— Ну, если у вас мальчик уничтожает целый город, то я готов поверить и в то, что вы воюете с сибаритами. И даже в то, что побеждаете их. Своими бы глазами не видел произошедшего, в жизни бы не поверил. Но я всё видел. И животных, и мальчика, который ими управляет. Кто же вы всё-таки такие? — спросил Ян.

— На этот вопрос я тебе не отвечу, — Спас вздохнул, — не потому что не хочу, а потому что не знаю как. Но если попытаться обобщить, то мы люди, которые столкнулись со смертельными испытаниями, но не спасовали, преодолели их, объединились и стали помогать тем, кто в этом нуждается. И чем дальше, тем больше людей к нам присоединяется. Это не общество и не секта. Все действуют абсолютно добровольно. Но нами движет одна общая цель.

— Какая же? — спросил Ян.

— Стремление к справедливости, — сказал Спас, — это может звучать абстрактно, но в каждом отдельном случае, это конкретные люди, с конкретными проблемами. Не всегда всё идёт так, как нам бы хотелось, но мы пытаемся. Делаем что можем.

— Звучит хорошо, но не очень понятно. Ты прав. Всё это очень абстрактно, — сказал Ян.

— Я сам потерял память и многого не помню, — сказал Спас, — но того что знаю, мне достаточно, чтобы понять, что я на верной стороне. Если ты не знаешь куда податься, то могу подсказать. Сибариты уничтожили все общины в лесу, коих было много на побережье. Те, кто сумел выжить, создали новую общину. Она находится на противоположном краю леса. Если идти по берегу моря, то рано или поздно ты до неё дойдёшь. Не промахнёшься. Это далеко, но достижимо. Так что, имей ввиду.

— А вы куда? — спросил Ян, и в очередной раз взглянул на Олю.

— Пока не знаю, но тебя в любом случае с собой взять не сможем, — сказал Спас.

— Почему? — с искренним интересом спросил Ян.

— Ну как бы тебе сказать… мы тут, практически, семьёй. Это семейное предприятие. Так, наверное, проще всего объяснить. И уйдём мы тоже семьёй, — сказал Спас.

— А Оля тебе кто? Ты же её вроде от сибаритов вытащил, значит, наверное, не родственница? — спросил Ян.

— Да, Оля наш друг. Но мы не оставим её с тобой вдвоём. Ты уж извини, но мы слишком плохо тебя знаем, а она девушка молодая, — сказал Спас.

— Да нет, я просто спросил, — смутился Ян.

— Эй, я вообще-то здесь, — возмутилась Оля, — можно меня не обсуждать в моём присутствии?

— Извини, — сказал Спас, — но мы тебя никуда не отпустим.

— Да я никуда и не собиралась, просто можно было у меня спросить, — сказала Оля, слегка обижено.

— Я просто ещё не привык к тому, что ты можешь говорить, — сказал Спас и улыбнулся.

— Я, наверное, пойду, — сказал Ян.

— Куда направишься? — спросила у него Оля.

— Сначала пойду, поищу оружие, — сказал Ян, — думаю там должно много валяться. Потом пойду в Лес. Хочется побыстрее уйти отсюда. А там, побуду один, подумаю, всё взвешу… не знаю точно пока. Возможно, пойду туда, куда вы и сказали, на противоположный конец Леса, в ту общину. Всё равно других вариантов пока нет.

— Удачи тебе, — искренне сказал Спас.

— Прости, — сказала Юна, и по её голосу стало понятно, что всё это время её что-то мучило.

— За что? — удивился Ян.

— Это я тебя трубой по голове ударила, — сказала Юна и опустила глаза.

— Ничего страшного, пройдёт! — Ян потрогал затылок, — тут только что творились дела посерьёзнее. Шишка на голове, не самый худший финал сегодняшнего дня.

— Спасибо, что не сердишься, — улыбнулась Юна.

Ян встал и огляделся, выбирая куда пойти.

— А куртку тебеотдать? — спросила вдруг Оля.

— Нет, оставь себе, — сказал Ян, — я что-нибудь там найду. Ну ладно, бывайте!

Он пожал руку Спасу, кивнул девочкам, и нехотя направился куда-то в темноту.

— Если ты пойдёшь в селение на том конце леса, то мы, скорее всего, ещё встретимся. У меня там много друзей осталось, и я собираюсь туда вернуться, — крикнула ему вслед Оля.

Ян резко обернулся, улыбнулся ей, кивнул и пошёл дальше куда более бодрым шагом, чем до этого.

Спас опять с умилением вздохнул.

— Что? — резко спросила у него Оля. Но краешки её губ улыбались.

— Ничего, — Спас улыбнулся и обнял девчонок за плечи.

Лада проснулась очень резко. Что-то было не так. Над ними как будто висело какое-то тёмное облако. Она коснулась информационного поля, там был, как будто сильный ветер. В переносном смысле, конечно. Потоки информации не текли, а закручивались в маленькие торнадо. Понять что либо в этом хаосе было невозможно. Она поискала там Лавра, но не увидела.

Лада встала и огляделась. Аксель лежал рядом и мерно дышал. Его состояние как будто стабилизировалось. Это было странно. До этого, она совершенно чётко видела, что он не жилец.

Её взгляд наткнулся на Лавра. Он лежал и обнимал Акселя за морду. Он тоже спал. Странно, что она не почувствовала его в информационном поле. Она подошла к нему поближе и присела рядом на корточки. Слегка коснулась пальцем лба.

Он спал в информационном поле! Но, глядя изнутри, она его не видела. Это всё было более чем странно.

Лавр открыл глаза.

— Бабушка? — сказал он сонно.

— Да, это я! — она погладила его по голове.

— Нам уже можно подходить? — раздался поблизости встревоженный голос Спаса.

— Да, всё в порядке, — сказала Лада, — идите сюда.

— Странно, куда делись все твари? — удивился Спас, — я имею ввиду живые. Неужели они все погибли?

— Нет, — сказала Лавр, — я их обездвижил.

— То есть, всё это время они находятся без движения? — внимательно на него глядя, спросила Лада, — живые, в сознании, но без движения?

— Да, — спокойно кивнул Лавр.

— Но им же наверное очень плохо, — сказала Лада, — они ведь живые!

— Да, — Лавр пожал плечами, потом на секунду задумался и сказал, — всё!

— Что всё? — не поняла Лада.

— Я их всех убил. Они больше не нужны, — сказал Лавр.

— Просто так, взял и убил? Спокойно? Не моргнув глазом? — потрясённо сказала Лада.

— Мне сказали не делать то, что я сделал. Я не послушался. Теперь придётся расплачиваться. Простите меня, — сказал Лавр, — прости Папа, прости Юна, прости бабушка, и ты Оля прости. Но я ухожу. Мне требуется одиночество. Я слишком опасен, вам не стоит находиться рядом со мной.

— Не говори глупостей… — сказала Лада и поняла, что не может продолжать. Мышцы её больше не слушались. Она вообще не могла больше пошевелиться. Скосив глаза, она увидела, что с остальными происходит то же самое. Они все застыли в неподвижности.

Лавр встал и слегка хлопнул Акселя по носу.

— Вставай дружок, нам пора. Потом отдохнём, — сказал Лавр и забрался Акселю на спину.

Аксель не очень уверенно встал на четыре лапы и, пошатываясь, побрёл куда-то в сторону, — не волнуйтесь, вас я, естественно, отпущу. Просто не хочу, чтобы вы шли за мной. Потерпите немного.

Чёрный, неуверенно бредущий силуэт Акселя стал растворяться в темноте, а вместе с ним, стоящая на его спине фигура мальчика.

Ваня медленно хромал к дальнему углу ангара. Чем дальше он шёл, тем более дурацкой казалась ему эта идея. Тем более дурацкой казалась мотивация, толкнувшая его на это. Что это за глупый героизм? Теперь он хромой, на открытом пространстве, с мослом в одной руке и костылём из мосла в другой, приближается к неизвестной опасности, о которой он не имеет даже малейшего представления. Там вполне может оказаться что-то такое, с чем он не сможет справиться даже в полном здравии и вооружённый, а он попёрся туда травмированный и с практически голыми руками.

Ваня шёл, думал обо всём это, но обратно не поворачивал. Отчасти потому, что не хотел теперь оказаться к этому месту спиной. Но, отчасти, из упрямства. Очень уж не хотелось пасовать, даже если никто не видит.

Приблизившись, он стал забирать правее, чтобы сначала подойти к контейнерам. Они бы его прикрыли от возможного нападения, и тогда контролировать нужно было только одно направление.