Я же просто продолжила мысль, не улавливая в его интонации настоящего раздражения:

– Нас на предмете «Статистика местной нищеты» учат составлять опросы, попытаюсь попрактиковаться, а ты, как порядочный ректор, оценивай мое рвение. Представь, если Данна, Сат и я попадем в беду – и все в разных сторонах, то в каком порядке ты побежишь нас спасать, Нарат? При условии, что всех точно не успеешь.

– Напоминаю, что ты обещала только сидеть и смотреть. Но еще ты издаешь звуки.

– Мог бы и привыкнуть, что у меня характер не сахар, – я пожала плечами. – Так в каком? Ладно, сама предположу. Сначала Данну – наследник рода важен, но дочь остается дочерью. Верно? Дальше – Сата. Так? Я не настолько заносчива, чтобы поставить свою важность для тебя выше дочери и племянника.

– Тебя бы вообще не побежал. Ты ведь сама предупредила, что всех не успею – так и зачем потеть, раз все равно не получилось?

Я про себя отметила, что ректор подыгрывает – да, изображает, что очень занят, но однозначно мог давно выпроводить из кабинета, у меня бы только ветер в ушах прошумел. Но ведь отвечает на мои совершенно дурацкие вопросы.

– Действительно, – согласилась я с логикой. – Я в этом порядке и не сомневаюсь, но дальше спрошу о более сложном. После ты никогда не пожалел бы о таком решении? Или хотя бы о том, что тебя вообще поставили перед таким выбором.

– К чему ты спрашиваешь о подобной бессмыслице, Лорка? – он наконец-то отложил в сторону самопищущее перо и посмотрел на меня с внимательным прищуром.

Ответила как можно искреннее:

– Пытаюсь разобраться, отчего у меня душа так ноет, Нарат. Я бы тоже пошла спасать тебя последним, потому что голова выставляет такой порядок. Но сразу после того, как сделала бы такой выбор, больше никогда не смогла бы унять ненависть против собственной же головы. Вот по этой причине поехали прямо сейчас в замок и попытаемся хоть немного узнать друг друга настоящих. Авось для каких-нибудь решений пригодится.

– Звучит заманчиво, – ректор не стал притворяться, что так и есть. – Но я лучше останусь здесь, разгребу текучку, а затем подумаю, что произойдет, если драконий факультет аннулировать. Вернее, сразу ли все заметят, что он начал называться просто «магическим», а шикарные брюнеты разбавятся обалдевшими от таких изменений шикарными блондинами. Мне тогда лучше в кабинете оборонительную крепость выстраивать или бежать на приграничные территории с Лайной и мирашами?

Я от шока охнула.

– Ты серьезно? Ты на полном серьезе хочешь убрать драконий факультет в том виде, в котором он сотни лет существует?!

– Не совсем, – он качнул головой. – Но, боюсь, нечто подобное придется делать. Я не правитель, даже не глава дома, мне подведомственна только одна территория – эта самая академия. И поскольку я в данный момент знаю больше других, то у меня больше шансов начать перестраховываться прямо сейчас. Например, показать, что я ищу пути для выявления талантов среди змей, бытовиков и ведьм, выписываю им шансы, не перекрываю возможности. Образование должно развиваться быстрее, чем развивается общество, и все такое. Если столицу начнут разносить, то лично мне бы хотелось, чтобы мою академию заметили в самую последнюю очередь. Или не заметили вообще. А зачем ее замечать, если у нас тут и так – равенство и никакой закостенелости?

– Кто начнет разносить столицу? – я понимала все меньше. – Но, Нарат, это так… прогрессивно!

– На совете эйров используют другое определение – ставлю на «форменное безумие, предлагаем казнить Нарата Дикрана на главной площади». И отчего у тебя глаза так загорелись? Ты здесь ни при чем, Лорка, я сопоставляю потери при самом худшем развитии событий. Если я не спасу академию, тогда в мире появится куча необразованных драконов. А даже один необразованный дракон может натворить беды, как пара стай необразованных волков. Кстати, они тоже останутся необученными… В общем, мысль должна быть понятна. Эта академия – не просто статусное учебное заведение, она – фильтр, после которого все общество становится безопаснее. И если для этого надо избавиться от названия «драконий факультет» и дать ему какое-то другое имя, то жертва не самая большая. В сравнении.

Он объяснял деловито и монотонно, но меня от чувств распирало. Даже не представляю, сколько протестов вызовет подобное решение, но этот ректор – кстати говоря, самый потрясающий ректор из всех возможных – готов на серьезный слом сознания. Все гладко не будет еще несколько потоков, но потом студенты привыкнут, что у магов и драконов одна программа, а молодец из них тот, кто усерднее учит лекции, а не кто удачнее родился. Хотя я, мягко говоря, не представляю, как преодолеть самые первые противоречия и как быть с оплатой за семестр, не способна предвидеть и множество других возможных проблем – должно быть, именно они и сводят брови эйра на переносице. Мне бы как раз оставить его в покое, но я от восторга еще сильнее хотела к нему приблизиться. Даже встала и начала шагать возле стола туда и обратно, не желая усесться и успокоиться.

– Сат, наверное, потрясен? – предполагала я. – Он из тех, кто тебя в реформах поддержит первым, я точно знаю!

– Я пока ему не сообщал. Наоборот, выслал подальше на некоторое время.

– Почему? – я остановилась. – Не доверяешь?

– Тут надо разобраться, с кем я в дальнейшем буду иметь дело – с племянником, который всегда ищет новое в людях и уважает их за это, или с наследником первого драконьего дома. К сожалению, его обязанности и желания могут не совпадать. А он слишком юн, чтобы принимать такие решения. Но скажу так – я буду очень рад, если когда-нибудь он меня поддержит.

– Обязательно! И Сат, и я – обязательно! Ты как относишься к Великим Прародительницам на своей стороне?

– А можно, я прямо сейчас с тебя подпись возьму, что ты останешься на моей стороне? – он задал непонятный вопрос, но вслед за ним улыбнулся: – Снова шучу, само собой вылетает. Ну всё, вижу, что твои переживания я смог уладить, потому наконец-то уходи.

Я прислушалась к тревоге – она никуда не делась, просто накрылась на время большой радостью, но там внизу продолжает гнить. Интуиция какая-то или непонятное знание, что все эти реформы, все планы скоро разделят нас с Наратом, и не только с ним. И чтобы подольше об этом не думать, я, наоборот, направилась к нему, обегая стол:

– Я для начала обязана тебя обнять, Нарат! Ведь подобного даже не ждала! Иди сюда, ты мне все-таки жених, так что перетерпи уж полминутки счастливой экзекуции! Неужели и в столовой волки наконец-то сядут с ведьмами, как давно мечтали, но позволить себе не могли?

– Вот подобного точно не обещаю. Реформирование общепита я точно могу отложить на далекое будущее…

– Нарат Дикран! Официально объявляю эту новость самой радостной за последний семестр! В голове не укладывается!

Он успел приподняться, но не ретироваться на безопасное расстояние – книжный шкаф с другой стороны помешал. Я перехватила за широкие плечи и звонко чмокнула его в щеку, но мужчина больше не отступал, а резко перехватил меня, прижимая к себе. Но тем не заставил растеряться – и получил еще один радостный поцелуй туда же – такой же точно, как и первый, но непонятным образом все изменивший. Застыли оба, на секунду остановили вдохи, мазнули друг по другу взглядами и снова остолбенели – уже без натужной радости, а будто перед страшным прыжком в бездну.

Я не поняла, когда и почему наши губы соприкоснулись – и на этом касании движение вовсе не остановилось, а только началось. И этот поцелуй не имел ничего общего с тем, что я испытывала прежде – мне даже вспомниться не могло, что прежде я делала нечто подобное. Мужчина так уверенно меня направлял, что я забылась окончательно. Застонала судорожно, сжалась от внутреннего давления, когда его язык скользнул внутрь моего рта, но с нарастающей ноющей болью последовала туда, куда ведут. Со стонами отзывалась на ласку, но я не смогла назвать бы ее нежностью – наоборот, мукой, вызывающей отклик во всем теле.