– Ента, как её, Благана, да? Она реально соображает во всех этих делах или просто прикидывается? – Ратибор вопросительно посмотрел на Мефодия.
– Реально соображает! Вон, у нас в том году здоровенная гадюка укусила Буславу, когда та по грибы пошла да на хвост ей наступила ненароком. Так эта Благана её сама нашла на лесной опушке и с того света вытащила, хотя несколько часов уже прошло и моя помощница уже даже идти сама не могла. Говорит, что всё уже, простилась со всеми…
Подошедшая Буслава согласно закивала.
– Да, спасла она меня тогда, чего уж там балакать! Я ей теперь по гроб жизни обязана! Но как она меня разыскала в дремучей чаще, ума не приложу! Сама Благана лишь уклончиво проворчала, что ей шепнули лесные духи о моей беде… – Буслава нервно поёжилась. – Странная она, но мы только к ней, если что, со всеми бедами и болячками бегаем…
– Это верно! – буркнул задумчиво Мефодий. – Не знаю уж, что наша ворожея делает в этой богами забытой деревушке, но при желании она спокойно бы смогла быть знахаркой у самого князя! Да только мирские блага её не интересуют. Ей тишину и покой подавай…
– А что тута происходит⁈ – на втором ярусе таверны стоял, рассматривая открывшееся его взору побоище, шокированный, не до конца ещё проспавшийся и протрезвевший Емельян с несколькими другими постояльцами, тоже проснувшимися от шума боя и робко выглянувшими посмотреть, что случилось. – Здесь ураган прошёл аль смерч какой⁈ – потрясённый открывшейся перед ним картиной недавней сечи, Емельян нашёл взглядом всего чёрного от быстро засыхающей на нём крови Ратибора. – Ратиборушка, тебя даже на минутку оставить одного нельзя, чтобы ты не набедокурил⁈ Что сказали плохого тебе эти добрые люди, что ты так осерчал на них⁈ Всегда ведь есть мирное решение любого…
– Заткнись, Емельян! – Ратибор не был настроен слушать сейчас пьяные бредни княжьего племяша. – И чтобы я тебя до утра не слышал, а желательно ещё и не видел!..
Тем временем дверь в корчму открылась и внутрь зашла неопределённого возраста высокая женщина с длинными русыми волосами и горящими, как в темноте у кошки, зелёными глазами. Была она в обычном сером сарафане, но искусно расшитом древними рунами, значение которых неведомо непосвящённым в таинства ворожбы простым людям. В руках у неё был небольшой мешочек, а за спиной маячил испуганный Варнул.
– Вы представляете, подбегаю я к её дому, что на окраине самой стоит, а она мне навстречу выходит, уже одетая и готовая! – Варнул проскользнул быстро к Мефодию с Ратибором и приглушённо затараторил: – Пошли, говорит, к вашему раненому! И откуда она узнала, я ведать не ведаю…
Благана (а это была не кто иная, как та самая местная ворожея) тем временем замерла у входа и безучастно рассматривала открывшееся перед ней место недавней битвы.
– Неплохо весьма… – произнесла она задумчиво, неторопливо обведя взглядом всех присутствующих в харчевне, и после, вдруг резко подняв очи, упёрлась своими колючими изумрудными глазами в Ратибора. – Твоих рук дело, здоровяк? Конечно, твоих, чьих же ещё, – забормотала она бессвязно, продолжая с интересом его рассматривать. – Больше ведь некому.
– Ну, я не один постарался, – пробурчал Ратибор. – Мои друзья…
– … Давно бы были мертвецами, если бы тебя постоянно не было рядом с ними, – закончила она за него его же предложение. – Но вечно так продолжаться не может.
– О как! – Мирослав внимательно глянул на ворожею. – Ну, тут истины ты нам не открыла, уважаемая…
– Извините, но мы вам не мешаем⁈ – прервала занимательный диалог взволнованная Злата, сидевшая на лавке рядом с Яромиром и не отходившая от него ни на шаг. – Может, уже поможете нам, нет⁈
– Не волнуйся, девочка, – Благана, прищурясь, внимательно посмотрела сначала на неё, потом на Яромира, – не умрёт сегодня твой суженый. Его время ещё не пришло.
– Он мне не суженый, ты что⁈ – Злата вскочила на ноги как ошпаренная, густо при этом покраснев. – Мой жених меня в Борграде дожидается! Да и отвратителен мне этот грязный пропойца!
Злата как‑то сразу поверила этой странной женщине, что с Яромиром будет всё хорошо, а вместе с этой уверенностью вернулось и её язвительно‑презрительное к нему отношение.
– Как скажешь, милое дитя, как скажешь… – лукаво улыбнувшись, Благана, ловко лавируя между распростёртыми под ногами телами, подошла наконец к Яромиру и начала щупать его рану руками, порой даже залезая в неё пальцами. Это было больно, но княжий воевода хоть кривился и сопел, но всё же молчал и терпел. После знахарка размотала свой мешочек, достала несколько склянок с различными мазями да травами и, на глазок перемешав их в пустом флаконе, который вытащила последним, обильно смазала получившимся составом рану Яромира, заставив того ещё и проглотить напоследок несколько капель зелья, оставшегося на дне пузырька. Запашок у этой мази целебной был настолько отвратительный, что носы заложило у всех, кто находился рядом.
– Фи, – в очередной раз морщась, пробормотала Злата. – В свинарнике, наверно, и то лучше пахнет! Как раз твой аромат! – язвительно бросила она Яромиру, казалось, уже забыв, как совсем недавно стояла за его спиной напротив толпы озверевших головорезов. – Тем паче что тебе не привыкать пить всякую гадость! – Злата явно была в ударе.
– Я тебе ещё сегодня не говорил, кого ты мне напоминаешь? – не выдержал наконец Яромир. – Здоровенную толстую занозу в заднице у дикобраза…
– Что‑о‑о⁈ Ты хочешь сказать, что я – толстая⁈ – возмущённая Злата, казалось, расслышала только одно слово. – Я что, толстая⁈ – разгневанно обернулась она к Буславе, Варнулу, Мирославу и Ратибору с Мефодием, поочерёдно обведя их негодующим взглядом. Все тут же отрицательно замотали головами, совсем не горя желанием навлечь на себя гнев капризной красавицы.
– Мелкая, если ты толстая, тогда я тонкий! – лишь добродушно фыркнул в ответ Ратибор.
– Так, рану руками не трогать, не мыть! Сейчас наложу травяную повязку, её без меня не снимать! Два дня лежать в кровати, не делать резких движений! Вставать только по необходимости! Тогда всё быстро заживёт. Завтра приду к вечеру, намажу ещё. Всё понятно? – целительница хмуро окинула взглядом присутствующих.
– Более чем, – крякнул Ратибор. «Два дня всего на восстановление? Ну‑ну, посмотрим…»
– Сколько мы тебе должны? – снимая с пояса мешочек с монетами, спросил он у ворожеи.
– Деньги – это тлен, – ответила презрительно Благана.
– Что же ты тогда хочешь за труды свои тяжкие? – Ратибор вопросительно поднял левую бровь.
– У друга твоего есть достойная оплата, – ворожея кивнула на Мирослава.
– Да? И что же это у меня есть такое, что тебе понадобилось? – Мирослав обескураженно уставился на Благану.
– Три когтя и два клыка шатуна‑людоеда, что вы с отцом убили недавно, – Благана требовательно протянула свою руку ладонью вверх в сторону Мирослава. – Основную часть трофеев забрал Белогор, но эти у тебя с собой. Отдай их мне, и мы в расчёте за мою работу!
– Откуда ты узнала, сколько их у меня с собой? Да и вообще, что они у меня есть⁈ А имя моего бати откуда знаешь⁈ – Мирослав изумлённо и подозрительно пялился на ворожею. – Да и про охоту на шатуна тоже мало кто в курсе тут!
– Ты и дальше будешь задавать глупые вопросы или наконец расплатишься со мной? – Благана прямо, не моргая, взирала на озадаченного Мирослава, явно не горевшего желанием расставаться со своей ценной добычей. – Учтите, без платы здоровье вашего раненого друга может снова сильно пошатнуться…
– Ты нам что, угрожаешь, ведьма? – Мирослав недвусмысленно положил длань на рукоять своего кинжала.
– Была бы я ведьмой, воин, я бы и так у тебя забрала твои сокровища, бесплатно. А убив меня, ты сделаешь своему подранку‑приятелю только хуже.
– Мир, не дури и выдай ей то, что она просит! – Ратибор вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что давно уже отдаёт приказы в этом походе и все его, что самое интересное, беспрекословно слушаются, хотя главным никто не назначал. Вот и сейчас Мирослав нехотя, но полез за пазуху, достал кисет с трофеями и молча передал Благане. Та, высыпав когти с клыками медведя‑людоеда себе на руку, быстро осмотрела их, понюхала и, удовлетворённо кивнув, бережно сложила ценные трофеи назад в мешочек да торопливо, словно боясь, что богатыри передумают, убрала в один из боковых карманов своего сарафана. После чего живо поднялась и пошла к выходу.
