– Она‑то меня дёргает! – возмущённо воскликнул Буреслав, пытаясь скинуть со спины Власту, вцепившуюся в него намертво. Сие незамысловатое состязание между мальцами происходило прямо в коридоре между кухней и прихожей; там и схлестнулись в очередной раз неугомонные рыжие сорванцы, так похожие на своего могучего отца‑великана.

– Ей можно, милый, она же девочка… – не поворачивая головы, спокойно прошелестела русоволосая красавица, размеренно помешивая ароматное варево. – К тому же младше тебя на год!

– И поэтому ей дозволено тягать меня за космы, кусаться, царапаться, лягаться и пуляться тыквенными семечками⁈ То есть всё то, что нельзя мне⁈ – Буреслав таки скинул с себя сестру, которая, показав язык брату, быстро дала ножкой по филейной части юного богатыря, после чего стремительно, с радостным писком умчалась прочь, в соседнюю комнату, явно задумав очередную пакость. – Это несправедливо! Она визжит постоянно, что хочет стать воином! Так с чего ей такие поблажки⁈ В поле напротив только враг маячит, и различий, он это или она, нет! Так отец говорил!

– Так, а ну, стой! Стой, кому говорю! – осадила русая хозяюшка своего собравшегося было пуститься в погоню за «неприятелем» семилетнего витязя. – Во‑первых, это сестра твоя, и она тебе никакой не враг! – зачерпнув половником супчика, Марфа попробовала его на вкус, довольно причмокнула и, слегка нахмурившись, покосилась на сына, который нехотя замер в коридоре. – Во‑вторых, семенами кидаться ей тоже нельзя, и неважно, тыква это аль подсолнух… Ну а в‑третьих, отец твой много чего говорил! Это он любитель, поболтать‑то! Да вот только слова у него с делом расходятся…

– Например? – Буреслав обернулся к матери, негодующе вперившись ей в глаза.

– Чего?.. Например⁈ – Марфа озадаченно покумекала несколько секунд, оставила половник в котелке и решительно упёрла руки в боки. – Например, например… Хм!.. Например, он обещал, что постарается бывать чаще с нами!

– Он старается, ма!..

– Не вижу я этого, хоть убей, не ви‑жу! – по слогам отчеканила последнее слово гневно насупившаяся светловолосая прелестница. – И не защищай ты его! Ишь защитничек, тоже мне, выискался!

– Зато папка наш всех сильней, храбрей и могучей! – упрямо прорычал юный боец, забавно при этом выпятив нижнюю губу.

– Это да, этого не отнять… – тяжело вздохнула Марфа, вытирая пот со лба и пробуя в очередной раз щи. – Всё, готово! Ну чего, иди зови наших стражей доблестных! Пусть отобедают хоть! А то, поди, на непотребности какие ещё разложатся прям на завалинке от такой жары! Пущай хоть на сквознячке нашем, в тени похлёбкой моей угостятся…

– Ма!.. – Буреслав, мигом выглянувший на улицу через одно из окон в соседней комнате, спустя несколько секунд растерянно ступал назад, по коридору к кухне. – Там никого нет! Зато какие‑то дяди незнакомые на пороге трутся…

– Тсс‑с, тихо ты, малец, тихо, не шуми! – раздался резкий свистящий шёпот. Говоривший, явно пробравшийся в дом через один из оконных проёмов, быстро отворил засовы на входной двери, впустив внутрь ещё двоих подозрительных личностей. – В теремке‑то, помимо тебя да сестрёнки с мамкой, есть кто? – дверцу тут же закрыли на щеколду.

– Никого… Но батя мой скоро вернётся! – сурово сверкнул голубыми очами Буреслав. – Так что шли бы вы, как вошли, иначе он вам ряхи посшибает!

– Кабы это так оказалось и рыжий медведь на самом деле должен был воротиться в ближайшее время, хрен бы мы и за сотню вёрст подвалили к вашей хате! – противно тявкнул другой, низкий голос. – Кто ж захочет связываться с этим здоровенным мордоворотом в открытую⁈ Я не беру в расчёт тех умалишённых, кто прёт на него напрямки, они все как один червей земляных уже кормят! М‑дя… Но сдаётся нам, сейчас вы тут совсем одни‑одинёшеньки!.. – тут же раздалось негромкое отвратительное бульканье, лишь отдалённо напоминавшее смех.

– Кто там, сынок? Не поняла… Какие ещё дяди незнакомые?.. – Марфа озадаченно вытерла ладони о полотенчико и обернулась к дверному проёму как раз в тот миг, когда первый из незваных гостей замаячил на пороге. Среднего роста, обросший чёрным жёстким волосом, как у матёрого секача, потный и грязный, с колючим, холодным взглядом и нервно дёргающейся верхней губой, незнакомец явно не с добрыми намерениями пожаловал к ним домой, это русая красавица осознала моментально. Позади него виднелись ещё два таких же разбойничьего вида молодчика, совершенно очевидно явившиеся к ним в избушку не медку с травяным отваром попросить. Одеты лиходеи были в видавшие виды замызганные, засаленные рубахи да шаровары. На поясах у них болтались ножи да одноручные топорики. Сердце русоволосой красавицы мгновенно ушло в пятки, впрочем, так же быстро и воротившись назад. Подцепив находящимся в руках полотенцем горячий чан с супом, Марфа, не медля ни секунды, тут же окатила им стоящих перед ней лиходеев, после чего кое‑как продралась к сыну сквозь взвывших от боли и ярости душегубов, схватила растерянного Буреслава под мышку и бросилась в соседнюю комнату к Власте.

– Где ты, милая моя⁈ Сладенькая, где же ты, скорее, нам надо бежать! – пометавшись секунду‑другую по спальне, Марфа заглянула под кровать и принялась споро выковыривать оттуда упирающуюся дочку, не до конца ещё осознавшую, что происходит, и думающую, что это какая‑то игра. И лишь взглянув в испуганные глаза матери, рявкнувшей на неё так, как никогда прежде, Власта перестала сопротивляться и позволила извлечь себя на свет белый. Сграбастав обоих своих деток за руки, русоволосая красавица развернулась и вылетела из комнаты в коридор, тут же, впрочем, остановившись; на дороге у неё выросли злые, обожжённые свежесваренными щами бандиты. Недобрые их взгляды не сулили ничего хорошего женщине и её ребятёнкам.

– Ну ты, дрянь, сама напросилась! – трое негодяев не спеша двинулись на Марфу с детишками, при их приближении попятившимися назад, в опочивальню.

– Ты помнишь, Тап, что они нам нужны живыми? Надо их спеленать да утащить с собой, дабы выманить рыжего шатуна безоружным за город! План такой!

– Помню, Руземир, – зло проворчал ошпаренный больше всех Тапислав, – но живыми, не значит целыми и невредимыми… И у нас есть указание, коль живьём не срастётся, умертвить да на куски их разделать, чтобы кровушки как можно больше натекло!..

– Позабавиться решил? – хмыкнул с мерзкой ухмылкой третий злодей с низким, покатым лбом. Один глаз его безбожно косил влево. – Опасно!.. Вдруг стража вернётся…

– Никто не воротится, не дрейфь, Яривист! – отмахнулся нетерпеливо обожжённый лиходей, по всей видимости, главарь этой маленькой шайки подонков, что так нежданно‑негаданно завалилась в дом к Ратибору. – Отвадили их грамотно от избушки!

Тем временем Марфа влетела в комнату и судорожно принялась открывать окно в спальной, как назло, оказавшееся чуть ли не единственным закрытым в доме. Но тяжёлые дубовые створки, по извечному закону подлости, заели в самый ответственный момент и отворяться не хотели ни в какую.

– Куда собралась, куколка⁈ – Тапислав вбежал в помещение вслед за семьёй рыжего витязя, схватил Марфу за руку и резким рывком развернул к себе, нанося при этом удар наотмашь ладонью по её лицу. – Мы только начали развлекаться! – русоволосая красавица упала на пол, больно ударившись при этом затылком о подоконник; из рассечённой паршивцем губы пошла кровь.

Раздавшийся омерзительный гогот вдруг прервался диким воплем, полным боли и ярости; Буреслав, достав из‑за пояса подаренный отцом на день рождения вполне себе добротный нож, всадил его практически по рукоять в ляжку не ожидавшего такого развития событий вожака разбойников.

– Руки прочь от моей мамы, псы помойные! – в глазах малого топтыгина плясали яростные синие всполохи. – Пока я вам хвосты не поотрубал да в пасть не запихал! – встав между Марфой с Властой и пришлыми поганцами, Буреслав выставил перед собой окровавленный нож.

– Ого, да ты смотри, у мелкого шатунишки прорезались клыки! – Руземир и Яривист обескураженно уставились на выросшего у них на пути семилетнего сынишку Ратибора, упрямо сжавшего зубы. В его очах не было страха; в них горела лишь непоколебимая решимость встать намертво за свой дом и родных.