– Я сказала – нет! – русоволосая красавица упорно стояла на своём, проигнорировав свою ненаглядную «валькирию». – Мало мне было одного рыжекудрого медведя, которого дома лишь на праздник лицезреть можно, да и то не на каждый, так ты уговорил меня ещё на сына, чтоб пошёл твоей стезёй! Ладно, согласна, мужское это дело, головы ворогам сворачивать, но дочку я вам не отдам!..
– Может, пущай сама решает?.. – молодой исполин уже серьёзно взглянул на разгневанную жену. – Мне сложно её винить за желание стать воином, коль ручки к мечу сами тянутся!..
– А ты ей потакай побольше! Вместо бус да браслетов всё так же ножи метательные да тесаки разные дари! – Марфа отступать и не думала. – Уже и складывать некуда это барахло, целая корзина забита доверху!..
В этот момент в дверь робко постучали, прервав разгорающуюся ссору.
– Ну⁈ – громоподобный рык Ратибора прогремел, казалось, на полкрыла княжьего терема.
– Здравия, Марфуш! Не помешал?.. Бур, Власта, прям богатырь да богатырка, совсем воители уже, хоть завтра в сечу!.. – в комнату неуверенно протиснулась русая головушка Яромира, оглядывая воссоединившуюся семью старого приятеля. Детишки Ратибора довольно засопели на столь лестную похвалу от славного витязя. – Простите покорно, что отвлекаю, но придётся мне похитить вашего батеньку… На время! – прервал раздавшийся было возмущённый ропот голосов воевода. – Рат, – Яромир, прищурясь, бросил вопрошающий взор на могучего друга, – княже купцов спровадил, освободился и желает тебя видеть… Пошли, ась? Сам знаешь, нам есть что обсудить…
– Пошли погутарим… – Ратибор по новой любя скинул на кровать обоих своих «медвежат», возмущённо на это насупившихся, чмокнул нахохлившуюся Марфу в щёчку и со словами: – Ещё поговорим. Скоро вернусь! – живо вышел из опочивальни вместе с товарищем.
– Только воротился и опять ушлёпал! – русоволосая красавица ошарашенно посмотрела им вслед и досадливо всплеснула руками. – Думается мне, – тяжело взглянула она на своих деток, – не медведь косолапый ваш батька, совсем нет, а самый настоящий рыжий козёл!
– Ма!.. – Власта попыталась сделать жалостливое личико и даже выдавила на румяные щёчки несколько крупных слезинок. – Я хочу в дружину!..
– Нет! – Марфа рявкнула так, что в комнате мигом настала мёртвая тишина. – Только через бездыханные мои телеса если перешагнёте вдвоём!..
* * *
– Золотишко‑то забрали? – вопросительно гыркнул Ратибор, следуя за старым другом извилистыми коридорами родового гнездовья Святослава. – К седлу куль приторочен…
– Усё нормально, – кивнул Яромир, – всё у княже на столешнице… Пересыпал из ларца, что ль, ибо так везти в дороге удобнее?
– Ну да! Сундучишко уж больно громоздкий…
– Ясно…
– Намекни, что ль, Яр, кто тот неразумец облезлый?.. Ну который заказ на мою ряху повторил?
– Сейчас до князя допелёхаем, дружище, он тебе всё и поведает. Свят вызнал, ему и слово молвить!..
В этот момент неожиданно нос к носу с двумя приятелями в узеньком проходе столкнулась заплаканная Лютега, княгиня Мирграда, жена Святослава. Русая прелестница была в превосходно сшитом, но без особых изысков, тёмно‑коричневом сарафанчике, подобранном, похоже, под цвет бушевавшей в душе бури. Никаких, обычно столь любимых властительницей, дорогих ювелирных украшений на ней не виднелось, что представлялось очень странным, ибо раньше на княгине всегда красовались искуснейшей работы диадема с подвеской да золотые серьги с бриллиантами, изумрудами аль рубинами. Святослав монет на красивые побрякушки для своей женщины никогда не жалел, и хранился у Лютеги не один ларец массивный, доверху набитый чудесными ожерельями, браслетами да колечками с камушками драгоценными. Но похоже, что «чёрная кошка» пробежала между правящей четой Мирграда, и подарки князя были заброшены в дальний угол специально, от обиды сильной. Что‑то стряслось…
– Здравствуй, Лютик… – буркнул Ратибор, тут же поражённо осёкшись на полуслове, когда ему в физиономию на мгновение яростно сверкнули мокрые от слёз, подёрнутые лёгкой дымкой злющие глаза янтарного оттенка. По левой стороне опухшего, зарёванного личика светловолосой красотки добро налился здоровенный синяк фиолетового цвета, светившийся в лёгком полумраке пролёта, как слабо чадящая лампада в непроглядной ночной мгле. Также у княгини оказались сильно разбиты верхняя губа и правая бровь, да ещё несколько разномастных ссадин виднелись на лбу. Следы побоев были довольно свежие, примерно двух‑трёхдневной давности.
– Здравствуй… – лишь на миг ещё раз подняв уже испуганные очи и тут же их опустив, едва слышно пролепетала Лютега, быстро прошмыгнув мимо ошеломлённо замерших на месте друзей и споро умчавшись далее по коридору. За ней, потупив глаза в пол, шустро проследовали две неприметные служанки и её верный телохранитель Брадигост, высокий дюжий воин с добротным булатным клинком на поясе. Последнему, правда, так легко уйти не удалось, ибо могучая длань врезалась в стену терема, преградив мрачному витязю путь.
– Кто⁈ – прорычал взбешённо Ратибор, глядя в каменное лицо Брадигоста. – Я что, тихо спросил? – разгорающееся всепожирающее синее пламя встретилось с ледяным холодом сверкнувших на него в ответ серых, подёрнутых свинцовой пеленой глаз.
– Сам‑то как думаешь? – телохранитель зло вперился угрюмым взором Ратибору в зыркули. – Много кому позволено в этих прокля́тых хоромах лупить безнаказанно княгиню почём зря? Пусти! – Брадигост положил руку на сгиб локтя рыжебородого богатыря и попытался с силой смахнуть его длань со своего пути, но это было так же бесполезно, как биться головой о скалу; перегородившая проход могучая лапа даже не шелохнулась.
– Хороший из тебя хранитель, коль позволяешь свою государыню почём зря уродовать!.. – бросил с жару Ратибор в застывшую в гримасе бешеной злости физиономию. – Меч‑то у тебя для чего с собой⁈ Чтоб из ноздрей таракашек выковыривать?
– Именно! – Брадигост сделал шаг назад. Очи его жутко сверкнули; длань бойца покоилась на рукоятке палаша. – Могу в твоих ковырнуть, ежели проблемы с насекомыми одолевают! Хотя, похоже, тебе успели прочистить носопырку до меня! – телохранитель являлся опытным воином и прекрасно знал, что за тёмно‑синие круги гуляли под глазами молодого богатыря.
– Ишь ты, какой дерзкий!.. – Ратибор оценивающе окинул взглядом крепко сбитого охранника Лютеги, лишь немного уступавшего ему самому ростом и косой сажени в плечах. – Слышал я, что ты был лучшим в Змейграде, откуда тебя и выписали… Пожалуй, хотел бы я посмотреть, кто, кому, что и где расковыряет…
– Как‑нибудь в другой раз, братцы, в другой раз! – Яромир, практически на корню пресекая намечающуюся ненужную склоку, вырос между двумя витязями, заглянув перво‑наперво в зенки своему рыжекудрому приятелю. – Рат, у нас дело важное, помнишь? – после чего скомандовал через плечо Брадигосту: – Ступай уже, Брад, догоняй княгиню!
Телохранитель не заставил себя долго упрашивать и тут же, не забывая, впрочем, настороженно коситься на хмуро на него взирающего Ратибора, проскочил мимо двух друзей да торопливо последовал вслед за госпожой.
– Я не понял, что это было⁈ Свят Лютегу поколачивать начал? Пережрал хмеля, что ль⁈ – Ратибор сумрачно зыркнул на воеводу, недобро при этом оскалившись. – А сам князь не хочет затрещину смачную в чердак словить⁈ Сейчас так ему шандарахну по маковке, что всю оставшуюся жизню́ будет у Добролюба в лечебнице на кушетке загорать да с «умным» видом в потолок таращиться, при этом регулярно ходя под себя!
– Рат, не лезь! – Яромир встревоженно вылупился на товарища. – Я не ведаю, что у них меж собой приключилось, но не наше это дело!.. Как известно, милые бранятся – только тешатся…
– Ничего себе побранились да потешились! – Ратибор стремительно зашагал к княжеским палатам. – И чьё это дело, моё аль нет, я сам решу!.. – кулаки его были крепко сжаты, а в глазах сверкали молнии.
– Не к добру… – лишь еле слышно пробормотал Яромир и, тихо выругавшись, сокрушённо покачал головой, споро поспешив вслед за другом. – Ох, не к добру!..
