– А что, есть разница? – Емельян озадаченно покосился на русоволосого воина.

– Представляешь, Емеля, есть! И что характерно, немалая, – усмехнулся Ратибор. – За му‑жа кто выходит, ты или она?

– Эм, вроде она, Ратик…

– Вроде⁈ – громко расхохотался Мирослав. – Так ты что, ещё не определился⁈

– М‑дя, Емеля, – Ратибор также не удержался от смешка, – ну ты, конечно, порой ляпнешь, так ляпнешь…

– Да ну вас, – насупился Емельян. – Понял я всё, понял…

– Ну слава богам! – хмыкнул Мирослав. – А тебя, кстати, не смущает, что Жилька того, немного… Как бы это сказать помягче…

– Слегка кособоконькая? – Емельян нетерпеливо отмахнулся. – Я и не замечаю! Зато она отлично готовит, хозяйственная, добрая, ласковая, весёлая, да и вообще, люба мне… Каждый день о ней думаю!.. И ночь… И утром, и вечером, и в полдень, и…

– Наверно, это любовь, – проворчал довольно Ратибор. – Молодца, Емеля! Растёшь на глазах, я гутарил уже! Так, глядишь, будет с тебя толк, коли опять свинку хмельную не оседлаешь…

– Да не, Ратик, с этим я всё, завязал! Пьянству – бой, как говорится! – отмахнулся нетерпеливо Емельян. – Какой же я тупорылый был раньше, о боги!..

– Кажись, взрослеть начал наш малец, – с улыбкой кивнул на это Мирослав.

– Давно пора! – одобрительно подмигнул другу Ратибор.

Вечером того же дня, когда на подмогу Мирградскому княжеству прибыли воины Борграда, сидели трое приятелей в таверне «Четыре копыта» и не спеша трапезничали, лениво при этом обсуждая дела насущные. Рядом с их столиком то и дело появлялся искрящийся от счастья Феофан, готовый стремглав помчаться выполнять любой заказ дорогих гостей. Старик и не пытался скрыть свою радость от только‑только обрушившейся на его седую голову новости, что евонная непоседливая доча, похоже, нашла‑таки себе пару. Народу в кабаке под вечер набилось под завязку. Возбуждённый люд вовсю обсуждал радостные вести о прибытии на подмогу кабанят; настроение горожан явно улучшилось. Пиво и медовуха лились рекой. Шум и гам стояли в харчевне. В этот миг дверь в «Четыре копыта» широко распахнулась, и в дверном проёме показался мощного сложения витязь. Средних лет на вид, с правильными чертами лица, лохматой, каштановой гривой, бородищей до пупа и вполне себе заметным брюшком, он уверенно зашёл в корчму и остановился, внимательно осматриваясь. На поясе у него болталась внушительных размеров палица.

– Р‑р‑р‑ыжий медведь! – раздался его громогласный рык, заставив испуганно замолкнуть отдыхающий в заведении народ. Похоже, пришлый воин углядел того, кого высматривал. – Наконец‑то, я нашёл тебя! Силушкой когда мериться будем опять⁈ Я пришёл за реваншем, как и обещал!

– Ба‑а‑а! Какие люди! – раздался не менее оглушительный рёв в ответ поднявшегося со скамьи Ратибора. – Светозар, ты, что ль, старый коняга⁈ Мыски ног‑то своих из‑за пуза всё так же разглядеть можешь только тогда, когда живот со свистом втягиваешь?

Под облегчённый вздох сидящих в таверне людей, понявших, что драка (по крайней мере, пока) отменяется, два могучих великана встретились в центре зала и обменялись крепким рукопожатием, после чего Ратибор усадил пришлого богатыря за свой столик, заодно познакомив того с Емелей. С Мирославом Светозар, начальник городской стражи Орёлграда, а по совместительству и личной охраны князя Изяслава, был хорошо знаком.

– Сколько лет, сколько зим! – Светозар отхлебнул кваса из подвинутого к нему Емельяном кувшина, благодарно кивнул и, явно проголодавшись с дороги, принялся налегать на добрый поросячий окорок, что тут же поставил перед ним по указанию Ратибора хозяин заведения. – Сколько мы не виделись? Года два точно⁈ А где ваш третий, Яромир?

– Яр теперь при Святославе постоянно, личным телохранителем государя на щи себе зарабатывает… А не встречались пару лет, не меньше, это верно, – согласно кивнул Ратибор, из‑под прищуренных век взирая на своего давнего оппонента, к которому определённо испытывал должное уважение. И это уважение было взаимным. – Какими судьбами в Мирграде? Неужель только из‑за реваншистских настроений пожаловал к нам? – в их поединке, который состоялся два с половиной года назад, перед отъездом рыжебородого витязя на Первую заставу, победу праздновал Ратибор.

– Слышал я, с волками у вас склока добрая, – слегка прожевав, молвил Светозар, внимательно взглянув на молодого гиганта.

– Есть такое. Ты почему не сказал нам тогда, в Орле, что Ждан Заяц – сын Кулбаха? – синие глаза Ратибора в упор смотрели на сидящего перед ним боевого товарища. – Только не говори, что не знал!

– Знал… – Светозар виновато опустил голову. – Извиняй, дружище, но у меня строжайший приказ Изяслава был, никому ни слова… Никому, понимаешь⁈ Только я, Бизюк да Изя в курсе были насчёт их родства…

– Ну, насчёт Бизюка, этого хитрозадого жучилы, мы и не сомневались, – со смешком встрял Мирослав. – А сам Ждан чего не растрепал об этом на всю округу?

– Ну, во‑первых, волчар‑то у нас, в Орле, не очень‑то и жалуют, если что! Так ведь можно было и средь своих поутру не проснуться из‑за кинжала в глотке… Кулбах ведь, как это ни забавно сейчас звучит, разбойничий народец не очень‑то жаловал, на кол сажая при первой возможности… По крайней мере, тех лиходеев, что не под его крылом были! Или его лапой… Ну а во‑вторых, он же незаконнорожденный, Ждан‑то!.. Был… И думается мне, гложило Зайца из‑за этого некое чувство… Как его там правильно… Неудовлетворённости, что ль…

– Неполноценности, – подобрал более верное словечко Емельян.

– Ну да, оной самой! – подхватил воодушевлённо Светозар. – Кулбах ведь своего приблудного отпрыска никогда бы официально не признал и наследником трона не сделал бы… Каково это, когда отец родный делит сыновей на законных и внебрачных, а⁈ По сути, на первый и второй сорт! Оттого, поди, и съедала сердце нашего зайчонка обида лютая!.. Даже никто из шайки егошней не ведал, похоже… В общем, Ждан был нем как рыба насчёт своих кровных уз с волками. А все считали, что его никто не трогает именно из‑за дальнего родства с Изяславом… Что, впрочем, тоже соответствовало истине. Вот такие завихрени, м‑дя…

– Ясно. Ну а тебе чего у нас надобно‑то? Если только за ответным поединком пожаловал, то пошли, вон, хоть сейчас за кабак отойдём…

– Я хочу участвовать в битве! – Светозар прямо встретился взглядом с Ратибором. – Найдёшь для меня местечко в вашем войске? Желательно в первом ряду!

– Орлы же вроде решили придерживаться нейтралитета? – пискнул удивлённо Емельян, сильно робевший рядом со Светозаром, который являлся для него легендарной личностью.

– Я тут в частном порядке, так сказать. На отдыхе, проще говоря. Воеводой ведь меня Изя ещё назначил, до кучи… Разорваться мне, что ль⁈ Подустал, в общем, маленько… Вот недельку‑другую себе и взял погулять! Ну а как развлекаться в своё время свободное, это уж я сам решать буду!.. – буркнул угрюмо «пернатый» воин. – Но вообще, не одобряю я этого нейтралитета! Кулбаху давно надо нюхалку надрать… А то больно высоко он её задирать начал в последнее время! А тут ещё решил подстраховаться, варягов позвал… Эх, давно хотел я с ними зарубиться! Посмотреть, какая кровушка в их жилах течёт да и из чего сделаны эти северные проходимцы, из какого теста…

– Алая у них кровушка, – хмыкнул задумчиво Ратибор, – проверял лично… Но вообще, не вижу проблем! Ещё одна добрая палица нам не помешает! Если, конечно, ты не забыл, седой подбородок, с какого конца за неё хвататься…

– Он у меня ещё не седой, рыжий топтунишка! Это ты просто дальше своих кулаков пудовых не видишь ничего!.. Если у медведя плохое зрение, то это проблемы окружающих, да? В курсе, кстати, что на Западе тамошние богатеи какие‑то стёкла увеличительные на носу носят, лупами вроде именуемые? Для повышения остроты зрения, так сказать… Забредало к нам в град несколько таких торгашей чудных… Может, тебе тоже заказать парочку, а? Будешь первый в мире лупоглазый мишутка!.. – Светозар довольно хрюкнул. – Заодно тогда разглядишь, что я ещё не побелел местами покамест…