— Не бузи, я правда тебя благодарю.

— Уже и побузить нельзя!

Лиза замолчала с вызовом глядя на меня, а затем мило улыбнулась.

— Ты говорил, что тебе нравится, что с тобой я искренняя, — проговорила она в сторону. — Вот и наслаждайся. Или не нравится?

— Нравится, — признался я.

— С тобой я могу позволить себе расслабиться, — изрекла она, серьёзно глядя на меня. — Но мне не хочется сильно грузить тебя, Максим. У тебя и так забот хватает.

Глядя на неё, я тяжело вздохнул, а затем медленно потянул ладонь к лицу девушки. Лиза не отпрянула, лишь удивлённо уставилась на мою руку.

Я мягко двумя пальцами ущипнул её щеку.

Лиза ещё больше вылупила глаза, будто ожидала чего-то другого.

— Ну тогда скажи мне прямо, — проникновенно произнёс я. — «Макс, я волнуюсь из-за того, что произойдёт завтра». Ну? Говори.

— Я волнуюсь, — пробурчала она. — На кону слишком многое. И мне не хочется отвлекать тебя своим волнением. Так что зачем ты из меня выдавливаешь эти слова?

— Если выдавить гной, рана быстрее заживёт, — хохотнул я, отпустив её.

Я зажевал ещё несколько чипсов из аномальной хурмы и отпил глинтвейна.

Лиза молчала, ожидая от меня ещё каких-то слов.

Что ж… Не будем её разочаровывать.

— Знаешь, Золотце, — тепло улыбнулся я Волконской, — когда высказался, тебе становится легче. Но, чтобы вновь не возвращаться к терзающей тебя теме в духе «как же все пройдёт завтра», лучше подумать о чём-то отвлечённом. Например, подумай вот о чём. Давай вернёмся в начало нашего с тобой разговора, если ты говоришь «да», что остаётся делать мне? Ответ очевиден — мне остаётся думать, что если я всё-таки решу, что одной жены мне мало, то я обязательно сделаю тебе предложение'.

Я подмигнул опешившей Лизе и протянул ей термос.

Она вцепилась в него двумя руками и залпом допила остатки.

«Ура! Непрямой поцелуй!» — захохотала Фая.

— Спокойной ночи! Приятных снов! — выпалила Волконская и рванула обратно в дом.

Глядя на её красивый зад в обтягивающих утеплённых легинсах, я подумал, что сам до сих пор не ответил на предложение от другой девушки. Той, что озвучила свою позицию несколько раньше, чем Лиза.

Десятое февраля две тысячи двадцать четвёртого года — какая же любопытная всё-таки сегодня дата. Интересно, скрыт ли в ней тайный смысл? Послание? Или всё это лишь совпадение?

Если разложить эту дату по цифрам, что мы получим?

Десять… Ну здесь всё ясно — десять лет дал отец на то, чтобы найти достойнейшего. И достойнейшего выбирали из десяти принцев. То, что в самом конце один из десяти принцев оказался принцессой — ситуации не меняет.

Далее возьмём цифры, которые используются, чтобы обозначить текущий год. Два, ноль, два, четыре. Сложим их, и что мы получим?

Правильно, цифру восемь.

Я восьмой — принц. Восьмой царевич. Тот, кто в итоге и станет Императором Всероссийским. Это мой год. Год Дракона.

Ну а то, что по факту я оказался седьмым царевичем, мы учитывать тоже не будем. В историю все царевичи вошли под своими изначальными номерами. Просто в дальнейшем дети в школе так и будут изучать — седьмой царевич, оказался царевной и сошёл с дистанции.

И кто-нибудь обязательно пошутит, что лучше уж оказаться царевной и из-за этого окончательно выйти из гонки за трон, чем умереть от потери головы.

И что же остаётся в дате?

Цифра два.

Интересно, к чему её привязать? К Михаилу? Он же второй царевич.

«А может к тому, что в финале противостоять друг другу должны лишь две стороны? — усмехнулась Фая, читавшая мои мысли. — Ну, когда все остальные стороны отвалятся».

Я улыбнулся.

Разумеется, улыбки моей никто не заметил, ибо я был «Растворен в мире». И вообще, сидел на ветви одной из вековых елей, что росла за внешним кольцом Кремлёвских стен. Ведь именно здесь собирал людей Михаил на своё мероприятие.

Народу уже столпилось немерено. Считай всё пространство до сцены, которая примыкала ко второму кольцу стен, было заполнено зрителями. Все ждали, когда из башни второго кольца стен спустятся главные виновники торжества.

— Наконец-то наша страна обретёт законного императора! — услышал я разговор проходящей внизу группы людей.

— Рад, что всё это закончилось.

— Наконец-то настанет мир.

— Может, теперь аномалий станет меньше?

Группа прошла дальше. Я проводил их взглядом и отвлёкся на крик:

— Да здравствует царевич Михаил!!!

— Ура!!! — поддержали этот крик другие зрители.

— Долгих лет жизни Его Высочеству Михаилу!!!

— Михаил Константинович, мы с вами!!!

— За Его Высочество Михаила!!!

Ну и так далее и тому подобное.

«Я вот что думаю, оппа, — со всей серьёзностью в голосе обратилась ко мне Фаина Максимовна, — может, мне сжечь этих громких людишек прямо сейчас?»

«Не стоит, — отозвался я. — Это ж мои будущие подданные».

«Твои будущие подданные топят за Михаила», — проворчала Фая.

«А что им ещё делать, если именно он сегодня коронуется? По крайней мере, о том, что мы собираемся сорвать его коронацию в газетах не писали».

«Ты намекаешь на то, что у них мозгов как у хлебушка? Или на то, что они переобулись в полёте, а до этого болели за другого царевича? И как только ты станешь короноваться, они переобуются вновь?»

«Фая, — тяжело вздохнул я. — Не требуй от них много. Это обычные жители империи. В глобальном смысле им плевать, кто именно будет ими править, главное, чтобы хуже от этого правления не стало».

«А…» — выдала дракониха и задумалась.

«Количественно драконов в стае на порядки меньше чем жителей в человеческой стране. У нас здесь другие критерии и другие схемы управления», — продолжил я.

Фая хотела что-то выдать, но не успела, ибо на общий канал мыслесвязи прислали «видео»:

Небольшая группа людей, где-то недалеко от меня, как и все присутствующие, обсуждала предстоящую коронацию. Вот только…

— А я считаю, что захватывать власть силой недостойно, — тихо пробурчал один мужик.

— Цыц! — рявкнул на него другой и испуганно заозирался по сторонам.

— Что ты такое говоришь! — возмутилась женщина и приблизилась к нему едва ли не вплотную. А затем еле слышно зашипела: — Мало ли что ты там считаешь… хочешь, чтобы нас всех лес валить отправили⁈

Мужик притих и поджал губы.

— А я вот согласен с Серёгой, — проговорил другой мужик интеллигентного вида. А затем, оглядевшись по сторонам, еле слышно проговорил: — Если кто и достоин, так это Его Высочество Максим. Сколько людей он в Новосибирске вылечил, а? А за несколько недель вернуть Империи Земли, за которые столько лет бодались, а⁈ Это ж дорогого стоит!

Я усмехнулся.

«Вот! — одобрительно произнесла Фая. — Наши слоняры! Оппу в императоры!»

Народ вперёд меня и вокруг нас засуетился. Часы на главной Кремлёвской башни как раз били ровно десять утра — представление начинается.

Хотелось бы мне тоже подойти поближе.

Но нельзя. Буквально в десяти метрах от меня начинают работать сильнодействующие артефакты, защищаю от тайного проникновения. Забавный факт, я тоже сейчас нахожусь в зоне действия подобных артефактов, но более слабых. Они не могут обнаружить ни меня, ни моих драконов или Юру. Так что ломать их не обязательно.

А вот с теми, что впереди придётся повозиться.

Точнее, как раз возиться и не придётся, мы их легко сломаем. Но скорей всего спалимся, и враг поднимет тревогу.

Нужно выждать момент. Все мои ребята уже на позициях. Мы готовы…

Ещё сильнее напитав глаза энергией, я уставился на сцену. Хм… какое-то движение. Что-то в самом деле начинается!

«Твою ж мать», — мысленно процедил я, когда пол сцены разъехался в стороны, и на саму сцену поднялись колодки с закованными в них пленницей.

Светловолосая девушка была облачена в какую-то мешковину. Её голова и руки были закованы, как, похоже, и щиколотки. В итоге получалась поза, будто девушка стоит на коленях. Но её колени не касаются помоста и висят в воздухе из-за высоты верхних колодок.