— Не было такого уговора! — проорал «наш» гоблин, — с роду ваша братья по травке не работала. Я три года Бубну на лапу давал, и больше никому тут свои кровные отстегивать не собираюсь!

— Нету больше твоего Бубна! — рявкнул вожак, — убёг!

— Ничего не знаю! Сегодня-завтра Бубен заявится, долю свою потребует, что мне ему говорить? Мол, в законопослушные граждане подался? Налоги стал платить. Да, хрена тебе лысого! Когда Бубен меня хавать будет, ты что ли, задница волосатая, выручать прибежишь!?

— Хлебало заткни, отросток тролльиный! Я тебе говорю — нету больше Бубна. Вымер! Будешь теперь под нами ходить! Понял?

— Понял, что ты только каркать горазд!

— Ну, тогда объявляю тебе, что именем закона ты, типа того, арестован!

— Ну, давай-давай, арестовывай. За всех не ручаюсь, но первые два «арестовывателя» получат по шарику промеж глаз. Так что, давайте, ребятки, вперед. Добровольцы есть!?

Вожак пролаял своим подручным приказ. Добровольцев, однако, не нашлось. Гоблины трусливо прижались к земле, со страхом посматривая на торчащее из двери чудо-оружие. Вожак гневно взвыл и принялся уговаривать своих воинов ринуться в атаку. Основными аргументами служили многочисленные тумаки, а так же рассказы о порочных взаимоотношениях родителей, бабушек, дедушек, братьев, сестер и всей прочей солдатской родни, поспособствовавшей рождению и воспитанию эдаких трусов. Пылкий монолог время от времени прерывался лишь ехидными замечаниями со стороны «нашего» гоблина, предлагающего недругам, далее цитата: «отбросить копыта за короля!». Несколько раз, когда ругань вожака становилась уж больно громкой, бойцы пытались подняться в атаку, но, завидев ближе вражеский арбалет, снова припадали к земле. Наконец, терпение вожака лопнуло, и он прибегнул к последнему средству. Замахнувшись, главарь неожиданно вонзил топор в спину ближайшего к нему солдата. Кровь брызнула фонтаном. Гоблин взвыл от боли, но смерть настигла его быстро. Выдернув топор из убитого союзника, вожак снова потребовал от своих подчиненных самоотверженно броситься в бой.

Я немного воспрял духом. Если бы дело пошло так и дальше, то вскоре вожак сам бы перебил за нас весь свой отряд и, заново пересчитав соотношение сил, убрался бы восвояси. Увы, гоблины тоже не хотели зазря умирать. Приняв мучительный выбор, нелюди поднялись на ноги и без оглядки помчались на нас, высоко задрав вверх свои кинжалы. «Наш» гоблин тщательно прицелился и хладнокровно нажал на спусковой крючок. С удивлением и потрясением я увидел, как спустя миг лицо ближайшего врага превратилось в кровавое месиво. Шарик вылетел из ствола арбалета с невообразимой скоростью и ударил точно в лоб, просто разворотив гоблинский череп. Люция вскрикнула и от ужаса закрыла глаза. Я тоже изрядно побледнел. Зрелище вывалившихся из головы мозгов, перемешавшихся с кровью и кусочками черепа, явно было не для слабонервных. Моё уважение к странному оружию незваного гостя резко возросло.

Я поспешно схватил ближайший увесистый камень, готовясь швырнуть его в первого, кто подойдет достаточно близко. Всё было не так уж плохо. Двое врагов уже мертвы. Оставалось ещё четверо, против нас троих. Вернее, двоих. Люция в этом случае не в счет. Девушка не могла сражаться. К счастью, внутри неуклюжего на вид, но смертоносного по сути арбалета оставался ещё один металлический шарик, а бил «наш» гоблин метко (хотя с десяти шагов трудно промахнуться). Так что скоро их должно было остаться всего лишь трое. Я поднял свой камень повыше, надеясь, что мне успешным броском удастся свести на нет вражеское превосходство, а там оставалось лишь недолго продержаться в проходе, давая «нашему» гоблину время перезарядить оружие. Задача сложная, но выполнимая. В принципе, не далее как позавчера мне довелось в схожей ситуации отвлекать орка, давая другим послушникам время исцелить раны нашего князя. Я тогда чуть не погиб, но справился. Поле брани в тот день осталось за вороновцами.

«Наш» гоблин поспешно наставил оружие на следующего врага и нажал на второй спусковой крючок. Интересно, и где только нелюдь умудрился разжиться двухзарядным арбалетом!? Насколько я знал, они стоили просто бешеных денег и изготавливались исключительно на заказ. За цену подобного оружия можно было запросто прикупить несколько деревенек, со всеми окрестными полями и местным людом. Лицо ближайшего врага сжалось от ужаса, но воющего звука выстрела не последовало, вместо него послышался противный скрежет, а из арбалета вдруг выскочила одна из многочисленных шестеренок, описав по ходу полета красочную дугу.

— Заклинило! — простонал «наш» гоблин.

Моё уважение к «чудо-оружию» мигом сползло обратно вниз. Теперь бы я и ломаного гроша не дал за эту рухлядь. Гоблины издевательски расхохотались. В отчаянии я поспешно швырнул в них камень, но переоценил собственные силы. На поверку чертов булыжник оказался тяжелее, чем мне показалось вначале. До ближайшего противника я не добросил с добрый локоть.

— Ату их, ребята! — радостно завопил главарь.

Не теряя времени, вожак в пару прыжков оказался у дома, решив, видимо, что вот он — подходящий момент, дабы присоединиться к атаке своих дружков. Я и «наш» гоблин испуганно попятились назад, не зная, как защититься.

— В стороны! — послышался вдруг за спиной голос Люции.

Не сговариваясь, мы отпрыгнули, прижавшись к стенам. Спустя буквально секунду за нашими спинами пролетел огненный шар. Последовал громкий хлопок, а за ним взрыв! Нас окатило сильным жаром, но мне и «нашему» гоблину посчастливилось. Стихия прошла мимо. Чего нельзя сказать о врагах. Огонь ударил по ним нещадно. Четверо солдат сгорели заживо! Вожак ещё успел выскочить из огня и, упав, покатился по земле, пытаясь сбить пламя. Бесполезно! Изрыгнув на прощание дикое проклятье, гоблин затих.

— Слава Светлому Владыке! — выдохнул я.

— Ему? — театрально удивилась Люция, — а, быть может, всё-таки мне!

Я тяжело вздохнул. Конечно, всё спасение шло к нам по воле Светлого Владыки. А раз так, то получается, что женщина овладела оккультными тайными по желанию Его. А в сиим было великое противоречие. Чтобы магия и женщине, да на благо людям! Бред какой-то….

Гоблин, в отличие меня, не мучил разум теософскими проблемами. Забыв про бесполезное оружие, зеленомордый нелюдь театрально поклонился Люции.

— Счастлив приветствовать вас, красавица-ведьма, — произнес он, подойдя на шаг ближе, — блестящий огненный шар. Отличная волшба! Давно было пора проучить эту скотину, чьё имя просто нельзя произносить в присутствии такой милой девушки. Мир праху сукиного сына! Могу я узнать имя госпожи ведьмы?

Гоблин отвесил ещё один якобы изящный поклон и улыбнулся во весь рот, продемонстрировав принцессе все оставшиеся во рту зубы. Их было не так уж и много. Я ожидал, что при виде столь отвратительного создания, снабженного вдобавок волосатой бородавкой, красавица придет в ярость, но принцесса приветливо улыбнулась в ответ, отказавшись, впрочем, подать руку для поцелуя.

— Люция, — представилась девушка.

— Какое чудесное имя, — сказал гоблин, — им, равно как и Вами, можно только восхищаться. Я же — Джузеппе Бородовачи, лучший в Гадюшнике контрабандист!

— Очень приятно, — насмешливо улыбнулась Люция.

Увы, меня подобное приветствие, ну, нисколько не удовлетворило.

— Кончай врать. Какой ты, к черту, Джузеппе, лучше на харю свою посмотри! — рявкнул я.

— Сударь, вы — хамло и быдло, — заметил гоблин, повернувшись ко мне.

Это было уже чересчур. Меня обвинял в бескультурье паршивый гоблин! Разозлившись, я схватил нелюдя за грудки, приподнял его над землей, а затем крепко припечатал в стену хижины. Гоблин сперва протянул руку к своему чудо-оружию, но, вспомнив, что оно, как минимум, временно неисправно, а как максимум, не подлежит восстановлению, мигом сменил тон.

— Хорошо, хорошо, признаю ошибку, был не прав, — заверещал он, а его поросячьи глаза попробовали изобразить жалостливый взгляд.

— Кто ты такой? — спросил я, выпустив гоблина.