– Объясняю лишь один раз. Меня зовут Калеб! Позади – мои братья по оружию: Иттан, Олдус, Радек и самый здоровый – Эллиок. Реальный претендент на корону Кузгара, между прочим! Восемнадцать побед подряд имеет, соответственно, при нуле поражений! Если что, гвозди в дерево кулаками вбивает! Как и своих противников! Слышали, поди, о нас? Тем, кто глух, слеп и нем, сообщаю: сами мы из Бритундии, и порядки здесь наши царят! По праву сильнейшего! Посему сначала трапезничаем мы, потом, ежели прижмёт взять добавки, снова мы, ну а опосля, чего останется, можете подъесть за нами! Рыпаться не советую; несогласных мы дерьмом из нужника по ночам кормим. Обычно наутро все становятся как шёлковые!.. Так что повторяю ещё раз: первые чашки – наши. Как и вторые! Всем всё понятно, недоумки⁈

– Да…

– Понятно…

– Уразумели…

– Ясно… – раздались в ответ тихие вздохи не пожелавших перечить воителей. Видимо, дурная слава задиристых бриттов мчалась впереди них пугливой ланью. По крайней мере, связываться с ними и тем самым нарываться на неприятности не хотелось никому из новичков. Ну или почти никому.

– А я не понял!.. – возмущённый рёв прервал боязливые лопотания, раздававшиеся из толпы новоприбывших. Раздвинув могучими плечами скопище новоявленных ристальщиков, вперёд вышел Ратибор.

– Чего ты не понял, горилла рыжая? – Калеб недобро фыркнул, оборачиваясь к своим дружкам: – Кажись, один непонятливый обозначился!

Приятели нахального крепыша довольно оскалились, предвкушая скорую потеху. Похоже, тот занимательный факт, что стоящий напротив неизвестный им чужестранец из неведомо каких краёв своей украшенной разнообразными шрамами статью ни капли не уступал, а скорее даже превосходил их доселе непобедимого соплеменника Эллиока, узколобых бриттов ни капли не смущал. Очевидно, самоуверенные головорезы считали, что впятером могли горы свернуть да червонец‑другой ворогов положить, чего уж говорить про всего одного, пусть и невообразимо мощного, оппонента. И вероятно, так оно и было в подавляющем большинстве случаев. Но нынче им не свезло, ибо нашла коса на камень. Правда, сами они об этом ещё не ведали.

– Да не понял я, бобыня ты курносый, куда засунуть твою ряху: тебе же в задницу или под хвост кому‑то из твоих косорылых дружков, сильно на ишаков смахивающих, – Ратибор тем временем себе не изменял. – И что за чудаковатый причесон у вас, дерьмохлебателей? Неужель ночные вазы, поди, ещё и заполненные, на бошки заместо шлемов надеваете, опосля лишнее обрезая? Бр‑р‑р, надеюсь, к нам не перекочует сей обычай дурковатый так себе волосню кромсать…

– Чего‑чего⁈ – Калеб аж язык прикусил, настолько его потрясло услышанное. Видно, впитывать столь дерзкие словеса в свой адрес он явно не привык.

– Ты, сквернавец, глухой, что ль? Один такой уродился, баламошка, или в ваших краях хватает подобных дурачков? М‑де, и что за никчёмный народец!.. Кстати, не могу не заметить, что твоя ента Бритундия очень созвучна с Хрюндией. Посему, пожалуй, буду называть твоих дуболомов соответственно, то есть не иначе как Хрюк, Хряк, Хрюн и Свин. Ну а тебя просто Куском. Ведь ты так на него похож!.. Ну, на дерьмо, то бишь! Могу ещё лепёхой. Коровьей или поросячьей, можешь сам выбрать, так уж и быть. Я сегодня добрый. Покамест…

В трапезной настала мёртвая тишина, впрочем, всё же несколько раз прерванная тихими, старательно сдерживаемыми смешками кого‑то из ристальщиков. Но вот обступающее Ратибора и бриттов сонмище воителей принялось спешно отодвигаться от участников свары, освобождая пространство для намечающейся заварушки.

– Ты покойник, рыжий!.. – прошипел сквозь зубы Калеб, весь красный как рак от переполнявших его гневных эмоций. – До утра не доживёшь!

Пятеро бриттов начали медленно окружать с презрительной ухмылкой на них взирающего могучего русича, страсть как соскучившегося по хорошей драке. Но судьбе было угодно немного повременить с выяснением отношений с первого взгляда невзлюбивших друг друга воинов.

– Вы чего тут удумали, глупцы? Трапезу нам испортить? – раздался позади изготовившихся к рубке бойцов холодный, подчёркнуто спокойный голос Ельваха. Позади него маячило с десяток стражей, как бы невзначай поглаживающих рукояти ятаганов, болтающихся в их ножнах на поясе. – Ежели немедля не угомонитесь, то обещаю: на десерт подадут отбивные из ваших драчливых задниц!

– А мы чего, мы вообще ничегошеньки!.. Пожрать пришли, как и все, – Калеб показанно‑недоумённо повёл плечами, а после, злобно, многообещающе зыркнув на Ратибора, большим пальцем правой руки характерным жестом быстро провёл по своему горлу, тем самым намекая на то, что вскоре ждёт посмевшего бросить им вызов рыжебородого витязя. Затем все пятеро, мрачно насупившись, неохотно обогнули дюжего ратника и последовали к столам, за которыми поварята разливали по плошкам ароматную мясную похлёбку. Бритты сделали вид, что ничего не произошло. Хотя по их хмурым рожам, конечно, такого сказать было нельзя. Похоже, Ратибор обзавёлся новыми «друзьями».

Тут не помешает заметить и признать, что кормили в Кузгаре более‑менее сносно, по три раза в день. Ведь не на загибающихся от голода доходяг приходят поглазеть, выкладывая кругленькие суммы, толпы обывателей. Искушённых зрителей смерть интересует исключительно насильственная и как можно более кровавая, поскольку во все времена человек, непроизвольно вздрагивая от нездорового возбуждения, любил смотреть, как убивают ему подобных.

– Ты, варвар, похоже, врагов себе заводить умеешь на раз‑два, – с ехидной улыбкой прокряхтел подошедший к Ратибору Ельвах. – Не каждому дано, однако!.. Откель ты к нам такой пожаловал?

– Русь. Мирград.

– Ой‑ой, это ж где? За землями печенегов? Аккурат куда в походец крайний наша орда наведалась?

– Угу.

– Далековато!.. Оттудова к нам попутным ветерком ещё никого не заносило… Первым русичем в Кузгаре будешь! Гляди не осрамись!..

– Да уж постараюсь! А ентот, как его, Эллиок. И взаправду на пути к титулу чемпиона? – Ратибор вопросительно покосился на главного смотрителя.

– Не совсем так. Он всего лишь на пути к своей попытке стать чемпионом, а это, согласись, несколько иное. Под два десятка побед у него в поединках один на один. Не считая групповых сражений, в коих Эллиок также периодически участвует со своими соплеменниками, правда, в последнее время всё реже и реже… Тоже, как понимаешь, поражений не ведают эти бритты. Ибо проигравшего у нас обычно выносят с песков вперёд ногами; бои идут до смерти одной из сторон! Как правило, пощады никто не даёт и не просит! Редко когда бывают исключения… Неудачников ведь нигде не любят. А избалованная наша публика так и вовсе терпеть их не может!..

– А почему всего лишь на пути к попытке? Думаешь, не одолеет Эллиок вашего непобедимого… Кто, кстати, он?

– Не‑а, рыжий, не одолеет. Кишка у него тонка, – Ельвах снисходительно улыбнулся уголками губ. – Ну а кто наш чемпион, ты обязательно узнаешь. Если, конечно, вскорости не приляжешь мордой в песочек!

– М‑де, тайна прям какая!.. – Ратибор недовольно сплюнул. – И что будет тому, кто завалит всех и сам напялит на свой чердак венок несокрушимого?

– Ну, свободному воину – знатный куш, а также всеобщее признание, почёт и уважение…

– А рабу? Воля?

– Аха‑ха, и не мечтай! – звонко расхохотался главный надзиратель. – Про свободу можешь забыть! Но определённые поблажки, однозначно, положены. Женщины, вино, жратва повкуснее, чем стандартный бобовый супчик. Своя горница; обычно чемпион живёт отдельно от всех. Ну и любовь толпы, конечно, а также известность и слава! Правда, учти: крайне непостоянная в своём обожании чернь любит пучиться на то, как свергают непобедимых с пьедестала. Сначала ратует за претендента, а потом ещё более охотно наблюдает, как возвеличившегося бойца смещает с вершины новый, голодный до побед молодой волчара!.. Вот такое противоречие свойственно человеку… Кстати, Эллиок как раз завтра делает очередной шаг к попытке взять титул. Финальный бой вечера – его. Победитель этой сечи выходит на чемпионскую схватку. Можешь остаться и поглазеть… Если сам не окочуришься, конечно, ибо ты на разогреве; грядёт твой дебют! Открываешь завтрашний день игрищ. Рубкой три на три. Удачи желать не буду, ибо мне не нравится твой вздорный характер!.. Но гляну с интересом, что ты умеешь.