Гектор часто сравнивал себя и друзей с подопытными крысами, которых держат в стеклянном кубе и наблюдают со стороны. Казалось, что со временем его подозрительность только усиливается.

— Потерпи еще пару дней, — уговаривала его Энн, словно маленького ребенка. — Скоро карантин закончится, и мы станем полноценными жильцами.

— Не для меня это, — заявил Гектор, меряя шагами небольшую комнатушку, — воздуха мне не хватает.

— А что ты хотел? Это же бункер, — улыбнулась Энн. — У затворников ты жаловался, что в тюрьме тебе неуютно, здесь тебе тоже не нравится. Зачем тогда добровольцем вызвался?

— Я хотел собственными глазами увидеть этот бункер, и убедиться, что Громов правду говорит, и людям тут спокойное житье будет.

— Ты что, не хочешь здесь остаться? — тревожно спросила Энн. — Стар ты уже для скитаний.

— Поживем-увидим, — неоднозначно ответил Гектор, — рано об этом говорить.

Его тревога передавалась и девушке. После подобных разговоров, которые происходили довольно часто, у нее на душе оставался неприятный осадок.

Агнеша же, казалось, была довольна своим положением. Настроена она была более оптимистично, чем другие. Девушка частенько беседовала с соседями по комнате. Выяснилось, что муж и жена примкнули к затворникам всего пару месяцев назад. У них погиб сын, и они тяжело переживали утрату.

Неделя кончилась, наступил момент, которого все так ждали. К добровольцам, наконец, заявился генерал и попросил следовать за ним:

— Поздравляю, вы прошли карантин, проблем никаких не возникло. По медицинской части у вас все в норме. Наконец вы можете стать полноправными членами Альянса. Разумеется, если пожелаете. Но прежде, чем вы примите решение, я хочу показать вам, что вас ожидает, если захотите остаться. Пройдемте на нижний уровень, я покажу вам, в каких условиях содержатся, и как у нас здесь все устроено.

Из отсека с жилым модулем генерал провел их по длинному коридору, по разным сторонам которого находились многочисленные двери. Затем на лифте спустились в нижний ярус. Обстановка здесь мало, чем отличалась. Те же модули, только более многочисленные и просторные. Дверь каждого из них заперта. Модули связывает просторный холл, в котором несколько человек, в таких же, как у новичков комбинезонах с личным номером на груди, тихо разговаривали, сидя на диванах, стоявших вдоль стены. Кроме диванов в холле также стоял небольшой книжный шкаф и стол с несколькими стульями, за которым играли в шашки двое немолодых мужчин. Пройдя немного дальше, очутились в следующем помещении. Им оказалась большая столовая. Ничего необычного. В ряд стоят столы с расположенными вдоль них лавками. В этот момент столовая оказалась пуста.

— Без изысков, но жить можно, — заключил генерал Громов. — В настоящее время большая часть населения находится на работе. Каждый старается внести посильный вклад в общее дело. Всем находится занятие по силам. Большинство модулей пока еще пустуют, но в скором времени мы рассчитываем заселить их все.

Кроме жилого помещения Громов показал госпиталь, технические помещения, склады с запасами провианта и прочую начинку бункера. В лабораторную зону и зону технической безопасности обычным обывателям входить было запрещено. Громов лишь вскользь упомянул, что они занимаются исследованием вируса, превращающего людей в зомби, и у них уже есть определенные успехи.

Кто-то из присутствующих осторожно поинтересовался у генерала, что служит материалом для исследований, хотя было очевидно — чтобы изучить новый агрессивный вирус, нужен его носитель.

— Можете не беспокоиться, — ответил Громов, — все жители бункера в полной безопасности. Мертвецы, которые отлавливаются для исследований, надежно изолированы. К тому же, у нас здесь не содержатся полчища зомби. Для исследований достаточно буквально несколько клеток.

Люди облегченно вздохнули. Соседство с кровожадными зомби вряд ли бы кого-то устроило.

После тщательного осмотра бункера и знакомства с особенностями быта, Громов собрал всех в небольшом помещении, похожем на зал совещаний, и торжественно произнес:

— Вы все увидели своими глазами. Несомненно, каждый из вас понимает, что бункер надежно защищен от внешней угрозы. Здесь кров, еда… И даже больше… Я надеюсь, вы сделаете правильный выбор и вольетесь в наши ряды. Люди нам нужны.

Последние слова генерал произнес с нажимом, а затем замолчал. В воздухе повисла неловкая тишина. Каждый из присутствующих понимал, что сейчас необходимо принять решение — уйти или остаться. От этого становилось немного не по себе. Сложно вот так разом изменить свою, только начавшую устаканиваться, жизнь. Но прежде всего людям нужна защита, и генерал мог ее предоставить.

— А если нет? — наконец спросил один из затворников — крепкий на вид мужчина средних лет. Кажется, его зовут Эрик. Энн частенько видела его в поселении раньше. Он охранял ворота.

— Вы можете встать и уйти прямо сейчас, — невозмутимо ответил генерал, обведя глазами каждого из присутствующих. — Принуждать вас остаться мы не имеем права.

Люди засуетились, заерзав на стульях, и перекидываясь друг с другом вопросительными взглядами.

Заметив общее оживление, Громов произнес:

— Я думаю, вам необходимо посовещаться, чтобы принять решение. Даю вам десять минут.

С этими словами генерал встал из-за стола и удалился из комнаты.

Мнения присутствующих разделились.

Пару дней спустя уставшие и измотанные, мы вышли на трассу, что вела до Верхнего Уральска. До города было — рукой подать, но это расстояние казалось бесконечным. Мы были измотаны и голодны, к тому же холод нас почти доконал. Последние дни Зиновьев постоянно кашлял. Я всерьез стал опасаться за здоровье профессора. Он окончательно ушел в себя и разговаривал с нами односложными предложениями в случае острой необходимости.

По началу я старался его подбодрить, как мог. Но после нескольких тщательных попыток бросил это неблагодарное дело, предоставив профессора самому себе и собственным переживаниям. Жалость к «несчастному» сменилась злостью. Мы здесь все в равных условиях на грани выживания, каждому хоть раз приходилось пачкать руки в крови. Очухается, в конце концов.

Мы шлепали прямиком по трассе, в надежде найти хоть самую захудалую машинешку. Но пока на пути ничего не попадалось. Оживших было немного, хорошо хоть бегуны не встречались. А тех, которые появлялись на нашем пути, мы без особого труда ликвидировали ударом ножа в висок… Или двумя. Для особо живучих. Патроны не тратили, они нам пригодятся для живых. С мертвыми проще справляться.

Когда мы наконец вышли к городу, необъяснимое чувство охватило меня. Далеко впереди замаячили верхушки многоэтажек. Пока мы скитались по лесам, встреча с Бароном казалась чем-то призрачным и неосуществимым. Я не знал, доберусь ли вообще до города. И теперь волнение и беспокойство овладели мной.

Мертвецов стало гораздо больше, и если раньше попадались одиночки и небольшие группки из двух-трех экземпляров, то теперь на пути встречались стаи побольше, столкновения с которыми становилось все труднее избежать.

Мы подошли к придорожной кафешке, снаружи казавшейся безлюдной. К забегаловке примыкал небольшой магазинчик продовольственных товаров. Посовещавшись с Акимом, решили обшарить и тот, и другой. Вряд ли мы найдем там что-то полезное, скорее всего кислотники уже давно обчистили все пригородную зону, но попытаться стоило. Припасы съестного и вода закончились два дня назад.

Оставлять профессора снаружи мы побоялись. Мало ли что может случиться. Зиновьев послушно поплелся с нами, не проронив ни слова. По поведению и внешнему виду профессора казалось, что, если прямо сейчас нападет мертвец, он также молча даст себя сожрать.

Войдя в помещение, мы ощутили запах затхлости и пыли. Тусклый свет пробивался сквозь немытые стекла в разводах грязи, местами с примесью красного. Нетрудно догадаться, что это было. Внутри трупов не оказалось, зомби тоже.