничными.

- Вот, значит, в чём истинная цель твоих поисков? - сказал я. - Планируешь когда-нибудь вернуться в Белоголовье, сын мой?

- Верно, отче! - ответил Джонатан. - Клянусь честью, я буду странствовать по свету и совершать подвиги, пока Светлый Владыка не закалит в боях мои тело и дух.

Немного подумав, рыцарь нехотя продолжил.

- К тому же, чтобы отбить отчий дом, мне следует собрать дружину...

- А на неё нужны деньги, не так ли?

- Вы всё понимаете, отче! - ответил Джонатан.

Кивнув, я снова потянулся к бутылке с клюковкой. Крепковата, слов нет, но пошла за милую душу. Вот что значит натуральная деревенская перегонка, не то, что городские алхимики - намешают всякой дряни, утром не голова, а церковный колокол!

- А князь Белоголовский почему тебе больше денег не выделил? Если дружину содержать баронский надел не дозволяет, то боевого коня, доспехи и оруженосца - вполне!

Джонатан замялся. Сплетничать ему явно не хотелось, но сплетня священнику испокон веков называлась исповедью. К тому же клюковка уже сделала своё дело, развязав язык скромняге рыцарю.

- Мммм... Боюсь, мои отношения с князем Белоголовским испортились за последнее время. Поначалу отец благоволил мне. Признал за своего сына. Учил ездить и фехтовать. Но... Ещё до моего турнира он взял в жены шестую дочь князя Трилужского. Клянусь честью, недостойно истинного рыцаря плохо отзываться о любой женщине, тем более, мачехе, но эта су... су..., - Джонатан видимым усилием воли согнал с языка преподносимое клюковкой слово, - эта су... сударыня прибрала к рукам не только сердце князя, но и всю казну! По её словам, денег, вывезенных из Белоголовья, и скромных доходов надела хватит только на содержание ребенка, что она носит под сердцем!

Подняв кружки, мы церемонно чокнулись и выпили. Непонятно, правда, за что. Видимо, за здоровье будущего княжича. Всегда оставалось надежда, что беспорядки в Великом Королевстве прекратятся, и рыцари всё-таки смогут собраться и выбить гигантов из Белоголовья. Тогда незаконнорожденный бастард станет помехой для юного наследника. Очевидно, новая жена князя немало поспособствовала тому, чтобы Джонатан окончательно рассорился с отцом и отправился искать славу в самые опасные места Эрмса. Не удивлюсь, что дамочка ему уже и поминальную службу заказала!

- Эх, сын мой! - сказал я. - Все бабы - сударыни!

- Правда? - удивился рыцарь.

- Конечно! Неужто служитель Владыки Светлого тебе врать будет!? - уверенно провозгласил я. - Все сударыни! Без исключения!

Настойки в бутылке оставалось как раз на проповедь. Капусты тоже хватало.

- Их - баб, Светлый Владыка в помощь человеку создал! - продолжил я, разливая клюковку. - Чтобы за детьми смотрели, в доме порядок поддерживали, дабы муж праведный мог служению Творцу жизнь посвятить! А что на деле выходит? Вместо помощи да утешения вертят нами, грешными, как хотят!

Джонатан несогласно хмыкнул, но меня уже понесло:

- До чего додумались! Тряпок и побрякушек им уже мало, власти, дескать, подавай! Ей бы - дуре, детей рожать, мужа любить, на кухне пол мести да кашу варить, а она магию учить взялась! Тьфу! Ересь!

Быстро подняв кружку и чокнувшись с Джонатаном, я запрокинул голову и начал заливать горе клюковкой.

- Магию? - непонимающе спросил рыцарь. - Кто? Мачеха?

Вот олух царя небесного!

- Да не она! Но су... су... сущность-то та же! - ответил я, замотав головой. - А насчет магии, есть тут одна рыжая! Виданное ли дело! По найму монстров истребляет! Староста - дурак, ей за работу сто золотых монет выплатить обещал! Ему бы своих баб дома построить, девок незамужних с рук добрым молодцам сбыть, а он ведьму слушает! ЕееЫыыы! Еретик ещё один выискался! Истинно тебе говорю, сын мой! Двух господ не бывает! Тут или бабе служить, или Всевышнему!

- Нанял убить монстра? - осторожно перебил меня рыцарь.

- Да! Представляешь!? Я ещё понимаю, если девка грамоте выучится, и то непонятно - зачем? Корове недоеной книги читать? Но, да сие ладно, я ещё могу понять. У колдунов же - еретиков проклятых, от волшебства их смрадного, видать, совсем крыша поехала! Начали девку не просто порче да наговорам от безбрачья учить, а полноценной магии! В школу Ковена Магов приняли, грамоту о... этой... мать его, прости Господи, слово чудное, о кфвалыфикации дали, во! И эта су... су... сударыня, Господи прости, мне взялась паству растлевать. Крестьянок в грех гаданий вгоняет, руны Богомерзкие им раскладывает, теперь берется упыря испепелить. А народ-то, народ! Бабе, чернокнижием осрамленной, власть доверил! Ставки охульники делают, порешит ли ведьма упыря!? Про грехи свои напрочь забыли! Тьмы в душе не видят! Им теперь боя ведьмы с упырем подавай! Господи прости!

- Упырем?! - глаза Джонатана заблестели, как у кота, увидевшего сметану.

Тоскливо отмахнувшись, я злобно зачавкал капустой. Настойки в бутылке осталось совсем чуть-чуть.

- По последней, сын мой? - предложил я.

- Конечно-конечно, - согласился рыцарь, - Вы, святой отец, про упыря расскажите! С каких пор отродье черное безвинных жителей....

Джонатан задумался, забыв, видимо, подходящее пафосное слово из рыцарского лексикона.