— Слушайте все! — рявкнул я. — Мы проиграли. Я — единственный пилот, который у вас есть. И в живых останутся только те, кого я возьму с собой. В оплату вы будете работать на меня, а не на Барона! А остальных расстреляют или превратят в зомби! Что выбираете?

— Ах ты ж, предатель! — человек в чёрной вязаной шапке выхватил пистолет и нацелился на меня. — Я тебя, суку…

Бах!

Жнец повалился на снег, из его головы хлынула кровь. Почти чёрная в ночи.

— Продолжай, — сказал другой жнец по кличке «Мутный» и убрал свой пистолет.

— Мы возвращаемся в Уральск, — продолжил я. — Я буду вместо Барона. У нас целый город, нам его хватит для жизни. А потом найдём место получше и не будем связываться с этими вояками. Ну, как вам такой план? Хотите сдохнуть или выжить?

— Охренеть, — Кастет покачал головой, но вмешиваться не стал.

— Ну а ты, что? — спросил я. — Так и останешься шестёркой Барона? В каждой жопе затычкой, пока он тебя не отправит на очередное смертельное задание? Но я знаю, на что ты способен. И я тебя так глупо не солью. Мне нужны такие люди, как ты, Кастет. За тебя вступился Кейн, но я и сам вижу, на что ты способен. Ты же любишь жизнь, ты не захочешь так просто умереть в этом холоде!

А вот это ключевой момент. Если Кастет пойдёт за мной, то и элита Барона перейдёт на мою сторону. А за ними и те, кто остался в городе, у них не будет выхода. И те, кто сможет вернуться, тоже легко перейдут под мою команду.

Если нет… Ну, умираем-то мы один раз.

Но желательно им выбирать побыстрее, потому что я услышал очередь из РПК совсем рядом.

— Да, хрен с тобой, — Кастет махнул рукой. — Поехали домой. Говно этот план был, с самого начала говном.

Вот и всё. Теперь можно улетать. Я открыл дверь…

Где Рудый?

Не появится, я его брошу. Но подожду немного.

Бой шёл совсем рядом. Рация молчала, всем стало на неё по хрен. Мы проиграли.

Скоро я увидел Рудого. Он вместе со старовером Акимом тащил кого-то.

Кого, мать их?

Кречета?

Они держали его вдвоём. Голова Кречета болталась. Его подстрелили, но они его тащат. Зачем.

— Взлетать надо, — напомнил один человек из теперь уже моей охраны.

Надо.

— Рудый! — закричал я. — Быстрее, ё* твою мать!

Взрыв раздался совсем уже рядом. А с другой стороны показались тёмные силуэты, нападающие на отступающих.

Бегуны.

Я взлетаю. Я забрался в вертолёт и начал подготовку к взлёту.

Они забросили Кречета на пол пассажирского отделения как раз тогда, когда я почти взлетел. Надо его оставить здесь. Прикажу бойцам, они его выбросят.

Всего-то один приказ.

— Не вздумай умирать, слышишь, Кречет? — кричал Аким. — Ты мне сегодня обещал мою дочь спасти! Ты забыл?

Я присмотрелся к Кречету. Рана в плечо и грудь. Опасные, но выжить сможет, он живучий. И он сам опаснее всех. Если бы его не ранили, он бы остался и полез бы штурмовать бункер.

От него одни проблемы.

Надо его выбросить.

Я бросил ещё один взгляд на раненого Кречета.

И отдал приказ.

— Двери закройте! — приказал я и взялся за ручку управления.

— Там Барон! — подсказал Мутный, новый начальник моей охраны, который сидел на месте второго пилота.

Я помахал толстячку рукой. Он это увидел, и его лицо исказилось от ярости.

Мы взмыли вверх. По корпусу вертушки забарабанили пули, но я успел уйти на безопасную дистанцию.

Сверху видно зарево огня. Горел лес, пылал холм, но больше всего пламени было от разнесённой в клочья колонны «зомбомобилей» Барона. Они не были предназначены против людей.

Этот план изначально был обречён на поражение. А я помалкивал об этом.

Внизу нам грозил кулаком Барон, оставшийся совсем один.

Гадюка

После морозного свежего воздуха дышать этой плотной гущей плохо отфильтрованного дерьма было неприятно. А в кабинете генерала Громова в очередной раз сломалась вытяжка. И ещё сюда набилась толпа народа. От кого-то несло выпитым, от кого-то потом и, что хуже всего, куревом.

— Полковник Семёнов, — официальным тоном произнёс Громов. — От имени всего Альянса Спасения выражаю вам благодарность. Вы снова оправдали свою репутацию. Вы наголову разгромили превосходящие силы противника.

Раздались жидкие аплодисменты со всех сторон. А солдаты привели трофей. При виде трофея Громов улыбнулся до ушей.

— Когда мы в последний раз виделись, Барон? — спросил он.

— Давно. Ещё когда ты прилетал пригласить меня в свой бункер. Вот я и прибыл.

Барон старался держаться достойно. Но ему это не поможет. Наркоторговец обречён.

— Думаю, вы победили, генерал, — спокойным голосом сказал Барон. — Готов обсудить условия капитуляции.

— Капитуляции? — удивился Громов и засмеялся. — Какие условия? Ты уже мой.

— Я хозяин города, — сказал Барон. — Я могу дать многое взамен…

— А мне не надо, чтобы ты что-то давал. Теперь я возьму всё сам.

— У меня в городе целая армия, — Барон посмотрел с какой-то гордостью. — Батальон полковника Григорьева, который занял Машзавод. Взамен на сыворотку он отправил часть своих сил со мной. Как только он поймёт, что я здесь, и он не получит сыворотку, то…

— У тебя есть сыворотка? — удивился генерал.

— Да он блефует, — сказал Гадюка. — Но в город пока лучше не соваться. Подождать, когда все сдохнут сами.

— Именно, — Громов повернулся к столу и начал там копаться. — Ты сильно нам навредил, Барон. Но теперь ты никто. С тобой покончено.

— Ещё не знаешь, с кем связался, — Барон пытался храбриться до последнего. — Я могу…

Громов быстрым шагом подошёл к нему и выбросил руку вперёд.

Барон громко заорал от боли и упал на колени, держась за лицо обеими руками. Между пальцев торчал карандаш, прямо в живом глазу. Кровь хлестала на пол.

— Ничего ты не можешь, — Громов засмеялся и сильно пнул его в голову. — Уведите его в подвал и проведите над ним эксперимент. Кто-то же хотел проверить, как слепые зомби ориентируются по запаху, — он засмеялся громче вместе с остальными офицерами. — И на цепь его, иногда буду приходить и смотреть.

Орущего Барона уволокли за ноги. От него осталась только лужа крови, растёкшаяся по каменному полу. Крики было слышно ещё долго.

— Хорошая работа, — сказал Громов. — А теперь выйдите все.

Офицеры ушли, чуть потолкавшись у двери. Но двое солдат с автоматами остались.

Что-то не так.

Но Гадюка уже понял. Они всё узнали.

Генерал сверлил полковника глазами.

— Обмануть меня решил? — тихо спросил Громов и покачал головой. — Мы проверили анализы и знаем, что ты укрывал женщину с иммунитетом. Зачем?

— Так было нужно, — ответил Гадюка.

Слишком рано они это просекли. Кто-то сдал? Или та женщина проговорилась?

— За такое вполне может быть смертная казнь, — продолжил Громов и скинул фуражку на стол. — Ты знаешь, что натворил? Чем рискнул?

— Знаю. Отдай уже приказ. Надоело ждать.

Гадюка сел на неудобный стул и похлопал по карманам мундира. Сигарет там не было, хотя сейчас бы не помешали.

— Нет, — Громов покачал головой. — Я помню, что тебе должен. И если бы не ты сейчас, мы бы не отбились. Я ценю твои заслуги, Лёха, и готов тебя простить. Но не просто так. Ты отправишься на точку «Внешний Рай», будешь курировать тот проект. А в бункере я тебе появляться запрещаю. Как только закончим работу с вакциной, будет понятно, что делать дальше.

Вместо казни ссылка. Странно, что всё так легко. Или нет?

— Я бы хотел забрать… — начал было Гадюка, но Громов его перебил:

— Запрещаю. Он останется здесь, как гарантия, что в дальнейшем ты не устроишь что-нибудь подобное. Ты слишком ценный для Альянса, чтобы от тебя избавиться. Ценнее, чем он. Но если это повторится, то больше никаких снисхождений.

— А попрощаться с ним?

— Нет. Тебя проводят. Летишь прямо сейчас, если хоть один вертолёт на ходу.

— Товарищ полковник, — один из двух автоматчиков с сержантскими лычками, многозначительно кашлянул.