Пришлось торопиться. Чтобы нагнать эту банду, которая находится от неё на приличном расстоянии, понадобится время. Будет ли это время у того, за кем они гонятся? Сюз в этом сомневалась. А кого они преследуют, у неё сомнений практически уже не было.

Поход за фертисонами закончился внезапно и очень плохо. Маша не ожидала такого исхода. Когда всё это произошло, она совершенно пала духом. Она постаралась отстраниться от происходящего, и долгое время смотрела на всё как будто со стороны. Это помогало не паниковать и обращать меньше внимания на хватающие её беспрестанно руки.

Когда её схватили, она вполне могла идти сама, и сделала бы это, поскольку сопротивляться не видела никакого смысла. Но ее, тем не менее, несли. Она понимала почему. Она чувствовала эти жадные руки на своём теле.

Так же отстранённо она наблюдала за дальнейшим развитием событий. Слушала, как вокруг неё ведутся споры, и иногда с удивлением отмечала, что её обсуждают как вещь. Что у неё вообще нет никакого права голоса. Она и молчала, понимая, что любое слово может обернуться против неё.

Ей связали руки и ноги, после чего, как мешок закинули в повозку. Первое время она лежала как будто в ступоре и даже толком не могла думать. Сложно было принять всё с ней произошедшее, тем более, что это случилось столь внезапно. Только что она была на Левиафане, хлопотала на кухне, тут привезли фертисоны, она поехала за урожаем… и вот уже она связанная трясётся в повозке и дальнейшее развитие событий не предвещает ничего хорошего.

В прострации она находилась довольно долго, не меньше двух часов. Потом, как будто проснулась. Нужно было что-то делать. Она знала, что её друзья не бросят её и попытаются спасти. Получится у них или нет, это другой вопрос. Но то, что попробуют, она не сомневалась. И раз они будут её спасать, то совершенно безответственно с её стороны смиренно ждать своей участи. Она тоже должна что-нибудь предпринять.

Охранники сидели впереди и болтали. Разговоры были те ещё. Они обсуждали, как будет здорово, когда удастся захватить какую-то долину. Их разговоры были совершенно оторваны от реальности. Им казалось, что тогда настанет рай. Будет много женщин, много еды, работать будет не нужно, а всё будет в изобилии появляться из ниоткуда. Про Машу, они как будто и не вспоминали, или специально старались не думать, чтобы не поддаваться искушению и суметь довезти её до Короля.

Она воспользовалась этим и стала искать возможные пути к побегу. Хорошо, что руки ей связали спереди, она могла ими что-то делать. Среди мусора на дне повозки она нашла небольшой острый камушек. Первое что ей пришло на ум предпринять, это накарябать своё имя, чтобы друзья знали, что она здесь была.

Этому её учила ещё Лиана. Она говорила, что если случится такое, что она окажется в сложной ситуации и оторвана от коллектива, то нужно стараться оставлять следы, чтобы её проще было найти её друзьям и проследить происходящее. Но следы должны быть понятны только своим, в идеале.

Выцарапав своё имя, Маша подумала, что стоило написать что-нибудь другое. Но было уже поздно. Оставалось надеяться, что охранники эту надпись не заметят. Потом она принялась осторожно перепиливать верёвку у себя на ногах. На это ушло довольно много времени, потому что камешек был не достаточно острым и довольно маленьким.

Тем не менее, дело двигалось. Когда верёвка была перепилена, она взяла и вновь завязала её, но так, что при рывке она бы легко соскочила. Однако со стороны выглядело, как будто ноги по-прежнему связаны. После этого она приступила к рукам. Это было гораздо сложнее. Вывернув кисть, насколько это возможно, она принялась потихоньку пилить. Сначала казалось, что ничего не происходит, что в таком положении перепилить верёвку не удастся. Но потом стали появляются отдельные торчащие в сторону волоски, и она поняла, что дело хоть и медленно, но движется.

Стемнело, и двое охранников пересели назад. Теперь они сидели на заднем борту, свесив ноги. Возможно, как раз для того, чтобы предотвратить побег. Это было плохо и всё осложняло, но Маша решила пока об этом не думать и сосредоточилась на верёвке. Она повернулась к ним спиной и притворилась спящей, а сама продолжала пилить всю ночь. К утру верёвка была перерезана.

Но пришла новая беда. Они приехали в какой-то поселок, и она опять оказалась в центре споров. Если так будет продолжаться, то её рано или поздно отобьют у её охраны, от которых она хотя бы уже знала чего ожидать. А те, кто требовал её отдать, совершенно очевидно не стали бы с ней церемониться.

Охрана смогла её отстоять, они покинули посёлок и все четверо сопровождающих опять сгрудились впереди. На этот раз, они обсуждали то же, что волновало и Машку. Что её могут отбить по дороге, а ехать им, она так поняла, оставалось ещё долго.

Улучив момент, когда разговор охраны стал особенно оживленным, и они потеряли бдительность, Маша сбросила теперь уже бутафорские верёвки и тихо-тихо перевалилась через задний борт повозки.

Коснувшись ногами земли, она тихонько спрыгнула, присела на корточки и, боясь пошевелиться, смотрела, как повозка удаляется. Потом осторожно повалилась в траву на обочине и лежала там какое-то время, ожидая пока повозка скроется из вида. После чего, подбежав к крайним деревьям, поломала ветки, так, чтобы это было видно с дороги, как будто кто-то продирался напролом. А сама перебежала дорогу и углубилась в лес в противоположном направлении.

План был хороший, но опыта у неё всё-таки было маловато. Поэтому, через полчаса, ещё даже не решив что делать дальше, а пока просто стараясь убежать, чтобы её сразу не нашли, она налетела на группу местных мужиков бредущих по лесу. Те, увидев её, издали пронзительный свист, на который им ответили из глубины леса и бросились на Машу. Она бросилась наутёк, но понимала, что убежать вряд ли сможет. Мелькнула мысль, что может и не стоило покидать, казавшуюся уже теперь уютной, повозку.

Место у скалы было не просто занято, а там располагался большой лагерь местных бандитов. Впоследствии, Лиана много раз прокручивала всю цепочку событий в голове и никак не могла понять, как такое вообще могло случиться. Как она, такая опытная охотница и добытчица, могла настолько потерять контроль над ситуацией, что совершенно перестала считывать окружающую обстановку, что впоследствии привело к гибели её любимого человека.

Может дождь повлиял, и нарушил восприятие окружающего мира. Но ведь это был не первый дождь в её жизни, бывало, приходилось работать и в более сложных условиях. Может фраза Папаши, чтобы они ждали его у скалы, внушила ложную уверенность, что это место безопасно, хотя никто этого знать не мог.

Так или иначе, они конкретно вляпались. Обогнув гигантский валун, они оказались прямо у подножия скалы, в которой был глубокий грот, в котором возле костра сидело несколько десятков человек, пережидающих дождь. Все увидели друг друга одновременно. Возникла немая пауза. Лиана была в обтягивающем кожаном костюме, и надетый сверху тёмный, но полупрозрачный дождевик, не скрывал, а даже наоборот подчёркивал женские обводы её фигуры.

Увидеть такое никто из бандитов не ожидал. Многие из них в последний раз видели женщину только во внешнем мире, до того как их сослали в тюрьму. И тут такое явление. Это вызвало у них шок и оцепенение. Все они смотрели на Лиану, Лиана с Сёмой смотрели на них. Пауза показалась вечностью, хотя на деле прошло всего несколько секунд. Потом, как в замедленной съёмке, Лиана с Сёмой развернулись и побежали.

Когда они поворачивались, краем глаза Сёма заметил, как у Лианы из руки что-то вылетело в сторону грота. Следом раздался взрыв.

«Как она это делает?» – мелькнула мысль у Сёмы. Он всегда поражался, скорости в оценки ситуации и принятии решений Лианы. Прошло несколько секунд замешательства, и пока мысли у Сёмы в голове толпились и налезали в панике друг на друга, она успела достать и бросить гранату, чтобы прикрыть их отход. Уму непостижимо!