– А они‑то знают о том, что их не бывает? – Мирослав усмехнулся. – Полагаю, даже не подозревают…

– Что значит «их»⁈ – встрепенулся раскрасневшийся Емельян. – Так он что, ещё и не один⁈

– Семью его не видел, врать не буду, – рассмеялся непринуждённо Мирослав. – Да и его самого тоже, по правде говоря. Только чью‑то огромную тень в лесу у опушки. Ну и здоровенные необычные следы попадались нам как‑то зимой, на недавно выпавшем снегу… Не принадлежали они ни человеку, ни зверю. Относительно свежие, между прочим! Часа за полтора до нас прошёл там. Легенды гласят, что живут они далеко на северо‑востоке, как раз семьями. Чего он тогда к нам забрёл, понятия не имею…

– Ха‑ха, легенды⁈ – Емельян громко расхохотался на всю харчевню. – Ну вы даёте! Такие взрослые суровые дяди, а всё в сказки верите! Да мало ли чего там бабки с дедами шепчут по вечерам у печи, страшилки всё это!

– У любого предания есть своё начало, Емеля, – глубокомысленно заметил Ратибор. – Пущай со временем оно обрастает всякими подробностями новыми да преувеличениями разными, но изначально‑то событие имело место! Наши бабки с дедами не из воздуха берут эти истории…

– Ратик, я тебя умоляю, и ты туда же⁈ – Емельяна быстро накрывали винные испарения. – Вы с Мирославом как дети, Сварог свидетель! Скажите ещё, что верите в призраков, колдунов и ведьм!

– Кажись, кому‑то уже хватит… – хмыкнул Мирослав.

– Да⁈ – возмутился нетрезвый Емельян. – Это кому же, позволь поинтересоваться⁈

– Да уж явно не нам с Ратибором! А насчёт ведьм… – Мирослав чуть понизил голос. – Взять вот, к примеру, эту нашу вчерашнюю знахарку Благану. Как она пронюхала, что у меня за пазухой трофеи медвежьи? Я ведь никому об этом не рассказывал! Причём точно ведь сказала, сколько клыков и когтей! Откуда узнала, что я с отцом был? Имя его откель известно ей? Мистика… Так что для кого‑то она ворожея, а для кого‑то, может статься, и ведьма, самая настоящая!.. Мало ли таких у нас по Руси в дремучих чащобах обитает?..

– А Белогор её, случаем, не знает? Видел, поди, недавно да сам и поведал ей! Дела, может, какие имеет с этой ведуньей? – Ратибор вопросительно посмотрел на своего приятеля. – Например, поставляет нашей целительнице медвежьи клыки с когтями!..

– Я, конечно, поинтересуюсь у отца при случае, знает ли он такую ворожею, – Мирослав задумчиво взглянул на Ратибора. – Давай даже предположим, что ты прав и мой батя недавно был тут да сам Благане всё и выложил. Но скажи мне тогда, откуда она узнала, что я – его сын⁈ Совершенно точно, клянусь секирой Перуна, я первый раз её сегодня увидел!

– Да, а вот это загадка!.. – Ратибор согласно кивнул.

– Вот и я о том же…

– Х‑хозя‑яин, как т‑тебя там… Да не в‑важно!.. Медовухи т‑тащи! – Емельян допил второй кувшин вина, который совершенно явно хорошо лёг ему на вчерашние дрожжи, и совсем пошёл вразнос. Его пьяная душа требовала продолжения гулянки. Мефодий вопросительно глянул на Ратибора. Тот в ответ лишь пожал плечами и нехотя кивнул, после чего корчмарь быстро поставил перед Емельяном пузатый сосуд с медовухой.

Между тем было ещё утро, и только‑только стали спускаться вниз, в обеденный зал, со второго этажа немногочисленные постояльцы. Были они по большей части напуганы и удивлённо, с облегчением озирались по сторонам, когда видели, что в трапезной более‑менее прибрано.

– Мог бы поклясться на руне Велеса, что вчера ночью тут валялась гора трупов, – расположившись за соседним столиком, изумлённо молвил один из гостей, Демидий, степенного вида полноватый муж лет пятидесяти, с длинной тёмной бородой, слегка уже разбавленной сединой. Видно, один из тех немногих среднего достатка купцов, что в одиночку ездили туда‑сюда между Мирградом и Борградом на свой страх и риск.

– Ха‑а‑а! – воскликнул пьяный Емельян. – Т‑так значит, не мне одному это п‑приснилось⁈ Н‑но разве так бывает⁈

– Э, не, – затараторил торговец, – мне не приснилось! Что это за бурые пятна повсюду, как ты думаешь?

– З‑знамо что! Это ви‑и‑ино, глуподырый т‑ты пузатик!

– Вино у тебя вместо мозгов, дурья твоя голова!

– Ты к‑как со мной разговариваешь, ж‑жирный остолоп⁈ Т‑ты знаешь, кто я такой, а⁈ – Емельяна понесло.

– Конечно, знаю! Ты пьяный дурачок, который давно розгами по заднице не получал! – Демидий за словом в карман не лез.

– Д‑да я тебя, с‑старый ты козлина!.. – Емельян махом допил свою медовуху и, сильно качаясь, пошёл разбираться за соседний столик с купцом. А тот оказался не из робких и, недолго думая, встал да ударил подошедшего к нему Емельяна в голову правым боковым. Княжий племяш завалился неуклюже на пол, опрокинув при этом ещё и стоящую рядом лавку, после чего перевернулся на бок, подложил руки себе под тыковку и сладко захрапел.

– У тебя что, здоровье лишнее имеется, барышник? – Ратибор хмуро перевёл взгляд с заснувшего на полу Емельяна на его обидчика. – Так я могу мигом поправить это дело.

– Простите покорно, но ваш друг сам напросился…

– Этот обормот, может, и сам виноват, да… Потому на первый раз прощаю, так уж и быть, – Ратибор лениво поднялся и сверху вниз угрюмо взглянул на притихшего Демидия. – Но если ещё раз хоть пальцем тронешь нашего приятеля, я тебе башку откручу. Емеля, может, и неправ был, но это не значит, что его можно лупить почём зря. Понял меня?

– П‑понял… – пробормотал тихо купец, совсем не горя желанием связываться с этим рыжеволосым исполином, тем более после событий сегодняшней ночи. Его мигом обострившаяся интуиция громко кричала ему где‑то в глубинах души, что ничем хорошим для него это не кончится.

Ратибор лишь кивнул в ответ, показывая, что в таком случае конфликт исчерпан.

– Я наверх, Мир, – обратился он затем к Мирославу. – Оттащу этого пьянчугу в кровать, пущай дрыхнет. Я бы тут нашего молодого забулдыгу отсыпаться оставил, да мало ли, наступит кто ему на вымя случайно, устанем слушать поросячьи визги…

– Пошли, я с тобой. Яромира проведаем заодно.

– Ну пошли проведаем, – Ратибор одной рукой, как пушинку, закинул к себе на плечо обмякшее тело пребывающего в сладкой нирване Емельяна да понёс его на второй этаж. Окружающие только диву давались природной мощи этого рыжего великана, разметавшего вчера с друзьями добрых шесть десятков разбойников с большой дороги.

Ратибор бросил Емельяна на койку в их с Мирославом комнате, дабы он не смущал перегаром Яромира, и вместе со своим приятелем они заглянули к их раненому другу. У него была Злата, и они о чём‑то увлечённо разговаривали. Она всё ещё язвительно подтрунивала над русоволосым красавцем, но уже не со злостью, а ласково, стараясь выбирать выражения помягче. Ратибор с Мирославом озадаченно переглянулись. Яромира было не узнать, он сильно преобразился и воспрянул духом. Видно, что к Злате он неравнодушен, как и она к нему. Друзья были только рады за своего товарища, но как быть с тем, что они везут по приказу князя эту принцессу на свадьбу с другим? М‑дя, это проблема…

– Ты как, Яр? – с порога поинтересовался Мирослав.

– Да нормально! Хоть сейчас в седло! И скакать галопом, только в обратном направлении… – Яромир грустно улыбнулся.

Злата потупила сконфуженно взор, а Мирослав с Ратибором понимающе переглянулись.

– Знаете что, други мои, – прервал затянувшееся неловкое молчание Яромир, сменив резко тему, – а ведь у нас проблема! Курьян‑то вчера, думая, что я уже мертвец, болтнул лишнего! Кто‑то ему шепнул шустренько, что мы выехали в Борград! И это, скорее всего, был кто‑то из своих, из терема Святослава! Кто‑то, кому «не по нраву наши рожи», как ляпнул этот самодовольный кусок дерьма…

– Да, было такое! – встрепенулась Злата. – Этот негодяй сказал, что ему сообщили о нашем отбытии и что вы едете с двумя племяшами княжьими…

– Хм… Ну, тайны‑то особой мы не делали из нашей поездки, но и не трепались об этом никому чужому, это верно… – Мирослав задумчиво взглянул на нахмурившегося Ратибора. – Емеля‑то, дурашка, никому не мог проболтаться?