— Клянусь, — сказали в один голос Агнеша и жених Энн.

Аким вопросительно посмотрел на Энн и Рудого.

— Клянусь, — выдавил рыжий и посмотрел на Энн.

Та смотрела исподлобья, нахмурив брови.

— Мы ждем от тебя согласия, — улыбнулся Аким, но в глазах его промелькнула ледяная искра.

— А если я не хочу замуж за этого урода? — стараясь, как можно спокойнее проговорила Энн. — Что тогда? Вы меня убьете? Вам же нельзя убивать.

— Ты не можешь отказаться, — еле слышно прошипел Аким. — Я просил о проведении ритуала у нашего отца Сварога, он дал согласие, обратного пути нет. Ты должна покориться его воле, я тебя надолго не задержу. Скажи «клянусь», я наложу печать на узы и вы уйдете в опочивальню, а мы продолжим гулянья в вашу честь.

— Что⁈ — голос Энн дрогнул.

Она до сих пор надеялась, что этот игрушечный ритуал никак не обязывает ее спать с женихом-уродом, по крайней мере в первую ночь.

Она надеялась избежать этого, а потом при удобном моменте улизнуть. Но сейчас Аким ясно дал понять, какие у них правила. Если она выйдет замуж, ее согласия уже никто не будет спрашивать. Этот урод возьмет ее силой, вон как он на нее смотрит, как голодный ротвейлер на кусок докторской. Уже насквозь глазами просверлил, никак дождаться не может.

— Я не согласна выходить за него замуж! — громко заявила Энн.

— Но тогда! — гневно проговорил староста. — Ты должна будешь ответить перед отцом нашим. Тебе придется покинуть нас навсегда и уйти в его царство.

— Что это значит? — спросила Энн.

— Ты освободишься от земной бренности и отправишься в иной мир.

— Вы меня убьете? Да вы даже мертвецов не убиваете, вам вера запрещает!

— Ты будешь скормлена свиньям, — спокойно проговорил Аким. — Они твари божьи, и не ведают, что творят.

— Так вот какими отходами вы их кормите⁈ — воскликнула Энн. — Вы скармливаете им людей? Но это убийство…

— Нет, — замотал головой Аким. — На то воля Сварога. Мы бросаем живых людей в загон, а то, что свиньи с ними делают, это уже не в нашей власти, и не ляжет грехом на нас. Мы пред богом чисты. Ну так что, ты клянешься в верности Торину?

По щекам Энн текли слезы, она с отвращением поглядывала то на своего жениха, то на старосту.

— Я клянусь, — прошептала девушка, — что если вы меня хоть пальцем тронете, я убью вас…

— Торжественная благодать свалилась на плечи деве! — громко на всю площадь проговорил Аким. — И она не ведает, что говорит. Ее прошлая жизнь не отпускает, но мы должны помнить, что истинная вера приходит не сразу. Я завершу обряд без ее клятвы и наложу печать отца нашего. У нее от счастья помутился разум, но это временно, и когда она проведет ночь с мужем, будет смотреть на мир другими глазами, и будет умолять Сварога принять ее клятву. А сейчас именем отца нашего и силой рода нашего я объявляю вас…

— Нет! — закричала Энн и побежала прочь от арки. Но стражники подхватили ее на руки и поволокли обратно. Она брыкалась и визжала, но не могла вырваться. Наконец, извернулась и вцепилась зубами верзиле в ухо. Тот заорал и отшвырнул ее в сторону. Энн упала на землю с окровавленным ртом, а стражник держался за откушенное ухо.

Его напарник схватил электрокопье и ударил Энн, но за мгновение до встречи электродов с телом девушки, кто-то схватил копье сзади и рванул на себя. Стражник не был к этому готов готов, и копье выскочило из его рук. Он удивленно повернулся назад, перед ним стоял Рудый. Он воткнул копья электродами стражнику прямо в глаза и нажал на кнопку. Ток ударил его в морду, а острые электроды выкололи глаза. Дико крича, он упал на землю. Толпа хлынул на Рудого и повалила его. Гектор не успел сделать и двух шагов, как его тоже скрутили.

— Вы не достойны отца нашего и рода нашего! — брызгал слюной Аким. — Завтра на рассвете вы будете отданы на перерождение. Вашими проводниками в иной мир станут свиньи. Большего вы не заслужили. В яму их!

Розовая малолитражка въехала в мертвый город. Вечерний Уральск выглядел будто огромное заброшенное кладбище. Ветер перекатывал измятые грязные бумажки по пыльным улицам. Всюду валялись высохшие мумии, в хаотичном порядке застыли разбитые авто, напрочь перегородившие дороги и тротуары.

Солнце пряталось за макушки безжизненных девятиэтажек, торчащих на фоне серого неба, будто гробы в ритуальной лавке. Где-то проглядывались столбы дыма. Пожары здесь не прекращались еще с начала эпидемии.

Я помню, как в Темногорске люди часто поджигали дома, пытаясь уничтожить засевших там зомби. Наверное, здесь поступали также. Смог висел в воздухе сизой пеленой. На стеклах витрин опустевших магазинов лежал толстый слой сажи, будто город накрыла волна вулканического пепла.

Малолитражка пробиралась между раскиданными машинами, пока совсем не увязла в них.

— Все, — сказал я с досадой. — Приехали. Дальше придется пешком.

— Куда пойдем? — спросила Лилия, выбравшись из машины.

— Нужно найти еду, — ответил я. — Когда-то здесь было больше полумиллиона человек. А сейчас совсем пусто… Даже мертвецов не видно. Странно…

— Мы раньше боялись сюда соваться, — сказала Лилия. — Здесь было столько мародеров и зомби, что Полковник даже мысли не допускал о том, чтобы соваться в Верхний Уральск для поиска ресурсов. А сейчас здесь пустынно. Может, все люди погибли, а мертвецы разбрелись?

— Может и так, а может, ресурсы истощились, и люди сами ушли. А за ними ушли мертвецы. Им тоже стало нечего жрать.

— Надеюсь, что людей здесь мало, — поежилась Лилия. — Против мародеров с битой не особо повоюешь.

— Нужно найти нормальное оружие, — кивнул я. — Мой обрез тоже, так себе вооружение. Два выстрела и все. А потом время на извлечение гильз и перезарядку. А в Макарове, блин, патронов больше нет.

Мы пошли по центральной улице, держась в тени домов и стараясь не выходить на открытое пространство. По пути попались несколько одиночных зомби. Но они нас не замечали, так как Аида была рядом. Я еле сдерживался, чтобы не прикончить мертвецов, но ради эксперимента этого не сделал. «Услугами» Аиды мне еще не приходилось пользоваться, и я хотел попробовать маскировку. Зомби действительно прошли мимо. Лишь Локи пытался их куснуть и всякий раз уворачивался от их неуклюжих попыток схватить его.

Он крутился вокруг них волчком и клацал зубами. Ему очень хотелось их облаять, но я запретил подавать голос. Пес это понимал и молча дергал за ноги оживших. Те пытались его поймать, бегали за ним, но всякий раз теряли его в лабиринте брошенных автомобилей.

Мы брели по городу около часа. По пути заглядывали в продуктовые лавки и магазинчики, но ничего съестного так и не нашли. Лишь Аиде удалось поймать и съесть худого голубя, который по своей наивности приблизился к ней, выпрашивая по старой привычке семечки.

Уже совсем стемнело, когда нам попалось здание торгового центра. Мы зашли внутрь. Шаги отдавали гулким эхом по глянцу гранита и терялись в пустоте. Разграбленными оказались даже отделы с одеждой. Но нам все же кое-что удалось найти по своим размерам. Сменили свое рванье на джинсовую одежду (штаны, рубахи и куртки). В куртках сейчас жарковато, но ночи бывают не по летнему холодные.

На третьем этаже оказалось много кафешек. В одной из них удалось раздобыть засохший батончик и пачку чипсов. Не густо. Придется сегодня ложиться спать голодными.

Ночевать в огромном торговом центре неуютно и страшновато (слишком много мест, откуда могут появиться зомби). Я предпочитал более замкнутые пространства. Мы спустились вниз по широкой лестнице на первый этаж и хотели уже выйти на улицу, но за стеклянными дверями замаячили чьи-то силуэты. Я прильнул к грязному стеклу и всматривался в улицу ночного города. Огромная стая зомби брела по дороге. Мертвецы будто мигрировали — шли не спеша в одном направлении. Их поток и не думал кончаться. Теперь город не казался таким пустым, первое впечатление о нем оказалось обманчиво.

— Откуда их столько? — спросила Лилия, перебирая биту в руках.