Да, пока мой счет был восемь из восьми. Я вначале улавливала колебания чужого голоса, а потом усиленно создавала резонанс. И только после добавляла нажим, забираясь в конкретной паре на вершину. Это не означало, что мой талант без сомнения самый сильный из всех одногруппниц, ведь они этот навык не развивали с главой очень могущественного ковена. Пройдет каких-нибудь полгода – и ситуация может кардинально перемениться. Дар ничего не стоит без огранки.
– Валиса, овечка моя старательная! – позвала декан девушку, замершую в стороне. – А ну-ка, попытай удачу с Ирис и ты, у тебя тоже отличные задатки.
Новый эксперимент прошел по тому же пути: уловить, попасть и надавить. С Валисой это получилось чуть сложнее, но все равно удалось. Я радостно заулыбалась, гордясь собой, и потому не сразу заметила изменение общего настроения.
Только после урока одна из леснянок на выходе из класса недовольно бросила:
– Поздравляю, Ирис!
Я замерла, разгадав в ее интонации неприятный подтекст, а Валиса высказалась за всех без обиняков:
– Это ведь просто нечестно! Некоторые из нас только начинают учиться, а ты уже деньги зарабатывала в ведьмовском деле! Еще и росла при сильном ковене, когда мы даже рядом с ковенскими не лежали. Как нас можно сравнивать?!
Я застыла в оцепенении. Ее завистливые претензии могли бы насмешить, если бы я плохо разбиралась в устройстве сообщества ведьм. Стать частью ковена, да еще и его главой, – это результат и врожденных способностей, и многолетней усердной работы. Никому не будет приятно услышать подобные вердикты о собственной слабости, когда они еще не приступили к развитию таланта. А слова декана именно это и означали: я сильнее прочих, остальные уже по этой предпосылке должны встать в подчиненное положение. Но что мне делать? Не извиняться же за генетику. Или за то, что я успела пройти тот путь, который им только предстоит. Главную ошибку допустила сама преподавательница, но она наверняка не собиралась кого-то унижать и не предполагала, что так получится.
Или же… или же как раз предполагала. И, заметив мою показательную ленцу, добавила немного неприятностей, безмолвно намекнув: «Да, ты опытная и знаешь больше других, но в нашем обществе личные отношения важнее одаренности. Теперь выкрутись, раз уроки на тебя тоску нагоняют!» Старая ведьма вполне могла устроить подобное развлечение лишь из вредности.
Никаких упреков или грубых слов я от соседок не услышала: они все так же отвечали на мои вопросы, не собирались меня гнобить и даже не подкидывали мне в еду сухих насекомых. Однако появилась некоторая отстраненность. Я надеялась, что надумываю, пока в выходной они не отправились гулять по городу, забыв позвать меня. Выждали тот момент, когда я уйду в ванную комнату, и тихо покинули общежитие. А вот это уже был перебор! Не так уж сильно их уязвили, чтобы они разом назначили меня своим врагом. Они учиться приехали или пасовать перед первой трудностью? Подумав, я вдруг осознала нечто важное: легкое всеобщее раздражение не могло перерасти в полное игнорирование без специального накручивания. Валиса – очень перспективная ведьма с бойким характером и уверенностью в себе. Очевидно, что она явилась сюда с претензией на лидерское положение – сразу в нашей комнате начала руководить, смущенных лесных девчонок под свое крыло взяла, даже вон декана однажды бездумно поправила, будто привыкла к подобной манере общения. А ее так беспардонно задвинули за угол.
Я не рассказала ни о чем Андаю – не собиралась расстраивать мелочами. И жених пошел в город со своими одногруппниками. Не хотелось первую же неделю портить нытьем, и почему-то было стыдно, словно я собственными поступками спровоцировала эту ситуацию. Я же вроде не зазнайка и не считаю себя особенной. Почему же всего одна недовольная девчонка так запросто отвернула от меня весь дружелюбный коллектив? Я ведь и всеобщим лидером становиться никогда не собиралась – Валиса врага нашла вообще не там, где он водился!
Студенты после завтрака разошлись, здания и парк опустели, потому я и бродила по чудесным аллеям в полном одиночестве. Затем увидела декана Злотку и поспешила за ней, чтобы побеседовать. Это ведь не будет выглядеть жалкой попыткой подлизаться? Нагрубит, наорет, но случайно может и дельный совет выдать.
За высокими кустами я ее на время потеряла, а потом разглядела уже вдалеке – к ней как раз подошло высокопоставленное хамло, которое здесь по нелепому недоразумению называлось «ректором». Они поприветствовали друг друга и направились к резной деревянной беседке. А я поддалась любопытству, пригнулась почти до земли и под прикрытием живой изгороди подкралась ближе, так стало интересно услышать их разговор.
– …да, снова, госпожа Злотка, – вежливо и вкрадчиво обращался к ведьме Сат. – Насморк замучил, от него и голова раскалывается. Представляете, я ведь раньше никогда даже простудой не болел.
Я всматривалась в фигуры между листьями, заняв выгодную наблюдательную позицию. Пожилая женщина вынула из объемной сумки какой-то мешочек, уверенными жестами нарисовала свободной рукой знаки. Но подготовка не мешала ей отвечать:
– Господин ректор…
– Я вам не ректор! – он немного поднял тон. – Исполняющий обязанности.
– Господин Дикран, – терпеливо исправилась она. – Сделаю все возможное, но еще раз повторю, что это опять почти не поможет. Вы не заплатили ведьме за услугу. Последствия всегда случаются, вам еще повезло, что чистая драконья кровь сильно их сглаживает, но…
Он со вздохом перебил:
– С нашего последнего разговора ничего не изменилось. Я не знаю, как ее найти. На расстоянии нескольких часов пути там пять крупных городов. Села, деревни и лесные ведьмовские общины вообще не считаю. Она упоминала какой-то ковен, но на западной территории их множество. Конечно, я попросил отнести на то самое место мешочек с золотыми монетами, но их нашла не она, раз симптомы постоянно возвращаются.
Я едва не взвизгнула, но вовремя вцепилась зубами в кулак. Не иначе, я полностью отмщена за обиду! Услуги ведьмы всегда должны быть оплачены – хоть чем, вопрос не в цене. У драконов сильный иммунитет против чужой магии и проклятий, но ведь и помощь-то была не рядовая – я ему жизнь спасла. Последствия подобного и броневую защиту пробьют! Надо матери написать в письме: пусть глянет у болота, не валяется ли там кошель золотых. Если, конечно, я буду настолько милостива, чтобы его пощадить.
– Во всех ближайших городах и селах развесить объявления? – предложила ведьма.
– И что я там укажу? – Сат нахмурился еще сильнее. – Я ведь даже ее лица не видел, только глаза над платком торчали. Но и их я не разглядел, не в том был состоянии. И голос не запомнил – я, понимаете ли, не совсем в твердом уме пребывал. В итоге ничего о ней не знаю. Судя по навыкам, возраст от тридцати лет. И этот единственный пункт круг поиска не сужает.
Просчитался он на добрый десяток лет – приятный комплимент! Вдруг Сат запустил пальцы под ворот черного уличного камзола и вынул оттуда цепочку, показывая декану:
– Кулон ее на мне остался. Если какая-нибудь ведьма заявит, что это была она, то я смогу в этом убедиться, если правильно опишет эту дешевку.
Дешевку?! От злости в горле заклокотало. Та-а-к, пусть мама монеты не ищет. А насморк и головные боли его еще триста лет убивать будут! Да, мой цветочек ириса стоил всего три медяка, но только я вправе называть свои вещи дешевками! Пожилая ведьма почему-то иначе восприняла его слова. Она подняла руку и похлопала его по груди, как раз по тому месту, куда должен был опуститься кулон, и словно утешала:
– Да-да, дешевку. Именно поэтому вы постоянно его на себе носите, как самое ценное сокровище. Почему бы просто не признаться хотя бы самому себе, что вы бесконечно той знахарке благодарны?
– А это что-то изменит?
– Нет. – Госпожа Злотка скривилась. – Но тогда вы бы выглядели не таким… эйром.
Он тяжело вздохнул и задумчиво произнес:
– Вы еще так молоды, госпожа Злотка, а я помню те времена, когда за обращение «эйр» людей строго наказывали. От меня почему-то ждут, что я стану каким-то другим, словно никогда не рождался чистокровным. Но ведь это так же невозможно, как лисицу сделать ястребом. Мне всегда претило родительское воспитание, а теперь кажется, что оно единственное, за что я могу зацепиться в новом мире.
