Между тем Ратибора с товарищами варги довольно грубо, как каких‑то бревенчатых идолов, оттащили чуть в сторону, расчищая место по центру селения для очередных магических обрядов Мельванеса. Тот же, заметно прихрамывая на правую ногу, сделал два небольших глотка из своей склянки с зеленоватой жидкостью да прошествовал аккурат на пятачок, где стояли до этого трое приятелей. Вскинув высоко жутковатый посох, чародей начал с напевом произносить какие‑то непонятные древние словеса, после чего, прочертив в воздухе нечто похожее на овал неправильной формы, несколько раз вскрикнул громко и ударил своей клюкой оземь, тут же сделав пять длинных шагов назад. Прямо перед ним появилась чёрная точка, которая начала стремительно увеличиваться в размерах, через минуту превратившись в тёмный клубящийся густым дымом провал значительно выше человеческого роста, очень напоминающий собой некий портал для перемещения между мирами. Когда своеобразная «дверь» полностью сформировалась, Мельванес звонко пророкотал очередную тарабарщину для людских ушей, призывно крякнув напоследок: – Приди сюда, Тол‑Авар, я призываю тебя!

В воздухе повисло вполне себе осязаемое напряжение. Примерно пару минут ничего не происходило. Варградцы, схватившись за мечи да топоры, настороженно взирали на подвешенный на незримых нитях портал. Но вот внутри него раздался грозный рык, и здоровенная лохматая четырёхпалая лапа ступила на треклятую землю окаянной деревушки. Спустя миг показался и сам хозяин необычной ножищи; из дымчатых врат вышло здоровенное невиданное существо под три метра ростом, покрытое с головы до пят густой бурой шерстью. Мощное, слегка вытянутое туловище его украшала округлая, покатая голова с приплюснутыми ушами и носом; лёгкий оскал продемонстрировал пасть, полную острейших клыков. Глаза пришлого чудовища горели ярко‑кровавым пламенем; варградские ратники дружно охнули, невольно попятившись назад при виде могучего, невероятного создания, зачем‑то призванного их повелителем в Проклятую долину.

«Да чтоб меня расплющило тем самым валуном, что этой лощине служил заместо кляпа столько годков, если ента не тот самый йотун, батька Снежка, который тогда, в Забытых пустошах, перед Караимом таращился на меня, аки олень на новые рога! – поражённо воскликнул про себя Ратибор. – Единственное, потемнел только, там он выглядел куда белёсее… Ну так и зима была, а сейчас лето… Похоже, окрас меняют турсы в зависимости от времени года… Любопытно…»

«Здравствуй, непобедимый Тол‑Авар, на протяжении многих уж лет бессменный вожак восточного племени дха‑кари, могучих снежных великанов! Рад видеть тебя в добром здравии!»

«Что опять надобно тебе, Мава‑Гири, тёмный волшебник? – раздражённо прорычал лохматый исполин вместо приветствия, настороженно озираясь и задерживая удивлённый взгляд на бездвижно стоящем Ратиборе. Турс явно вспомнил молодого богатыря. – Хотел костей наших, с прахом, когтями и клыками, мы дали тебе их, после чего ты поклялся именем своего мстительного бога, что оставишь нас в покое! И вот проходит всего ничего времени, и ты опять призываешь меня! Доколе это будет продолжаться⁈»

«Ровно до тех пор, мой дорогой Тол‑Авар, будешь ты со своими соплеменниками делать то, что я скажу, пока магическая сила струится по моим жилам, способная раздавить тебя и твоих собратьев в лепёшку! Но на этот раз могу тебя обрадовать: это наша с тобой последняя встреча, так что ссориться не будем… Полюбуйся лучше, не узнаёшь? – Мельванес кивнул в сторону рыжебородого витязя. – Это тот самый паршивец, что убил Аму‑Лари, мать твоего отпрыска! Да и его самого, Кулшу‑Дази, что рано или поздно займёт твоё место во главе стаи, чуть было не отправил на тот свет вслед за ней! Чудом удалось ему ускользнуть…»

«За убийство Аму‑Лари этот человек будет раскаиваться до конца своей жизни! И это самое страшное для него наказание за содеянное! – Тол‑Авар вразвалочку подошёл к Ратибору и вперил в его очи пурпурный колючий взгляд, после чего поднял левую лапу и медленно выпустил длинные острые когти, одним из них задумчиво, как бы невзначай ткнув прямо в лоб молодому богатырю, слегка проколов при этом тому кожу. Тонкая струйка крови не спеша побежала из места соприкосновения с коготком йотуна, неторопливо стекая между бровей, по переносице. – А Кулшу‑Дази он если бы хотел отправить к его матери, в небесные наши охотничьи угодья, богатые добычей доброй, то сделал бы это без проблем. Однако он его не убил, а отпустил, вопреки приказу своего вожака!.. Я не буду разрывать его на куски, Мава‑Гири! Этот человек – достойный, могучий воин, я не встречал таких средь людского племени никогда прежде, хотя, ты знаешь, вашего брата выпотрошил предостаточно… В поединке один на один я бы сошёлся с ним ещё, коль было бы нам, что делить, но беспомощного, „оковами ужаса“ связанного я не трону, колдун! – Тол‑Авар развернулся и взглянул на Мельванеса, твёрдо бросив ему в лицо: – Я сказал, как будет! Так что зазря ты меня призвал в свои владения!»

Тёмный волхв и его лохматый гость стояли друг напротив друга, и со стороны казалось, что они не произносят ни слова, обмениваясь лишь многозначительными взглядами, хотя на самом деле всё это время разговаривали между собой мысленно, телепатически, на языке общения, повсеместно распространённом среди племён снежных великанов. И Ратибор вдруг с удивлением осознал, что понимает их! Понимает, о чём они говорят! «А самое любопытное, – подумал рыжеволосый гигант, разглядывая озадаченные, нахмуренные физиономии стоящих недалече варгов, – что, похоже, разумею их говор странный лишь один я! Но как такое возможно⁈ Раньше ведь, в Забытых пустошах, я их не слышал! Почему же сейчас…»

«Да потому, косолапый увалень, что я убрал барьер в твоей тупой башке, который есть у каждого испорченного цивилизацией человека, дабы ты мог насладиться тем, что скажет тебе „приятного“ наш общий знакомец, этот волосатый пришелец! Эх, только просчитался я мальца… Йотун, видите ли, благородных кровей… Ненавижу таких!» – Мельванес зло вылупился на вождя восточных дха‑кари.

«А с чего ты решил, многоуважаемый Тол‑Авар, что я тебя призвал для того, чтобы ты порвал этого рыжего медведя на лоскуты? – тёмный волхв, не мигая, вперился взглядом прямо в красные очи сумрачно на него взирающего лохматого гиганта. – Разве похоже, что мне нужна в этом твоя помощь?»

«Зачем тогда я тебе понадобился? – показалось, что на хмурой мордахе турса даже отобразилось нечто вроде замешательства, впрочем, быстро сменившись на явное негодование. – Похоже, что у меня есть время играть в твои гнусные игры⁈ В ваши распри людские не пытайся втянуть меня более!»

С этими словами Тол‑Авар шагнул к порталу, явно намереваясь вернуться в родные пенаты, но Мельванес с глумливым оскалом щёлкнул пальцами, и магическая дверца в Забытые пустоши мигом осыпалась, оставив после себя небольшую кучку золы, тут же развеянную порывом ветра по деревушке.

«Я что, тебя отпускал, тупорылая образина? – мрачный шаман зловеще ощерился. – Обожди‑ка, у меня на тебя планы…»

«Чего тебе надо, гнилой человечишка? – Тол‑Авар в бешенстве уставился на самодовольного волшебника, периодически втягивая да выпуская свои длинные, острые как бритва когти. – Говори уже!»

«Видишь ли, – надменно прострекотал Мельванес, – я тут сынка задумал воскресить… Но дело это непростое! Все ингредиенты уже собрал, для этого необходимые, окромя одного, – свежевырванного сердца турса! Можно не целиком, лишь пару кусочков… Добровольно поделиться не желаешь, нет? – тёмный чародей пакостно заржал. – Почему‑то я так и подумал, что ты будешь против…»

– Убить эту тварь! – вдруг резко обернувшись к начавшим заметно нервничать, давно стоящим наготове варгам, проорал, срываясь на противный визг, владыка мглы. – А опосля принести мне его сердце! На блюдечке! Выполнять!

В этот миг, выпустив свои страшные когти и издав мощный рык, Тол‑Авар бросился на Мельванеса, явно намереваясь одним могучим взмахом четырёхпалой лапы завершить противостояние с подлым некромантом, но тот ударом волшебного посоха в прыжке отбил ринувшуюся на него смертоносную лохматую гору из плоти и крови, отлетевшую от такой магической плюхи шагов на двадцать в сторону. Тут же вскочив в дикой ярости, могучий турс хотел было по новой кинуться на едко скалившегося шамана, но в то же мгновение на Тол‑Авара напала ватага отступников с оружием наперевес. Закипела кровавая битва. Восемь десятков бойцов сошлись в жуткой сече с одиноким вожаком племени дха‑кари, страшно взревевшим и метнувшимся навстречу стае «серых волков». Свирепый йотун представлял собой идеальную машину для убийства; его огромные когти на руках и ногах, словно кинжалы, вспарывали противникам животы, пробивали грудные клетки да отсекали головы. Варградцы разили в ответ мечами, топорами да палицами стремительно мелькавшую между ними огромную тень, но Тол‑Авар, казалось, не замечал попаданий, устроив знатную мясорубку налетевшей на него банде разбойников.