— Здравствуйте, меня зовут профессор Зиновьев, — старикан протянул мне на удивление прохладную ладонь.

Я в ответ протянул свою, он сжал ее не по стариковски бодро и крепко.

— Кречет, — представился я. — А зовут вас как? Почему вы назвались своей фамилией?

— Меня все так называют, — профессор обнажил в улыбке не по годам белые зубы. — Сейчас это мое имя, фамилия и научный псевдоним в одном лице, так сказать. Когда-то в исследовательских кругах профессора Зиновьева знали все. А теперь я занимаюсь производством наркотических обезболивающих. Это конечно нужное дело, но совсем не то, чем я хотел заниматься. Тем более, когда мир на грани вымирания.

— Обезболивающих? — не понял я. — Вы серьезно?

— А вы не знали? — Зиновьев приподнял над дужками очков кустистый брови. — Здесь в бункере у Барона есть своя лаборатория. Мое детище, мы производим седативные галлюциногены. Сейчас это очень нужный и востребованный товар. Много людей погибает в муках от укусов зомби. Наши препараты позволяют им забыться и провести последние дни жизни без адских мучений.

— Хм-м… Профессор, я конечно не хочу вас расстраивать, но человек погибает от укуса зомби в течении нескольких минут. Максимум часа. Он конечно мучается, но это очень быстротечные муки. Он просто физически не успеет приобрести ваш препарат для облегчения страданий.

— Как? — Зиновьев тряхнул головой будто дятел. Большой нос усиливал его сходство с этой птицей. — Но Барон заверял меня, что он поставляет всем нуждающимся этот препарат буквально за символическое вознаграждение. А иногда и совсем безвозмездно.

— Посмотрите вокруг, профессор. Эти люди с рюкзаками и есть потребители вашего вещества?

— Они такие худые и изможденные, — пробормотал старик. — Они все укушенные?

— Ага, иглой вашей наркоты. Это кислотники. Барон посадил их на иглу и взамен за дозу они готовы мать родную продать. Ваша отрава используется не как обезболивающее, а как рычаг добровольного рабства. Рабы долго не живут. Их убивает либо наркота, либо зомби. Но вырваться из этого круга они не могут. Ваше зелье слишком быстро взывает привыкание.

— Не может быть, — пролепетал Зиновьев. — Я чудовище… Наркотик нельзя вкалывать больше одного раза, иначе образуется зависимость… Но я действительно думал, что помогаю людям!

— Тише, профессор, тише… — я взял Зиновьева за локоть и отвел чуть в сторону, так как на нас уже начали коситься жнецы. — Пусть все так и считают, теперь когда вы знаете правду, ваша жизнь может быт в опасности.

— Моя лаборатория теперь работает в автономном режиме, — вздохнул старик. — Теперь я там особо и не нужен. Может, поэтому Барон сплавил меня, как отработанный материал в эту экспедицию?

— Не думаю. Вы же знаете, какая цель нашей поездки в Темногорск?

— В общих чертах, — пожал плечами Зиновьев. — Там обнаружили некую секретную лабораторию, в которой имеется прототип вакцины.

— Все правильно, — кивнул я. — И какова ваша задача?

— Запустить лабораторию, а по возможности наладить аналогичное производство здесь в бункере Барона. Только я сразу хочу сказать, что это невозможно. У нас нет оборудования и платформ для выращивания биокультур. Я это, как биотехнолог со стажем заявляю. В старой лаборатории еще можно поковыряться, но создать новую в таких условиях… Увольте.

— Мы ничего не будем здесь создавать. Возможно, мы вообще не найдем эту лабораторию.

— Как так? — глаза профессора приподнялись над очками. — Вы забыли, где она находится? Или думаете, что ее уже уничтожили?

— Это долгая история, я вам объясню по дороге, на привале, без лишних глаз и ушей. Когда удостоверюсь, что вам можно доверять. Кстати, не знаете чего мы ждем? Почти полчаса уже стоим на площади.

— Ждем, когда транспорт подъедет, — старик вытащил измятый платок и вытер мокрый лоб. — Гаражный бункер отсюда в паре километров. Там жнецы свой автопарк хранят.

— Откуда у них столько оружия и снаряжения? — спросил я.

— Так до всего этого Барон вообще-то наркодилером крупным был. Потом у него какой-то раздор с подельниками случился, и он сюда перебрался из столицы. На все деньги купил оружия и нанял людей с боевым опытом в качестве личной охраны. Ждал все, когда за ним придут. Но никто не пришел, а случилась эпидемия. Все это вооружение ему и пригодилось. Он сразу захватил это здание и обосновался в бомбоубежище. Я думал, он людям помогает, а он как творил темные делишки, так и продолжает.

— Сколько у него людей? — спросил я уже как можно тише.

— Я точно не знаю, но самих жнецов около сотни примерно, плюс химиков человек двадцать.

— Химиков?

— Так называют тех, кто в лаборатории работает. Мои сотрудники, так сказать. Они не все работают добровольно, кого-то Барон заставил, но я в это не вникал. С головой был погружен а работу. Думал, что выполняю важное для общества дело. А тут вон как оказалось… Теперь я вижу, что люди эти с сумками и рюкзаками зависимы. У них такой взгляд, будто их хотят лишить воздуха. Сами уже на мертвецов похожи. Они и есть мертвецы. У синтетика действие чересчур сильное, он не рассчитан на регулярный прием. Скоро они все умрут.

— И самое страшное, — кивнул я. — Они об этом прекрасно знают, и ничего не хотят с этим делать.

— Да-а-а, — профессор задумчиво погладил реденькую бороденку. — Барон — ужасный человек. Теперь я к нему точно не вернусь. Если заставят, то лучше умру.

— А вот это правильно, профессор Зиновьев, — улыбнулся я. — Только умирать не надо. Давайте держаться вместе, у меня на Барона тоже зуб имеется.

— Я очень даже за, только чем, простите, сможет вам помочь, такой старый и бесполезный человек, как я?

— Ну не прибедняйтесь, профессор, ваша сила не в кулаках.

— Буду рад помочь, — улыбнулся Зиновьев. — Мне многое надо исправить. Наломал я дров, так сказать…

Ну вот… Одного союзника в стане врага я завербовал. Дедок вроде неплохой, но слишком уж наивный, что ли. Все они люди науки такие? Как можно создать фабрику по производству наркоты и думать, что это на благо человечеству? Но главное, что он все осознал… Посмотрим, можно ли на него положиться. Проверочку ему небольшую устроить, что ли?..

Мои размышления прервал рев автомобильного двигателя. На площадь выкатил… Твою мать, это что за монстр? Похоже, что раньше это был КамАЗ. Огромная махина неспешно катила по площади, громыхая броней. Бока и перед наглухо зашиты листами железа. Окна и кабина перечеркнуты густой сеткой навареных арматурин. Впереди что-то типа ковша-тарана. Такой не только стаю снесет, но и ворота протаранит. Огромные колеса с грязевым протектором, как у трактора. Вместо кузова бронированный фургон.

Вот это тачка, на такой даже сейчас хоть на край света не страшно. Только бензина наверное жрет… Но у жнецов его пока хватает. Барон наверняка сразу прибрал к рукам все заправки в городе, пока там еще было топливо.

— Что встали? — гаркнул на нас Зиновьевым Кастет. — Грузитесь, мать вашу!

Мы влезли в фургон — сзади откидывался люк с выдвижной лестницей. Внутри оказалось довольно просторно. По бокам вдоль всего борта растянулись мягкие лавки, обитые дермантином. Над потолком примостились полки, забитые спальными мешками, посудой, котелками и консервами. Хорошо жнецы подготовили машинку для путешествий. Любит Барон основательность. В этом он, конечно, молодец, жаль, что придется его убить. Хотя нет, не жаль. Сколько он людей загубил наркотой своей, и сколько еще загубит… Убью я его обязательно, если сам, конечно, выживу.

Двигатель заревел, машина дернулась и двинулась вперед. Черт… А я надеялся что по пути наш отряд сожрут зомби. На таком танке мертвецы жнецам не страшны. Придется придумать другой план…

Вот уже несколько дней я работал в охране копателей. Работенка оказалась не пыльная. Стой себе в теньке с топором в руках, да поглядывай по сторонам. Топором владеть научился быстро. Тут главное силу рассчитать и не бить со всей дури по гнилой башке. Конечно, некоторым и посильнее вдарить нужно — смотря кокой мертвец. Если «свеженький» и крепенький, то в удар больше вкладываться нужно, если гнилой совсем, то аккуратно бить надо, чтобы не забрызгаться. А если сухой, как мумия, то вообще без разницы. Можно лупить со всей дури, крови в таких почти нет, не забрызгают. Но тут тоже, главное, не переусердствовать. Слишком сильный удар может вывести из равновесия, если топор вдруг мимо скользнет или слишком башка сухая и некрепкая окажется. А на ближней дистанции точку опоры потерял — считай пропал. Второго замаха можно не успеть сделать. Эти гады только с виду неуклюжие, а когда на расстоянии вытянутой руки от тебя находятся, в человека вцепляются со скоростью кошки.