Ну да ладно, я не в обиде.

— А вы говорили про залы для бокса и гимнастики?

— А, ты про это! — отмахивается завхоз, вернее его зам, — они все на цокольном этаже, а по-простому, в подвале. Но там помещения сухие, несмотря на близость Амура. Река ведь часто разливается. За всю бытность интерната его раза три эвакуировали.

А вот вторую дверь в спортзал открыли спокойно. Ключ имелся в наличии и даже был промаркирован. Все по уму и всё для порядка, вот только в самом помещении для занятия спортом, этот порядок отсутствовал напрочь.

Я еле сдержал, пытавшийся вырваться из груди, вздох разочарования, а Васильевич продолжал меня просвещать:

— Задумали лет, наверное, надцать ремонт тут генеральный устроить, еще во времена перестройки, и забыли, в итоге. Как видишь, даже полы вскрыли, стены от штукатурки старой зачем-то отскребли до кирпичей, только этот строительный мусор забыли вывезти. Здесь и раздевалки есть, причём женские и мужские, и даже душ был тоже при каждой раздевалке. При Советском Союзе на нашей базе разные спортивные соревнования проходили. У нас спортивный зал был один из самых больших по площади, тридцать метров в длину и двадцать в ширину, с учётом мест для болельщиков. Ну и про балкон — панораму я тебе уже рассказывал. Вход со второго этажа на эту верхотуру мы и не смогли открыть. Сейчас по Госту, самые большие в длину — это двадцать четыре метра и вполовину по ширине. Откуда знаю? Так новый спортзал у нас такой. Физрук очень хотел тут ремонт сделать, и зал для бокса оборудовать, а в гимнастическом карате вести, да запретили. Сдавать посторонним не разрешили, типа, детское заведение, а что тут всё простаивает и не ремонтируется, а от этого рушится, никого, похоже, не волнует.

Я увидел над головой большой балкон во всю длину зала и заканчивался он как раз лестницей, ведущей прямо в сам спортзал.

— Тут даже в футбол ребята играли. Тогда ещё его минифутболом никто не звал. А теперь, как видишь, запустение, куда ни глянь.

Да-а! Вид разрухи в спортзале подействовал на меня весьма удручающе. С другой стороны, если возьмусь восстанавливать его, то не придётся в большинстве случаев заниматься снятием старых покрытий. Другой вопрос — деревянный пол зала. Вот он то, как раз, реальные деньги стоить будет, да и сам ремонт этого помещения в кругленькую сумму обойдётся, тут явно парой лямов не обойтись, разве что за работу.

Смотреть раздевалки не пошёл. Грязно, мусора много, захламлено всё очень.

Видя, что энтузиазм у меня спал, Васильевич поинтересовался:

— Ну, так что, домой или продолжим ознакомление?

Назад бы, в комнату, по уму мне надо было возвращаться, и уборка уже началась, Серёга СМСку скинул, и вещи у меня там, да и на разборки кто подойти может, а на Сержа надежды не особо много, но и упускать возможность получить как можно больше информации о местных достопримечательностях от знающего человека, мне было никак нельзя.

— А давайте в цокольный теперь, — прошу я. — Кухня со столовой особо меня пока не возбуждают, — шучу я.

Пока не возбуждают. Аппетит приходит во время еды.

Лестница в подвал была и вовсе разбита, впрочем, и сам коридор вызывал удручающие мысли. «Разруха. Тут бы сцены из апокалипсических фильмов снимать!» — подумалось мне.

Если в спортзале ещё имелись окна и даже стёкла в них, то вот в помещении под бассейн они отсутствовали, как элемент. Не рамы, те, как раз, были под самым потолком, но они были, просто забиты деревянными щитами, а из освещения имелась в наличии всего одна единственная лампочка.

Если в спортзале специально готовили стены, потолок и пол под проведение ремонта, то сам бассейн, видно от старости, решил, как дерево сбрасывает осенью листву, так и котлован бассейна скинул с себя кафельную плитку.

— Тут по ремонту скажу одно — канализация подлежит полной замене, — вынес приговор Васильевич. — Денег нет на его ремонт, и не будет. Это вам не Советский Союз, — вздыхает бывший вояка. Послужил ещё при СССР, оттого так и воспринимает это запустение во всём. — Раздевалки и душевые не в лучшем состоянии, — продолжает Васильевич. — Смотреть будем?

— Нет. — Помотал я головой. — Давайте залы для бокса и гимнастический глянем.

Посмотрели.

Да, старенькое всё, да, потрёпанное. Окна бы заменить на нормальные, а то всё забито щитами и какими-то старыми тряпками утеплено. Короче, средневековье в разгаре.

Но, в сравнении со спортзалом и бассейном, почти ВИП апартаменты, осталось только руки приложить. Но пока я не видел в этом смысла.

Нет спортзала — делать зал для бокса смысла не было.

Коридоры восстанавливать надо? Надо. Освещение, нормальный пол и лестницу с перилами. Я же тут, едва себе ноги не переломал по новой. А потому, думаю, если начинать бодягу с ремонтом, то только скопом, комплексно, к тому же, выход на первый этаж, а уж, тем более, на цокольный, только через нас. Через второй этаж, где у нас сейчас жилые комнаты имеются.

Экскурсия заняла примерно полтора часа. Вышли даже на задний двор.

— …раньше-то именно тут был фасад здания, его, так сказать, лицевая часть, — рассказывает Васильевич. — Но потом переиграли. Вон, видишь, с торца большая пристройка имеется? Это раньше гараж был, мастерские. Ребята по выпуску тут учились на шофёров, но, с приходом демократов, всё похерили. Машины продали, мастерскую в конец разграбили. Как ещё ворота эти железные на металлолом не сдали, не пойму. Там два машиноместа, но если поприжаться, то и легковушку спокойно можно загнать. В аренду помещение не сдать — опять же, образовательное учреждение, в общем, замкнутый круг.

— Но я слышал, что у детдома два автобуса имеется в наличии? — говорю я.

— Есть, не спорю, но ставят их в местном автомоторном предприятии. Там и проходят медосмотр перед выездом и техническое обслуживание. В общем, почти отобрали у нас наш же транспорт. Это прежний директор, что-то со своим муженьком мутил.

— А Наталья Андреевна? — уточнил я.

— Пытается разгребать завалы, но её всё никак не утвердят. Тут сложная ситуация — вроде, лучше её то, по уму, и кандидатуры на это место не найти. Должность то собачья, но и характер у неё не сахар, наверное, сам успел уже в этом убедиться, ну и красивая! Вроде бы, ровесники мы с ней почти, а я выгляжу уже, как старик, а она — как девочка. К тому же, приплюсуй сюда, что до сих пор не замужем — отсюда и проблемы. Её начальство клеить начинает, а чиновники то у нас, сплошь мужичьё, а она их на хер посылает открытым текстом. В общем, сложно у нас. Почему тебе, пацану, это рассказываю, такие подробности… — взгляд на меня прямой и, на удивление, серьёзный. — Ты, походу, денежный мешок и с тебя бабло попробуют сосать. А где серьёзные деньги крутятся, там и интересы чиновников всплывают. Мы ведь не коммерческая организация и не бюджетная, как таковая. От нас министерство отбрехалось и сейчас на балансе города стоим, а у города денег нет, несмотря на то, сколько тут серьёзных предприятий работает. И подводные лодки делают, и самолёты, а денег нет. Всё что остаётся, Хабаровск забирает. В общем, на распределении денег мы в списке последние.

— Да, — заметил я. Вздыхаю. — Уж больно ежемесячная стипендия у вас тут щедрая!

— А, ну да! — усмехается завхоз, — а сто пятьдесят рублей на ребёнка… зажируешь!

Помолчали. Я же смотрел на открывающийся вид на стадион.

Васильевич заметил мой взгляд и произнёс:

— Вход для воспитанников интерната свободный. Можно посмотреть, как ребята тренируются, даже на игры сходить можно, но вот играть там самим не разрешают. Наше поле, вон туда, метров двести вправо, в сторону Амура. Поле, конечно, не ахти, но ребятам нашим хватает. Там и волейбольная площадка имеется, и даже кое-какие самодельные спортивные снаряды. Турники и брусья имеются в наличии, но всё допотопное. Что говорить, интернат!

Я же, про себя, материл наших лучших людей страны. ВВП, конечно, тот ещё мудак, но для детей же можно было хоть что-нибудь сделать?! Размер стипендии детей детдома просто убивал наповал. А если продать Дворцы мудаков Шувалова, да Рогозина, наверное, всем детдомовским детям разово годовой заработок выплатить можно было бы. А сколько у нас этих вышеназванных пид@ров?!