Но корейцы парни простые — увидели насилие над детьми и впряглись по просьбе ребят, работающих вместе с ними в их бригаде. А в принципе, они, оказывается, весьма крепкие ребята, хотя и росточком не вышли.

— Чего предлагаешь, принц? — раздался тихий голос рядом.

Поворачиваю голову.

Саня стоит, скалится довольной улыбкой, но вот в глазах сильная опаска.

— У этого урода в друзьях половина ментовки. Девки на него не раз до этого, за домогательства, заявления писали, но не регистрировали их и директриса против была. Замяли пару раз, а эта гнида, и вовсе берега потеряла. Но есть шанс. У него с Натальей нашей контра, друг друга по какой-то причине явно ненавидят. Хотя, чего гадать, она у нас баба видная, а этот кобель старается ни одной юбки не пропустить. А потому, я сам предлагаю отпинать его, но вот как дальше быть…

Я тоже в ответ оскаливаюсь.

— Так ведь пинают! — показываю я взглядом на то, что происходит.

Саня только отмахивается.

— Разве так бьют?

Я же смотрю, как на голову физруку мешок приделывают, а до этого, чтобы он сильно не орал, грязную тряпку в рот, вместо кляпа, Димон ему запихал. Я же…

— Серж, — тихо шепчу я подошедшему за дополнительными указаниями заму, — смотрите, не придушите урода раньше времени, а то, вон, ребята ему на шею верёвку мастрячат, чтобы мешок с головы не слетал. Проконтролируй! — а у самого взгляд зацепился за бляху ремня одного из пацанов.

Ба-а-а! Да это же старый солдатский ремешок!

Ну, сука, сейчас ты у меня получишь!

Командую Сане.

— Хватайте этого гандона. Вон, у входа в спортзал, крюк висит. Руки у него за спиной сведены и связаны, вот за руки его и подвесим. Штаны спускаем, а у парня, вон того, рыжего…

— Это Игорек Шилов. На три года младше нас. Его этот урод вечно чмырил на занятиях. Доставалось пацану неслабо!

— Вот, пускай и поделится ремешком, давая его всем желающим во временное пользование. — Улыбаюсь я. — Рот чуваку заткнули, криков неслышно будет. А так, просто по попе ремешком пройдёмся, поучим хорошим манерам. Ну, кто виноват, что бить стали не тем концом? — смеюсь я.

— Ага! — улыбается в ответ Волчара, — и бляху солдатскую не заметили!

— Ну, с кем не бывает! — подала голос Алинка.

… через час в кабинете директора интерната…

— …нанёс удар кулаком по лицу, — читает заявление Генчика в полицию Наталья Андреевна.

Нас в помещении, из воспитанников детского дома, трое…

Физрук, Генчик, я и Алинка. Физрук стонет, устроив израненное тело, полулёжа на сдвинутых стульях. Резких движений не делает, всё болит. Да и на заднице теперь ему не скоро удастся посидеть, она у него вся синяя, с характерными звёздами — символами ушедшей эпохи. Но это не все его потери — правую руку ему перебили большим молотком, несколько раз, с размаху, дав увесистым молотком в район локтя. А сам рыжий Игорёк битой уроду колено перебил — за все прошлые унижения отыгрался, да всё молча — ни слов, ни ругательств, одно болезненное мычание несчастного в ответ на эти изуверства.

Но хорошего помаленьку. Притащили парни Волчары под руки физрука к кабинету директрисы, и только при самой Наталье Андреевне сняли с маньяка мешок раздора — причину произошедшего конфликта.

Но одним заявлением от Генчика дело не обошлось.

Семь заявлений о попытках изнасилования и сексуальных домогательствах от несовершеннолетних девчонок, в том числе, и Алинка не побоялась и не побрезговала такой известностью. И тут же целая кипа объяснительных свидетелей, кто видел своими глазами произошедшее. К тому же, и отредактированное видео прилагалось, кто бы сомневался, что Серж не подсуетится по нынешнему делу. Ведь данная акция была нагло спланирована и, что самое обидное, меня использовали втёмную, надеясь, что я не смогу пройти мимо физического надругательства взрослого над ребёнком, тем более, учителя и ученика. Всё просчитали — и мою реакцию на агрессию, и несправедливость и то, что физрук мне уж точно не понравится, и руки распускать начнёт, как он это делал обычно.

Уже вызвали медиков и ментов. Должны вот-вот были нагрянуть, а кипа бумаг всё нарастала. Заявления пачками приносили. И если обвинения в домогательствах ещё надо было доказывать, то насилие над ребёнком — это факт на лицо. С убойным вещдоком, в виде отснятого видео.

… прогоняю энергию по крайнему на сегодня пациенту. Ребята, на оставшиеся дни каникул, выпросили выходные, тем более, я обещался сегодня им первую зарплату перевести.

Но с физруком менты до сих пор всех крутят.

Пытались на меня наехать, да предъявить мне особо нечего. Момента нанесения мной ему удара костылями нет, вот и я утверждаю, что не трогал его нисколечко.

Перебита рука? Нога в колене разбита?

Понятия не имею!

Он пытался прорваться через строй своих же воспитанников и не удержался на ногах. Наверное, в тот момент и повредил себе сильно руку и ногу о выступающие вперёд бетонные ступени лестницы.

Жаль, конечно, что врачи пророчат мужику инвалидность, но кто мог знать, какая будет реакция детдомовцев на насилие с их же товарищем, да ещё со стороны кого? Учителя!

Так и отмазывался.

Отец Василий приезжал. Его Владлен вызвал. О чём-то он долго с ментами говорил. Вот после этого от меня быстро отстали. Факты налицо против бывшего учителя. Он сейчас в местном СИЗО отдыхает. Если за удар по лицу воспитаннику, он бы ещё отбрехался и по минималке прошёл, то вот за попытки склонить несовершеннолетних к интимной близости…

Его родителей тоже затаскали. Вскрылись факты бывших похождений физрука. Достали, кстати, и бывшую директрису, говорят, что заведённое дело взяли на контроль в Москве, про Хабару я вообще молчу. В общем, шумиху навели знатную. Но урода нисколько не жаль, я его за слёзы сестрёнки и вовсе бы пристрелил!

Ну, хватит о плохом.

Зарплата, вернее, всё, что с ней связано…

Спонсоры, будь они не ладны!

Мажоры местного разлива! Хотя, пара дядек мне показались очень серьёзными. Я бы не хотел их иметь их в своих противниках, и оттого на назначенной встрече вёл себя очень тихо и культурно.

Как такового, разговора, конечно, не получилось. Просто поставили задачу попробовать выиграть спор, и всё.

С нас — усердие и тренировки. От них — помощь и финансово — материальное обеспечение. Вопрос тренера даже не стоял. Все отлично помнят условия, под которыми подписались.

С деньгами, и вовсе проблем не было. Сразу вперёд за год выдали всю сумму на выплату зарплат, и чуть меньше на экипировку. Я же только похвалить себя мог за предусмотрительность. Тут же, под их светлые очи, выдал счёт с перечнем имущества на экипировку футболистов, типа, потраченных мной. Без вопросов, перевели деньги на счёт Владимира Александровича, которые тот мне недавно вернул на карту. У него свои схемы, я не влезаю, главное, что данный гешефт ко мне вернулся в виде весьма крупной суммы.

Саныч, с ценами, выставленными за отобранный нами товар, явно не скупился. Как в итоге оказалось, мне же на пользу. А как тут не радоваться, что часть средств вернулась, на которые, я уже и не рассчитывал.

Ну, а со спонсорами…

Обменялись телефонами. Договорились о помощи, ну и, на всякий пожарный случай, если что мешать будет тренировочному процессу…

Естественно, о случае конфликта с учителем я вовремя доложил. Прокурорские и с этой стороны давление почувствовали. Всё-таки не последние люди в стране и, тем более, на Дальнем Востоке, и замять дело не смогли.

Отец Василий, после памятного разговора в полиции, стал часто наведываться в интернат. Посетовал, что нет места для бога в детском доме, а ведь тут проживают и инвалиды. В общем, получил разрешение от мамы Наташи, как и я, в свободных комнатах общежития, аварийного, по сути, здания, устроить часовенку, но весь ремонт за свой счёт, или за счёт прихожан, как нынешних, так и будущих, а если спонсоров найдут, то и вовсе хорошо.