Через несколько минут размышлений я наконец подавил в себе приступ злости и успокоился. Дорога пошла в гору. Я прильнул к решетке окна. Местность вроде знакомая, но все так заросло за лето.

— Куда дальше? — спросил водила, остановив машину на развилке.

— А хер его знает, — ответил я. — Вроде направо. Тут все тропы одинаковы. Да… Направо давай, если что, вернемся…

— Ты дорогу лучше вспоминай, — ворчал на меня усатый. — Это в твоих интересах. Прав был Шон. Нельзя тебе доверять. Командир наш доверился и сгинул.

— Командира убили апостолы, — сказал я. — а вот тебя бы я пристрелил. Будь моя воля. Болтаешь много…

— Что ты сказал⁈ — усатый задохнулся от злости и побагровел. — Да я тебя…

— Смотрите! — крикнул Рудый, распахнув на ходу дверь высунувшись наружу. — Мы почти приехали?

Впереди показалось разрытое ущелье. Растительность отступила, обнажая безжизненные отвалы серых камней и разводы красной глины. Карьер появился, будто из ниоткуда.

Лес резко оборвался, и джип выехал на укатанную посыпанную щебнем широкую грунтовку. Кругом стояла брошенная техника: грязно-желтые экскаваторы, зарюхавшиеся ковшами в насыпи бульдозеры, вросшие в землю грузовики.

— Вон он! — крикнул Рудый, тыча стилетом куда-то в строну. — Это бензовоз! Мы нашли его.

Усатый облегченно выдохнул.

— Давай к нему, — махнул он водиле. — Мы там проедем?

— Мы-то проедем, — поморщился водила, выкручивая баранку длинными и волосатыми, как у обезьяны руками. — Главное, чтобы бензовоз проехал. Вся дорога в тракторах.

— Если что, заведем бульдозер и расчистим, — сказал усатый.

Мы подкатили к оранжевой цистерне. Допотопный ЗИЛ-130 с облупившейся голубой краской на морде грустно смотрел на нас пожелтевшими фарами.

— Не такая уж и большая цистерна, — капнул яда усатый.

— Ну это стандарт, — ответил водила, выбираясь из джипа. — Тыщи четыре литров будет. Нам на месяц хватит, если на оружие менять не будем. Теперь не знаю, стоит вообще топливо менять или нет? Стрелков-то у нас поубавилось.

Водитель вопросительно взглянул на усатого:

— Что скажешь босс?

— Это не нам решать, — отмахнулся тот. — Доставим цистерну в поселение, и Шон скажет, что делать дальше. Там хоть бензин-то внутри есть?

— А ты залезь и проверь, — ухмыльнулся я. — И голову сунь в цистерну, чтобы лучше видно было.

Усатый что-то пробурчал в ответ, но вместо него наверх вскарабкался рыжий. Не смотря на то, что он был с одной рукой, парень быстро оказался наверху и, умело откинув люк, заглянул внутрь.

— Не дыши! — крикнул я. — От паров можешь вырубиться и вниз булькнуться.

— Ок! — ответил он и задержал дыхание. Затем спустился и радостно сообщил:

— Цистерна полная, сами посмотрите!

— Да верим тебе, — улыбнулся я. — Закрывай люк, будем колымагу заводить.

Как и следовало ожидать, штатные аккумы на зиле оказались дохлые. Мы вытащили свои привезенные. За руль Зила сел наш водила. Он повернул ключ зажигания (который благо торчал в замке) на половину амплитуды. Подождал несколько секунд, пока бензонасос подкачает топливо и крутанул его дальше. Машина задергалась, громко чихнула и завелась.

— Есть! — воскликнул Рудый. — Все-таки не зря перлись в такую даль!

У всех на лицах появились улыбки, кроме усатого. Он, будто бы был совсем не рад, что все срослось. Казалось, что ему доставило бы больше удовольствия, если бы бензовоза здесь не оказалась, или он оказался пустым.

Вот сука… Видать, так на меня обозлился, что уже мысленно желал нам неудачи… Бывают же такие люди дерьмовые. Он и толстяк Шон такие. Остальные затворники вроде норм. Особенно Вульф — хороший был мужик. Зря он лишнего услышал. Хотя, человек он смышленый и прозорливый был. Когда-нибудь меня все равно раскусил бы. Может, оно и к лучшему, что так все случилось. Быстро и безболезненно. Тем более он раненный был. Сейчас бы таскались с ним, и не факт, что в дороге он бы не сдох от банального сепсиса или потери крови.

— Ну что? — крикнул водитель, высунувшись из окна бензовоза. — Едем?

— А кто джип поведет? — растеряно развел руками седой.

— Кто-то из вас, — ответил водила.

— У нас никто не водит! — хлопал глазами седой, уверенности в нем сразу поубавилось, теперь он был похож на напуганного сурка.

— Идрит-ангидрит! — плюнул водила. — Вы что за рулем не умеете ездить?

Затворники опустили глаза.

— А на хрена вас взяли тогда⁈ — подлил я масла в огонь.

— Я могу попробовать! — вызвался рыжий.

— С одной рукой на механике? — скептически посмотрел я на него. — Нет уж! Я поведу!

Я торжествующим взглядом обвел усатого, тот стоял, как побитая собачонка и оправдывался:

— В наши обязанности не входило рулить, мы защищать колонну должны были. Кто ж знал, что столько людей погибнет…

— Любой мужик должен уметь две вещи, — съязвил я, обращаясь к усатому. — машину водить и баб трахать! Как у тебя с бабами? Так же, как и с машинами?

За руль джипа сел я, усатый расположился рядом на пассажирском сиденье. Сзади примостился Рудый. Двое затворников сели в бензовоз: водила за руль, а второй затворник рядом с ним в качестве штурмана и автоматчика на случай засады или другой холеры.

Джип поехал первым. Я знал дороги и выбирал грунтовку пошире. Теперь ехать приходилось не спеша, сдерживая пятилитровый мотор внедорожника и подстраивая ход под скорость зила. Тот натужно переваливался по ухабам, как беременная корова, часто останавливался и фыркал. Водитель в это время выходил из кабины и осматривал местность. Молодец, правильно делает. Застревать нам никак нельзя. Если увязнет, груженную цистерну только трактором можно вытащить, ну или другим танком.

Усатый сидел молча и больше не пытался мня зацепить. Предъявить мне было нечего: бензин мы нашли и возвращались домой.

Дом… Сам не заметил, как поселение затворников назвал домом. Было в них что-то близкое мне по духу. Вульф организовал все по военному. Караулы, отряды добычи, группы тылового обеспечения. Никто не сидел без дела, поэтому община процветала. Моя же, сука, загнулась… Потому что когда дело запахло жареной жопой, все тупо свалили и никто не стал биться за клан. Потому что я делал ставку на дисциплину и наказание, а не на братство. Поставил во главу угла несуществующего Сатану и его принципы: жить ради себя здесь и сейчас, а на остальных похер. И когда настала задница, это не сработало.

Если бы я мог начать все сначала, то избрал бы модель построения общины, как у затворников. Тогда пришлось бы отказаться от рабов. Ну и ладно. Рабы работали за еду и кров, члены общины тоже работают за это самое. Лишь кормят их чуть лучше, но зато и отдача от них больше. Когда вкалываешь не по принуждению — производительность больше получается.

Эх… Дал я немного маху… Наплодил отморозков, шастают они теперь по лесам, самого чуть не пришили. Одно время была шальная мысль попытаться их собрать снова в кучу, но потом подумал — дохлое это дело — из говна отряд лепить. Проще нового материала набрать. Не гавенного…

Через пару дней пути выбрались на знакомую дорогу. Вот уже вдалеке показались очертания тюрьмы, что раскинулась на окраине леса в долине, напоминающей море. Стоп, бля!.. Почему море? Откуда там волны?.. Я с тревогой вглядывался вдаль.

— Смотри! — крикнул Рудый, доставая карабин. — Это что там? Мертвецы⁈

Я пригляделся. Жеванный бобер! Это не волны, а колыхающаяся, словно гнилая каша, масса из сотен зомбаков. Они облепили ворота поселения и пытаются прорваться в тюрьму. Их столько много, что твари завалили своими телами подступы к воротам и использовали их как лестницу. Затворники отстреливались, отчего трупов под воротами становилось все больше и гора мертвецов поднималась все выше. Еще немного и они либо ворота проломят, либо через верх начнут переваливаться.

Да… Мышкин хобот! Мелковаты ворота! Стандарта четырехметрового явно не хватает для защиты от такой огромной стаи.

Я остановил джип и выскочил из машины. За мной встал бензовоз.