– Сосредоточься, ты иногда путаешь звуки, – заметил Сат. – Хотя ладно, пока просто успокойся, соберись. Я буду читать заклинание – присоединяйся, когда перестанешь так переживать.

Почему я не сказала им, что Кларисса жива? Да потому что тогда надо было рассказать и обо всем остальном – о шантаже, с которым я столкнулась, о своем трудном решении. Как провозгласить ее выжившей и тут же добавить, что после моего выбора ее все равно ждет смерть? Еще никогда я не ощущался себя настолько гадко – боясь, что друзья заподозрят меня в сговоре с преступниками, я предавала их еще сильнее. Но зачем оставлять здесь Клариссу, если с минуты на минуту придет мощнейшее подкрепление? Да и сами мы наверняка уже сможем за себя постоять… Весь вопрос только в том, кто из освободителей явится первым.

– Ой, а вы хто такие? Чаво тут заперты? – раздалось из темноты шепотком с восточным деревенским выговором.

Вот и пришла помощь, хотя и не с той стороны, на которую я надеялась. Один из заговорщиков проник в сарай, отодвинув нужную доску и с трудом протиснувшись в подготовленный проем. Его появление сразу изменило общее настроение: Сат нахмурился, а кто-то рассмотрел новые возможности.

– Развяжи мне руки, крестьянин! – по-королевски распорядилась Мия, которая к мужичку оказалась ближе всех. – И мой отец тебя озолотит.

Тот свою роль отыгрывал на сто процентов – вцепился грязными пальцами в ее веревку и очень правдоподобно причитал, что, мол, за права простых людей бороться был рад, но в убийствах участия принимать не намерен. Мол, он здесь кашевар, отошел «во-он в тот лесок по нужде», а назад возвращался и какие-то голоса услыхал. Странным посчитал, ведь обычно здесь пусто, а заглянул и оторопел.

– Я молодых девчонок морить не собирался! Уж особливо тех, кто к драконам никакого отношения не имеет! – докладывал он, следуя своему сценарию. Освободив руки Мии, он на корточках переместился к Оли, ни на секунду не прекращая болтовню: – Да у меня самого три дочки! Девочки, бегите подобру-поздорову, бегите, а я такой грех на себя не приму… О, бесы, живая драконша!

План был гениален в своей простоте. «Кашевар» выглядел естественно, и легенда его звучала слишком нелепо, оттого и правдиво. Именно так и вел бы себя обычный сельчанин – девчонок связанных жалко, а в полутьме не понять, кто там еще в пленниках. И теперь он уставился на Данну, отшатнулся и натурально задрожал. Вся его поза выражала: я не убийца, грех на душу не возьму, но представления не имею, что делать с драконами, против которых мы вроде бы и кашеварим.

Но его роль была уже практически закончена. Разумеется, Оли освободила Орина, а Мия уже успела развязать самые толстые веревки Карина. Он сразу же кинулся к Данне и разорвал путы буквально зубами – вот это уже выглядело пафосным идиотизмом, достойным волчьего театра. Наш освободитель все еще под занавес отыгрывал, как пытается в ужасе отползти к стене, не реагировал на благодарности, но дело было сделано. Хотя заклинания все еще не действовали, то есть ректор…

– Дядя еще довольно далеко, – Сат будто не удержал мою же мысль в голове. И, разминая затекшие руки и кривясь, когда приходилось двигать пострадавшим плечом, отдавал тихие распоряжения, как главный здесь: – Мы все еще бессильны, если нас увидят сейчас. Потому самое правильное – остаться здесь. Карин, к двери – предупреди, если приблизится охрана. Орин – к той стене. Дядя должен появиться оттуда. Все остальные будьте готовы – против разбойников не кидайтесь. Карин сильнее нас всех вместе взятых, он сможет их задержать. Кашевар! – он припечатал черным взглядом мужчинку к полу. – Сиди смирно. Потом пойдешь с нами и получишь награду, о которой даже не мечтал. В этом лагере ты не останешься, ведь эти преступники все будут казнены, а ты хоть и один из них, но в качестве благодарности я выписываю тебе другую судьбу. Прямо сейчас сиди смирно и не вздумай издать хоть звук. Оли, следи за ним, он может от волнения нас выдать.

На мой вкус, именно в этот момент актерский талант мужчины дал капитальный сбой – он уставился на Сата, как на придурка, не понимая, почему мы не убегаем. Потом вообще перевел взгляд на меня в немом, но подчеркнуто агрессивном желании ответа. Я едва заметно пожала плечами – дескать, театральная импровизация, ничего с ней не поделать. Остальные не заметили его многозначительного и дикого взгляда лишь потому, что были сосредоточены на других заботах. Он уполз бы уже – докладывать моему отцу о провале, если бы лисица в него не вцепилась.

Провал этого спектакля был похлеще, чем я видела в волчьем театре. Для торжества абсурда не хватало одной детали:

– Ребята… Кларисса жива… кажется, – промямлила я.

Теперь ведь было самое время. Ректору-то без разницы, какое наше количество освобождать, а Карину без разницы, будет он отступать налегке или нести на руках бессознательную худенькую девицу, зато шантажировать меня отцу будет нечем. Разумеется, после подобного признания на меня уставились все.

– И ты говоришь об этом только сейчас? – сдавшим голосом выдавил Орин.

– Понимаешь, я не уверена… Видела кого-то похожего в хижине, где мне предлагали присоединиться к их кругу… Я же отказала – и пинком полетела обратно к вам… не было возможности…

Сат свел черные брови, как если бы сомневался в моих словах. Но уточнил вкрадчиво:

– Ты уверена?

Странный он какой-то. Ведь я как раз на этот вопрос и ответила недавно. Похоже, ему просто было необходимо чуть больше доводов для принятия решения. Их я и дала:

– Нет, но мы не можем сбежать, не проверив!

– О, мы тут всё проверим, – вдруг ответил Сат с леденящей душу улыбкой, от которой так и разило убийствами и допросами. – Как только вернем магию.

– Об этом я и говорю! – я зашептала судорожно. – План-то какой? Убить всех за то, что они – может быть! – собирались убить нас? А если на секундочку предположить, что они и не собирались нас уничтожать? Или собирались, но не всех из нас? Или…

– Перестань.

Сат перебил меня этим тихим словом, затем вдохнул резко и заговорил совсем бегло:

– Знаю, Лорка, что ты не хочешь смерти своего отца. Презираешь его, ненавидишь, но вряд ли мечтаешь увидеть его гибель. Но пора признать, что он достиг слишком большого размаха. Он опасен – не только для тебя, меня или других пленных, он опасен для мира. С другой стороны, я могу легко представить, насколько трудное решение перед тобой сейчас ставят…

– Нет! – перебила я уверенно. – Дело не в нем. Не в отце дело…

Я сбилась с мысли и перевела спонтанный взгляд на бледного мужчину, за локоть которого ухватилась Оли. Хороший актер. А может, и кашевар тоже, по совместительству. На выходе из сарая охраны нет, она там не нужна, все организовано, но на лице мужчины все больше и больше страха – он уже понял, в какой глубокий колодец провалился, но из последних сил пытался не думать, что в тот же колодец провалились все его товарищи. По обрывкам фраз он верно догадался, что сюда идет подмога – и ту подмогу уже не сдержат предохранительные меры. Хватит одного обратившегося эйра, чтобы больше некому было разбираться, кто прав, а кто виноват в этом конфликте. При таких спорах всегда выигрывает эйр.

Дело точно было не в отце и даже не в этом мужчине – он просто стал олицетворением сотен и тысяч похожих на него. Мои братья могут сейчас сидеть в таких же лагерях в глуши других лесов – но они не убийцы, никогда ими не были. Каждый второй здесь оказался либо в желании добиться хоть какой-то справедливости, либо поддавшись на умелую ложь Энрая Светлого – самого хитрого из бесов, ходивших по этой земле. Но мой вздрагивающий палец указал именно на кашевара:

– Потому что там есть такие же, как он. Человек рискнул, пошел против друзей, чтобы спасти пленниц, а это дорогого стоит, Сат. Он оказался на стороне твоих врагов, но когда встал перед выбором – выбрал остаться человеком. Но только эйры могут уничтожать любого лишь за одну мысль против них! Так пойдите и покажите в очередной раз всем своим ненавистникам, насколько они правы.