– Вы ведь на меня даже не смотрели, но сразу заметили красную щеку. Как так? У вас эти черные глазюки все вокруг видят? О, а вам кто-нибудь говорил, что у вас шикарный нос? Прям всем носам образец для подражания!

Как, ну как я переключилась с разумного интереса на его нос?! Проклятые змеи – чтоб им всем пусто было, исключая Андая! А если и Андай участвовал, то и ему пусть будет!

– Говорил, – Сат произносил слова спокойно, но больше не отрывал от меня пронзительного взгляда. – Я сам себе это каждый день говорю. Ирис, если бы от тебя пахло вином, я бы уверился, что ты пьяна. Но сейчас ума не приложу, что происходит.

Да быть не может, что такую отменную шпионку за две минуты вычислили! Теперь осталось до последнего все отрицать:

– Никакого вина!

– Ясно, – уголок его губ дрогнул. – Какие-то ведьминские штучки? Вы там грибы себе в голову втираете?

Эх, смешной мне достался ректоришка. Плохо, что сейчас не до смеха.

– Жарковато тут у вас, – призналась я, теряя последний контроль над ситуацией. – Господин ректор, я так сильно устала… Может, отпустите разок?

Но я по его глазам угадала отказ и то, что ему чем-то очень нравится происходящее.

– Точно не сегодня, – прошептал он и мне почему-то показался его голос проникновенным. Но Сат тотчас поднял интонацию: – Переходим к этикету? На прошлом занятии ты читала о расположении столовых приборов – расскажи, что запомнила.

Я не попалась в ловушку:

– Нет, на прошлом занятии я читала про порядок расстановки гостей по титулам на дворцовых приемах. Такая полезная информация! Люблю, знаете ли, под настроение по дворцам околачиваться.

Он тоже наклонился и так же, как я, уместил подбородок себе на кулак, чтобы наши глаза были на одном уровне, а говорить стал тише:

– У твоей матери сильный ковен. Она вряд ли бедная женщина. Вы не устраиваете торжества?

– Устраиваем, – ответила я. Что-то мне в нашем положении не нравилось, но я не хотела делать резких движений, пока разговор тек плавно и ни в чем не провисал. – Но ведьмам безразлично, какой вилкой гости будут есть десерт.

– А мужчин приглашаете? Или они у вас только к подаче блюд привлекаются? – он говорил каким-то слишком вкрадчивым голосом, и от вибраций становилось все больше не по себе.

Я отозвалась с упреком, совсем немного путаясь в речах:

– С чего вы взяли, что ведьмы ненавидят мужчин? Хорошо мы к ним относимся! К вам то есть. Вы ведь тоже… я же своими глазами видела. Приличных мужчин вообще за людей считаем. У меня даже папа не женщина!

– Мясник? – он удивил тем, что очень тщательно изучил мое дело.

– Надо что-то разделать? – парировала я снова вопросом. – Дайте нож и не шевелитесь.

– Ирис, ты ко мне относишься с таким пренебрежением, потому что я эйр? Или ведьмы со всеми мужчинами так разговаривают, будто нам нельзя доверять?

– Да нормально мы с мужчинами разговариваем! – я словно защищалась, хотя смысла нападок не понимала.

Но он мой повышенный тон не подхватывал, а укутывал в бархат мягчайшей интонацией:

– Ирис, между нашими видами самая большая пропасть. Драконы – собственники, а ведьмы не выносят посягательств на свою свободу. Мы всегда будто на разных языках говорим. Может, это единственная причина, почему ты так меня сторонишься? Боишься случайно заговорить на моем языке или научить своему?

У меня уже перед глазами все плыло. Я забыла о необходимости держать лицо, резко выпрямилась и затаила дыхание. Опьянение сильно давило на разум, а этот негодяй еще что-то творил с самой атмосферой между нами – мы вроде бы ничего такого ужасного не сказали, но нарастало напряжение. И я спросила без обиняков:

– Вы ведь сейчас не пытаетесь меня очаровать? Нет же?

Он тоже поднял голову и облокотился на спинку стула. Взгляд стал еще пристальнее, а улыбка шире.

– Ни в коем случае. Получается?

От возмущения в животе задрожало. А криком я подчеркивала свою правоту, которая не слишком хорошо облеклась в речь:

– Да вы! Вы же.

– Что я? – он оставался безмятежным.

– Старый! – я наконец-то вспомнила хоть одно правильное слово. – Я этот ваш этикет не знаю, но вы мне в прадедушки годитесь!

– По какой причине ты тогда взъерошилась, правнучка? – добил он иронией. – Спокойнее, Ирис, не переживай. И этикет изучим, и общий язык найдем. Но я не флиртовал с тобой. Ты непривлекательна для меня в этом смысле.

– А вы вообще фу! – вспылила я, будто он мне оскорбление нанес.

– Я не фу, я эйр. А вот ты немного фу, – кажется, он просто издевался надо мной.

Мое настроение пришло в абсолютный бардак: сильно хотелось танцевать и кому-нибудь врезать, но Валиса отсутствовала. Свежие мысли в хмельной голове все же проскакивали. И очередная гласила, что мне не придумать нормальный предлог – нужно уносить ноги. А в следующий раз прийти уже или с объяснениями, или с извинениями, без разницы. Иначе я могу ведь и начать танцевать, попутно отвешивая пощечины!

Вскочила и метнулась к выходу. Ректор тоже поднялся, но ледяным тоном полюбопытствовал:

– А я отпускал?

Я не поняла, откуда именно в закрытом помещении взялся сквозняк, но он ударил по двери и намертво припечатал ее. Надежнее любого замка – я попробовала дергать за ручку. Разозленная таким невиданным магическим злоупотреблением, развернулась и подарила яростный взгляд господину Дикрану. Последняя эмоция и победила – больше голова решений не принимала. Я подбежала к нему и зарычала:

– Не колдуйте мне тут! И кулон отдайте!

Схватила его за темную рубашку, удачно сразу зажав в кулаке собственное украшение. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы вспомнила, что дракону в открытой драке не соперница, даже эффект неожиданности не поспособствует. И, разумеется, рвануть за цепочку не успела – Дикран перехватил мою руку за запястье, а другую зачем-то уместил мне на затылок. Вероятно, боялся, что дернусь – и сорву с него кулон, частично вместе с его одеждой.

– Отдайте! – выкрикнула я. – Он женский – вам не идет! А на мне будто вырос – вот давайте примерим, и сами убедитесь!

– Бесы, чем же ты так накидалась? – спросил он насмешливо – и скорее у самого себя.

Я забилась, но вырваться не сумела. А ректор неспешно наклонился ко мне и, ткнувшись кончиком носа в шею сбоку, с каким-то наслаждением втянул воздух.

– И нюхать меня не смейте! – я больше удивилась, чем разозлилась.

Услышала ответ, поскольку его губы были в непосредственной близи от моего уха:

– Пытаюсь определить по запаху. Но от тебя пахнет лесом, бумагой, шоколадом и моим кулоном. Где ты в академии лес раздобыла?

Я собственной кожей чувствовала его выдохи! И это было кошмарное ощущение – до паники пугающее и неправильное. Потому чуть отстранилась, но ладонь на затылке не позволила мне отшатнуться слишком далеко. И так стало еще хуже и двусмысленней. У него, оказывается, даже зрачков не видно, настолько темные радужки, а губы на уровне моих глаз парализовали.

– Отпустите, – растеряв всю силу, жалобно попросила я.

Но дракон не послушал, он продолжал рассуждать о своем, будто мы сейчас не застыли в самой неоднозначной позе:

– Когда я сам был студентом, мы зачаровывали десерты специальным заклинанием. Неужели эта веселая наука передается из поколения в поколение?

Я его не слышала, а была готова умолять о пощаде:

– Сат… то есть господин как-вас-там, отпустите.

– Ладно, – теперь и он задумчиво посмотрел на мои губы. – Ирис, не делай так больше. Ты плохо разбираешься в психологии эйров, раз ведешь себя так опрометчиво. Мы иногда называем что-то своим практически случайно. А когда хорошенькое имущество так и лезет на рожон, приходится задействовать всю силу воли, чтобы потом не расхлебывать последствия.

И лишь после этого он убрал руки и поднял открытыми ладонями вверх. Дверь теперь оказалась распахнутой. И хоть смысл последнего предупреждения я не вполне уловила, но до самого общежития бежала так, словно за мной гонятся. Что это вообще было? Да кто такого непонятного мужчину додумался поставить ректором?! Его же надо лекарям для экспериментов отдавать!