Полби невозмутимо ждал, когда они окажут первую помощь Мишке и пойдут за ним следом.

— Центр управления за этой дверью, — сообщил малыш, огибая по дуге боевого робота.

Подъехав к большой двери, он сунул свои проводки в замок рядом, поскрежетал немного, попищал. Пульт мигнул, загораясь зеленым, и двери открылись, являя то, зачем они сюда шли.

Посередине огромного помещения стоял круглый стол, сделанный из странного материала, напоминающего полированный камень, но абсолютно темного с синими прожилками.

Над столом, развернутые к креслам висели изогнутые экраны, повторяющие форму столешницы. На стенах тоже были развешаны экраны. Это только то, что бросалось в глаза сразу.

Помимо них в помещении были размещены и другие установки. У одной такой как раз и сидел самый главный идиот этого несчастного модуля. Он лихорадочно что-то набирал на клавиатуре, отстукивая по ней барабанные дроби пальцами.

Завидев их, Глеб метнулся к овальной капсуле со стеклянной дверцей и прыгнул туда, захлопывая ее.

— Открыл дверь и вышел сюда! — рыкнул Макс, наводя на него винтовку.

— Сейчас, сейчас. Я выйду и убью вас всех! Моя программа для создания суперсолдат сделает из меня бога! Потом я захвачу мир!

Глеб безумно хохотал, а они наблюдали за процессом не в силах ему помешать. Макс попробовал открыть дверь, но безуспешно. Разбить стекло прикладом тоже не вышло. Оно оказалось бронированным.

Он хохотал, когда машина охватила его тело тонкими прозрачными жгутами, запуская их под кожу. Хохотал, когда по жгутам в его тело полился состав мутно серого цвета.

Потом он орал. Орал от боли так, что вскоре сорвал связки, ну а потом его голова просто лопнула, забрызгивая капсулу изнутри серо-красной жижей.

— Тьфу, падла, — выругался Ванька. — Отмывать теперь это все.

— Жил как говно, в говне и умер, — резюмировал Колька и поторопил Инжера. — Инж, давай дальше Виктора слушать. Очень интересно!

— Давай, давай, — согласно кивнул он, переводя взгляд на Полби. — Можешь открыть вход для наших товарищей. Они сейчас где-то внизу и наладь мне связь с ними. Куда там Глеб все транслировал?

Робот кивнул и подъехал к главному пульту, запустил в разъемы усики, попиликал: — Я разблокировал все двери и настроил систему связи. Можете говорить.

— Руби, Федя, ребята, меня слышно? — громко сказал Инжер в микрофон.

— О, Инжер! Слышно! — загомонили они наперебой.

— Поднимайтесь к нам наверх. Мы отключили систему защиты так, что вы спокойно пройдете.

— Хорошо.

Полби выключил несколько экранов на стенах, демонстрируя часть нашей команды, снова двигающейся через жилые отсеки.

— Полби, теперь нужно о раненых позаботится.

— Вызываю медицинских автоматонов. Попрошу сопротивление не оказывать.

— Рог, ты слышал? — спросил Инжер у раненого здоровяка. Тот опасливо кивнул.

На экране, передающем изображение из комнаты, где сидел Рог, появился небольшой робот с манипуляторами и встроенной кушеткой. Он попытался уложить здоровяка на нее, но тот стал сопротивляться, опасаясь железки.

— Рог, возьми себя в руки и прекрати брыкаться, — скомандовал ему и тот послушался, тяжко вздохнув. Робот закатал ему рукав, сделал пару инъекций и повез по коридору в медицинский отсек.

Вскоре второй автоматон приехал и к ним. Обколов Мишку, он забрал мучающегося от боли парня с собой. Между тем с Рогом ничего опасного не случилось. В медицинском отсеке его вытряхнули из брони и положили на операционный стол, где манипулятор тут же начал проводить операцию по извлечению пуль, сделав предварительно еще несколько уколов.

— Полби, можно продолжать.

Самый большой экран ожил, являя уставшее лицо немолодого мужчины. Короткий ежик седых волос и бородка, морщины на лбу и упрямый взор синих глаз.

— Вот вы и добрались в центр, — проговорил он, сложив руки на столе. — Хочу еще раз представиться. Меня зовут Виктор Ермолов и мою запись вы слушали до этого. Так, на чем я остановился, ага. Бунты, — он невесело хмыкнул. — Вместо того, чтобы всем вместе налаживать быт, стремиться к развитию и спасению планеты, некоторые несознательные люди решили прорваться к запасам ресурсов и распоряжаться ими на свое усмотрение.

Виктор включил несколько записей, показывая слушателям настоящие демонстрации в городе. С транспарантами и прочими атрибутами.

Они внедряли в общество идеи левого толка, разжигая неповиновение и заставляя людей собираться в группы. Пробовали устраивать бунты, но на тот момент еще сильна была охрана, которая их быстро подавила.

Мы не обольщались, прекрасно понимая, что затишье временно и в один прекрасный момент грянет буря. Решение мы никак не могли найти, и тогда Иван предложил радикальное средство.

Он до этого проводил эксперименты на крысах по стимулированию выработки гормонов радости дофамина и эндорфинов. Эксперименты, в целом, были успешны. Так вот Иван предложил начать вырабатывать эти гормоны у населения. — Виктор потер лоб и потупил глаза. — Если бы я знал, к чему все это приведет, я бы никогда не согласился на подобное, но тогда такое решение показалось хорошим выходом.

Инжер покосился на труп Глеба в капсуле, а потом на детишек, завороженно слушающих своего предка. Интересно, понимают ли они, что он сейчас сказал? Инжер до конца не понимал, но шестым чувством догадывался, к чему привел эксперимент, последствия которого они имели неудовольствие лицезреть.

— В общем, он разработал средство помогающее вырабатывать гормоны в минимальных количествах. Дозу точно рассчитали так, чтобы люди испытывали подъем настроения, готовы были работать и развиваться. Мы прекрасно понимали, что сыворотка может вызвать привыкание, а после прекращения ее приема эмоциональный спад и депрессию, но лучшего варианта тогда не было. — Виктор тяжело вздохнул.

— На самом деле я сейчас понимаю, что вариант был. Нужно устранить зачинщиков и, скорее всего, ситуация пришла бы в норму, но мы все гуманисты, — он невесело рассмеялся, — были гуманистами и считали такое решение очень плохим выходом, — ученый откинулся на спинку стула. По его лицу стало заметно, насколько тяжело ему рассказывать эту историю.

В коридоре раздался топот шагов, и в центр управления вошла остальная часть команды: — Что у вас здесь?

— Слушаем историю этого места и частично историю катастрофы, — буркнул Ванька, о чем-то раздумывающий с крайне серьезным видом.

— Для того, чтобы не вызвать бурю негодования, решено сыворотку добавлять в пищу вместо уколов. Уколы, после которых у людей поднимается настроение и желание жить и работать, слишком подозрительны, — объяснил решение Вадим.

— Поначалу все шло отлично. После недели приема препарата население прекратило вспоминать старую жизнь, настроение поднялось, люди заговорили о будущем. Мы помогали направить энтузиазм в нужное русло трансляциями. Забылись обиды и распри. Кто-то из людей, даже не мы управляющие, предложил идею отстроить город. Настоящий город, чтобы как на земле. Воссоздать частичку старого быта и начать с нее возрождение человечества, а потом и планеты, — голос Виктора окреп и налился силой, энтузиазмом и верой. — Мы верили, что достигнем всего. Начался такой подъем. Вы просто не представляете! Люди, окружающие нас превратились в Атлантов, гигантов мысли и труда, готовых на своих плечах поднять этот мертвый мир! — Виктор подскочил с кресла, принявшись расхаживать туда-сюда. — Мы работали как проклятые, исследуя, изобретая, чтобы не отстать от них! Иван даже сам начал принимать препарат, но мы договорились не распространять его за центральный модуль. Длительный эффект его все еще не был исследован до конца, — мужчина отхлебнул из кружки и продолжил. — Все шло отлично лет пять. К тому моменту и город отстроили, и других полезных вещей сделали целую кучу, но, увы, всему хорошему приходит конец. Так случилось и у нас. Началось привыкание людей к препарату. Старые дозы уже не действовали. Начался откат и массовая депрессия с упадком сил.