Как внимательно он не вглядывался своим опытным взглядом вперёд, но следующую опасность пропустил. Причём очень обидно и позорно. А всё потому, что сам он таких штук раньше не встречал. Эрик, со всей дури, налетел лбом на невидимую преграду. Причём, так сильно, что разбил себе нос. Тут же поняв в чём дело, он с досадой пнул невидимую преграду, чем добавил себе ещё боли в ноге.

Над Эриком никто не смеялся. Кое у кого из наёмников по губам скользнула лёгкая улыбка, но они её тут же спрятали. Все понимали, что на месте Эрика мог оказаться любой, и если уж он не увидел опасность, то всем остальным и подавно было её не разглядеть.

— Я так понимаю, эта штука не очень опасная, судя по твоей реакции? — спросил Пётр.

— Всё относительно, — сказал Эрик.

Он нагнулся и, взяв пригоршню песка, швырнул её на невидимую преграду невысоко над землёй. Песок врезался в препятствие и осыпался вниз, образовав полугорку.

— И что из этого следует? — спросил Пётр.

— То, что эта штука совершенно статичная. У нас это называется «стекляшка», — сказал Эрик.

— И что она из себя представляет, кроме того, что мы видим? Ну, или точнее не видим? — спросил Пётр, — для нас это проблема?

Все подошли поближе и выстроились полукругом, чтобы послушать.

— Если коротко, то скорее всего да, проблема. Это пятно произвольной формы и размера. Нам повезло, что мы натолкнулись на него в фас. Если бы в профиль, то было бы хуже, — сказал Эрик.

— Почему? — не понял Пётр.

— Потому что у неё нет толщины. Вернее, конечно, есть, но невероятно маленькая. Однако материю разделить на части может, — сказал Эрик.

— Другими словами если врезаться в эту штуку сбоку, то тебя разрежет пополам? — уточнил Пётр.

— Да, — кивнул Эрик, — хотя и не обязательно пополам, смотря чем наткнуться. В патруле есть парень, который от мошки отмахнулся, и предплечье упало на землю.

— Ужас! — вздохнула Мина.

— А он так не считает! — возразил Эрик, — он, напротив, думает, что ему повезло. Потому что если бы он шагнул потом в ту сторону, то его бы разрезало вдоль пополам всего. А так, рукой отделался. Из-за практически полного отсутствия толщины, люди не сразу понимают что их разрезает, настолько это происходит быстро и безболезненно, поэтому даже наткнувшись на это, не успевают остановиться.А потом уже всё, поздно.

— Но у вас протезирование на уровне, насколько я знаю, — сказал Пётр.

— Это да, — кивнул Эрик, — то что я говорю, это просто для информации, чтобы имели ввиду. Нам это практически не угрожает, потому что мы нашли её боковую грань. Теперь можно просто идти вдоль неё, постукивая палкой, пока она не закончится. Плохо другое.

— Что именно? — спросил Пётр, внимательно на него глядя.

— То, что стекляшки иногда бывают очень большими. Могут быть в диметре несколько километров. Определить это можно только экспериментальным путём, — сказал Эрик.

— Иииии? — не понял его мысль Пётр.

— Она пересекает наш путь перпендикулярно. Значит, чтобы её обойти, придётся сходить с дороги. Слева, шансов обойти её мало, она, скорее всего, упрётся в скалу. Мы проверим, конечно, мало ли, вдруг повезёт. Но я чувствую, что нужно будет уходить в лес, в сторону реактора. И тогда встанет главный вопрос, насколько далеко, — сказал Эрик.

— Ну, аккуратненько обойдём её, со всеми предосторожностями, — сказал Пётр.

— Мы когда новые маршруты прокладываем, то продвижение в день от десятков, до сотен метров. Никогда километры. Понимаете? Это очень опасно. А там профессионалы работают. В смысле те, кто имеет большой опыт работы с аномалиями, — поправился Эрик, — так что, если стекляшка большая, то обходить мы её будем долго.

— Или рискнуть и обойти быстро, — предложил Пётр, — по дороге то мы довольно бодро передвигались.

— Эта дорога, идущая по краю, на которой раньше не было ни одной аномалии. А мы встретили уже третью! Это всё плохо! Очень плохо! Я бы рекомендовал вернуться. Мы все погибнем, с очень большой вероятностью! — сказал Эрик и ещё раз пнул стекляшку.

— А разбить её можно? — спросила Мина.

— Нет, — отрицательно покачал головой Эрик, — запомните правило: если встретили аномалию, любую, не пытайтесь преодолеть её силой. Скорее всего это плохо закончится. Животных убивать можно, но атаковать аномалию, не советую.

— А обжора это аномалия или животное? — вдруг спросил Вик.

— Сложный вопрос, но учёные склоняются к версии что аномалия. То, что он нам встретился после рокировки, это только подтверждает, — сказал Эрик.

— В общем так! — сказал Пётр, — ситуация, в самом деле, становится сложнее, чем мы рассчитывали. По крайней мере я — точно себе всё иначе представлял. Для меня это ничего не меняет, я иду за дочерью. Вам так рисковать смысла нет. Предлагаю всем вернуться. Дальше я пойду один.

— Ну вот ещё, — сказала Мина, — я Лиану не брошу.

— Тебе бы я в первую очередь советовал вернуться, — укоризненно посмотрел на неё Пётр, — просто я не могу не пойти. Я отец!

— А я сестра! — сказала Мина, — разговор окончен. К тому же интуиция мне подсказывает, что всё будет хорошо.

— Не очень убедительный аргумент, — вздохнул Пётр, — но решать, конечно, тебе.

— Народ! Я то же что и Пётр скажу, идите назад. Встретимся потом в патруле… если встретимся, — сказала Марго, — но я пойду дальше. Вернуться это не трусость, это здравый смысл. Просто мне он сегодня отказал. Марк, ты как?

— Чтобы я отпустил тебя одну? — усмехнулся Марк, — не дождёшься. Возможно, это самое интересное задание в моей жизни. Я ничего подобного в жизни не видел. Слушать потом рассказы, как вы тут всё преодолели, я не согласен…

— Скорее всего, рассказывать будет некому, — сказал грустно Эрик, видя, что все собираются идти дальше.

Наёмники, все до одного, решили идти со своими командирами.

— Эрик, не волнуйся, мы не в обиде, — сказал Пётр, — ты и так много нам показал.

— Вы что, думаете, что я вас брошу? Один пойду назад? Возможно, мне сразу не стоило идти, но если уж я тут, то не отступлю. Идти дальше неразумно, но я не буду единственным вернувшимся, — сказала Эрик, — я, наверное, выгляжу как трус? — добавил он.

— Вовсе нет, — серьёзно сказал Пётр, — ты выглядишь как информированный человек. А это большая разница. И я понимаю, что ты прав. И мне даже жаль, что ты не смог никого уговорить вернуться. Я чувствую некоторую вину оттого, что являюсь локомотивом, который тащит всех вперёд.

— Ну, раз все решили идти дальше, предлагаю не терять времени, — сказал слегка приободренный Эрик.

Он подобрал с земли ветку и, постукивая по стекляшке, пошёл первый вдоль неё в сторону леса. Остальные потянулись за ним. Мина подбежала к Марго и взяв её под руку тихонько сказала:

— Слушай, как ты думаешь, это нормально, что мы сами решаем?

— В смысле? — не поняла Марго.

— Ну, вот я решила идти, в итоге у Вика нет выбора. Он даже своё мнение не озвучил, потому что я озвучила своё. Он молодец, конечно, но меня теперь совесть мучает, — сказала Мина.

— И часто она тебя мучает? — усмехнулась Марго.

— Бывает… — грустно сказала Мина.

— Мой тебе совет! Меняй модель поведения. Если тебе самой не нравится то, что ты делаешь, значит, ты точно делаешь что-то не так. Муж у тебя молодец, но не испытывай его терпение слишком сильно. Советуйся. А на меня не смотри, у нас с Марком совсем другая история… погоди! — Марго резко остановилась.

— Что случилось? — не поняла Мина.

— Где все? — спросила Марго, оглядываясь.

Мина вскрикнула и попыталась отпустить руку Марго, но та сама её схватила и не дала отделиться.

— Не отпускай меня, — сказала тихонько Марго, — возможно, что мы остались вдвоем, потому что держались друг за друга.

— Ты думаешь? — испуганно спросила Мина озираясь.

— Я не знаю, но не хочу рисковать и остаться совсем одна, — ответила Марго.

Буквально несколько секунд назад люди были рядом. Кто-то шёл впереди, кто-то сзади, Эрик постукивал палочкой. Многие переговаривались. Теперь же они были одни в лесу. Никуда уйти, провалиться, взлететь, они просто не могли. Их друзья просто исчезли.