— Лошади всего четыре, — вздохнул Аким. — куда остальные делись? Не могли же они всех сожрать? Сволочи…

— Главное, что нам хватит, — я порыскал диодным лучиком по стенам конюшни. — Где седла, Аким?

— Да вон висят, — махнул рукой старовер на дальний угол.

— Вы теперь полноправные затворники, — сказала Кира. — Мы можем вас расселить по другим камерам вместе с членами общины.

— Это как? — Гектор уставился на Киру, прищурившись по стариковски.

— Девочек поселим с женщинами, а вас с мужчинами.

— Ну уж нет, — тряхнул бородой старик, восседая на шконке, как на троне. — Мне и с девочками хорошо. Вот если бы были отдельные аппартаменты, я бы еще подумал…

— К сожалению, у нас нет столько помещений, чтобы предоставить каждому отдельную камеру. Эта небольшая тюрьма была построена для спецконтингента, который нельзя было содержать вместе с обычными зэками.

— Здесь что? Маньяков раньше держали? — удивилась Энн.

— Хуже, — улыбнулась Кира. — Коррупционных чиновников и оборотней в погонах. Всех тех, кто стоял у власти и пользовался этим в преступных целях. А маньяков в общих камерах можно держать. Это на воле они маньяки, а в тюрьме становятся тихими отбросами. Значит, вы остаетесь в своей камере? А когда Рудый вернется, не тесно вам будет?

— Мы привыкли к тесноте, — вмешалась Агнеша (при упоминании Рудого она заметно оживилась). — Мы уже как семья стали…

Энн недовольно покосилась на рыжеволосую девушку, но та не обращала на нее никакого внимания.

— Ну и отлично, — кивнула Кира, — и последнее… Гектор, не могли бы вы пройти в кабинет главы общины.

— Зачем? — насторожился старик. — Глава же в отъезде, вместе с нашим рыжим негораздком уехал…

— С вами хочет поговорить исполняющий обязанности главы.

— Шон? — Гектор поморщился. — О чем?

— Я не знаю, он просил вас зайти… Это срочно.

— Ладно, — прокряхтел старик, вставая с кровати.

Он бросил на Агнешу и Энн хитрый взгляд и проворчал:

— Смотрите, пока меня нет, не поубивайте друг друга…

— Ты что, Гектор? — всплеснула руками Энн. — Агнеша же сказала, что мы почти как семья уже!

— Ага… Конечно… Вижу я, как друг на друга зыркаете. Как как две кобры в одном мешке.

— Не беспокойся, — улыбнулась Агнеша, — Но если я так напрягаю Энн, мы с Рудым можем переехать в другую камеру…

— Что⁈ — Энн еле сдержалась, чтобы не вцепиться в рыжие волосы. — А ты его спросила?

— Я думаю, он будет не против…

Энн вскочила с кровати, но между ней и Агнешей вклинилась фигура Гектора.

— Вы что шкуру делите, не убив медведя? — цыкнул он. — Вот вернется Рудый, пусть сам решает, где ему жить. А то ишь, чо удумали. Без него его женили… Сядьте по разным углам и задницы прижмите. Я скоро вернусь. И чтобы молчали пока меня нет. Ясно?..

Гектор постучал в отделанную дорогим ореховым шпоном дверь начальника тюрьмы. Теперь здесь кабинет главы общины.

— Входите! — раздался хриплый голос изнутри.

Старик нажал на ручку, стилизованную под потертую бронзу, и зашел внутрь.

— Привет, Гектор, — едкий Шон вдруг расплылся в улыбке, будто встретил старого друга. — Прикрой дверь, садись.

— И тебе не хворать, — старик недоуменно уселся на один из многочисленных стульев с резными ножками.

— Я тебя позвал, как бывшего пленника апостолов, — Шон достал из шкафчика бутылку виски и налил два бокала.

Один придвинул Гектору:

— Выпьешь?

— От чего же не выпить? — радостно крякнул старик. — Это я завсегда готов. Тем более, что такого добра давно не видал уже.

— Такое, дело Гектор… Один нехороший человек обманом захватил власть в нашей дружной общине…

— Это ты про Вела? — Гектор поморщился, занюхивая рукавом выпитую порцию вискаря.

— Он апостол, и всегда был им… Ему не место среди нас. Ты как сам считаешь?

— Я в енти ваши политические интрижки не играю, — замотал седыми патлами старик. — Его выбрали честно, я сам видел. Народ так решил.

— Народ — не компьютер, его и задурить можно, особенно умеючи, — нахмурился Шон. — Ты же был в лагере апостолов, неужели ты там не встречал его раньше? Кем он там был? Вспомни… У него протез вместо ноги. Разве много там было апостолов с протезом?

— Да не помню я его, — пожал плечами Гектор. — Был там один хромой, но он вообще главный у них был. Велиаром себя называл, жрецом и гласом сатаны. В балахоне ходил до пят и с мордой размалеванной, как у портовой шлюхи. Глаза с подводкой, как у клоуна, что из шапито сбежал. Но тот дядька злобный и жестокий был. Совсем на Вела не похож. Наш Вел уже не молодой, далеко за полтишок уже, наверное. А тот помоложе смотрелся…

— И больше хромых ты не помнишь? Никого не было с протезом?

— А бес его знает, — Гектор хитро прищурился. — плесни-ка мне еще пойла заморского, так вспоминается лучше.

Шон только сейчас опустошил свой бокал и вновь наполнил оба.

Гектор шумно выдохнул и залил виски в глотку. Крякнул и, занюхав рукавам прохрипел:

— Ох… Знатный у тебя коньячок…

— Это виски, — поправил Шон.

— Да все равно, какое дерьмо пить, главное душу греет изнутри…

— Прошу, Гектор, — голос Шона стал вкрадчивым. — Соберись. Вспомни что-нибудь о Веле. Может кто-то про него рассказывал?

— Зачем тебе это? — Гектор свел на морщинистом лбу кустистые брови.

— Я думаю, что это он убил Вульфа…

— Что⁈ Но зачем?

— Сам посуди. Никто не видел, как Вульф погиб. Это мы знаем только со слов Вела. Он убил главу общины, чтобы занять его место…

— Так на них же и правда апостолы напали, — отмахнулся Гектор. — Мне Рудый рассказывал.

— Стычка послужила удобным прикрытием.

— Что за паранойя тебе мерещится? Сам не у дел остался и другим палки в колеса суешь?

— Я остался на своей должности, — спокойно ответил Шон. — Как был заместителем главы и начальником службы охраны лагеря, так и остался им. Когда Вульф был жив, я никогда не претендовал на его место. Я болел за общину и знал, что лучше него, никто с этим не справится… А теперь я переживаю за нас за всех. Что будет дальше? Не приведут ли амбиции выскочки-апостола к гибели целой общины?

— С чего ты взял, что Вел против нас?

— Апостолов мы никогда не принимали в общину. Первым, кого мы взяли был Рябой. Мы нашли его раненным на дороге. Его бросили свои же. Мы ему помогли. Потом Появился Вел. На его принятии в общину настоял Вульф. Но вот какая странная штука… После этого Рябой странным образом погиб. Его затянуло в древесный измельчитель.

— Ну бывает, — пожал плечами Гектор. — Как говорится, несчастный случай на производстве.

— Да, но из всех нас только Рябой мог что-то знать о прошлом Вела. Они были в одном клане. И потом, Рябой умел управляться с «мясорубкой». Как он мог в нее упасть ни с того, ни с сего? И сейчас Вел отправился обменивать бензин на оружие в поселение неких жнецов. Мы про них никогда и не знали даже. И Рябой про них ничего не рассказывал. Откуда простому апостолу известно столько о клане жнецов? Хотя сам он говорил, что никогда не был в Верхнем Уральске. Тебе не кажется это странным?

— Ну не знаю, — Гектор почесал бороду. — Вот ты сейчас рассказал все, и я задумался… Действительно много странностей и нестыковок. А от меня-то ты чего хочешь?

— Твой друг Рудый сблизился с Велом. Поговори с ним. Может он ему что-то рассказывал. Понаблюдай за ними. Рудый хороший парень, это сразу видно…

— Ты предлагаешь мне шпионить? — Гектор встал и отодвинул пустой бокал.

— Нет, что ты? — замахал руками Шон. — Просто держи ухо востро. Это надо для нашей общей безопасности. Чует мое сердце неладное.

— Ладно, — махнул рукой Гектор. — Понаблюдаю я за Велом и Рудого поспрашаю. Наливай уже…

Лес поредел, горы расправились и сплющились, превратившись в долину. На горизонте в сизой дымке вечернего солнца показались очертания Верхнего Уральска.